Александр Аразин - Неприкаянное Племя: Сурвивалист

Воины с обеих сторон изготовились к битве, удобнее перехватив оружие. «Вот крови мне сейчас абсолютно не надо, - подумал я, вылезая из кареты и направляясь к командиру стражников. - Только вернулся в Риницу и сразу же кто-то умер... так не пойдёт. Надо решить конфликт без смертоубийства».

- Полусотник, ты знаешь кто я?

- Так точно, Ваше Святейшество, - бодро ответил ветеран. Ещё бы ему не знать, все городские дружинники - это бывшие изгои, которых мы привлекли к службе в епископских полках.

- И?

- И... монахов пускать не велено.

- Если не велено, значит - не пускай. Но я-то не монах, я - мисальдер и муж княжны. А это, - я кивнул на пятёрку офицеров, - мои... пажи. Они несут мантию.

- Какую мантию? - не понял ветеран, рассматривая меня.

- Что значит какую?! Естественно невидимую, полусотник, не думаешь же ты, будто я стану одевать обычную мантию!

С гордо поднятыми головами, мы прошествовали в резиденцию.

В здании было светло, словно днём, витал сладковато-приторный аромат то ли каких-то духов, то ли пряностей. Два здоровенных орка, обряженные в пышные, с множеством бантов и кружев, одежды, встретили нас у входа в роскошном фойе. На их зеленокожих мордах застыло выражение глубинной созерцательности, мне показалось, что гиганты ничего вокруг не замечают, занимаясь самопознанием, или медитируют.

Из распахнутых дверей соседнего зала доносилась музыка. Я заглянул туда и скривился от ударивших в нос мощных пряных ароматов. У дальней стены - рьяно наигрывал оркестр из десяти человек, а в центре помещения - дёргано выплясывали четверо молодых аристократов.

- Тагилка, - сказал гном и дёрнул меня за рукав.

- Что? - переспросил я тёзку, выходя из зала - Катаржины в нем не было.

- Тагилка, - начал объяснять друг, направляясь к широкой мраморной лестнице, ведущей на второй этаж. - Лёгкий наркотик, вроде марихуаны. На нас (игроков) практически не действует (вешаются неприятные дебафы на сутки), зато местные от него прутся.

По ковровым дорожкам второго этажа уверенно курсировали слуги, загруженные подносами с фруктами или бочонками вина. Здесь практически не ощущался запах тагилки, зато воняло рвотой. Вдоль стен бесчувственными колодами валялись богато одетые парни и девушки, некоторые из них издавали невнятные звуки, вяло шевелились, однако на какие-то осознанные действия упившаяся молодёжь была не способна.

- Это - писец, - в шоке, я замер на несколько секунд.

- А я тебе говорил: давай приедем завтра, - напомнил о себе Олег, чем заслужил мой гневный взгляд

- Завтра? Ты серьёзно? Посмотри, что здесь происходит!!! Да Катаржину спасать надо!

- Тяжело спасти того, кто этого не хочет, - буркнул друг.

- Но попытаться стоит, - уверенно произнёс я. - Она - будущая мать моего ребёнка и наша княжна, а правитель-алкоголик... знаешь ли, не лучший вариант для всех нас. Блин! И сколько же денег всё это стоило...

- Много, - ответил гном. - Бюджет Риницы трещит по швам. Потап рвёт на голове волосы, пытаясь придумать, как удовлетворить все прихоти правительницы и хоть что-то сделать для горожан.

Я не нашёлся с ответом и лишь молча покачал головой. Можно понять желание подростка, вырвавшегося из-под строгой родительской опеки, отдохнуть, так сказать, вкусить запретные плоды, но... всё должно иметь меру. И Катаржина, на мой взгляд, уже пересекла незримую черту, которая отделяет обычный загул от хронической зависимости.

Дверь в ближайшую комнату отворилась и оттуда в коридор вывалилось трио гостей моей жёнушки: две малолетние девицы, в шикарных, но порядочно помятых шёлковых платьях, пьяно улыбались, повиснув на широких плечах своего кавалера; тридцатилетний мужчина, с угловатыми хищными чертами лица, крепко держал свою добычу, прижимая девушек к распахнутому тёмно-багровому камзолу. Его можно было бы принять за родственника аристократок, решившего вернуть гулен домой, если бы не маслянистые взгляды, которые он бросал на девиц.

Сверкнув глазами, кавалер зло посмотрел на меня...

«Опасность!» - активировалось Предвиденье.

Посох оказался у меня в руке, раньше, чем я успел что-то сообразить. А дальше... дальше произошло нечто необычное. За доли секунды, я сумел собрать и проанализировать информацию о противнике - прищур глаз, морщины у плотно сжатого рта, рост, возраст, тонкие ладони рук, постановка ног. Да, безусловно, это был хищник, но в сравнении со мной он напоминал шакала, забредшего в охотничьи угодья льва и неожиданно столкнувшегося с истинным хозяином этих мест.

- Пшел прочь, - тихо сказал я.

Мужчина уложил свою добычу на пол, вжал голову в плечи и аккуратно протиснулся мимо нас, спеша к выходу.

- Кто это был? - непонимающе спросил Олег.

- Змеу, как мне кажется, - честно говоря, я и сам не понимал, почему пришёл к такому выводу. После боя с Ятудханом я апнул 110 уровень, однако так и не просмотрел свои характеристики, а они, судя по всему, изменились.

- Кто?

- Одна из разновидностей вампира. Ладно, это неважно, ищем Катаржину.

- Так надо было его грохнуть!

- Ребята, давайте обойдёмся без крови. Хорошо?

Княжну мы нашли в третьей комнате. С высокого потолка свисали грозди разноцветных магических светильников, вдоль задрапированных синим шёлком стен, на низких римских диванах возлежали дворяне, смакуя дорогое вино, перекусывая фруктами. В центре комнаты стоял молодой зализанный аристократишка и срывающимся голосом читал какой-то патетичный стих:

- Я восхищаться не устану Вами!

Пусть ярче станет небо и словами

Хочу играть, чтоб сделать комплимент,

Мудрее женщины на свете ведь и нет!

Я хохотнул, услышав эти рифмы, и уверенно направился к, воспетой поэтом, мудрой женщине. Катаржина мирно спала, убаюканная сладкоречивыми словами, тонкая струйка слюни стекала из уголка её рта и на атласной подушке образовалось достаточно большое влажное пятно.

Подойдя к своей жене, я покачал головой, взвалил её на левое плечо и уже собирался уходить из притона, в который превратилось здание бывшего Купеческого Собрания, когда о себе напомнил поэт:

- Вы что себе позволяете! - хорохорился аристократ. - Немедленное положите княжну на место.

- Я её муж и я буду определять, где её место.

- Да как ты смеешь, дем! Хам! Быдло! Юродивы...

Глефа сверкнула в воздухе, оставив тонкую линию на тощей шее юнца. Вместо окончания слова, он издал булькающий звук, прижал руки к горлу, откуда начала вырываться пузырящаяся кровь. А через секунду, он тихо скорчился на полу, в увеличивающемся красном пятне.

«Ведь не хотел же никого убивать», - подумал я, направляясь к выходу. Остальные гости, из тех, кто был в состоянии соображать, хранили благоразумное молчание.

- О боги! - Катаржина вскинула руки вверх. - Я думала: ты умнее. Думала, что решил сохранить жизнь и сбежал. Но ты вернулся... Зачем?!