Александр Аразин - Неприкаянное Племя: Сурвивалист

Внутренне собравшись и скрестив наудачу пальцы, мне оставалось только ждать: вот сейчас она предложит, чтобы всю эту "чепуху" (то есть - управление хозяйством княжества) я взял на себя и перестал докучать ей по пустякам.

Но вышло совсем по-другому. Девушка вздохнула с кротостью, которую она никогда прежде никому не демонстрировала:

- Да, верно. Как видно, я должна примириться со всеми этими неудобствами. - Её глаза ещё раз обратились к юному менестрелю, а затем остановились на моей небритой физиономии. Очевидный контраст вдохновил княжну на быстрое решение:

- Ну вот что, муж. Сейчас уже поздно, а тебе ещё в монастырь возвращаться. Езжай в замок. Если уж я должна заняться изучением свитков и просижу с ними допоздна, я оставлю здесь этих музыкантов. Пусть играют на своих инструментах... под музыку легче работается.

- Катаржина, ты должна... - я осёкся, сообразив, что перегнул палку.

Мои расчёты не оправдались, три необдуманных слова - и работа последних пяти дней пошла псу под хвост. Последнее время я шаг за шагом, по миллиметру, перетягивал нити управления княжеством на себя, но не сдержался, надавил на девушку и она сорвалась.

Раскрасневшаяся Катаржина вскочила на ноги; её ярость, казалось, вспухала на глазах, словно обретая пищу в самой себе; она становилась почти осязаемой. Даже месяц как будто померк в небесах, и музыканты робко отложили в сторону инструменты. Княжна готова была отдать приказ о казни своего мужа, но ребёнок в её чреве шевельнулся - это движение уберегло меня от смерти, однако не умерило негодования Катаржины:

- Дем, - когда девушка хотела меня оскорбить, называла именно так: «Дем». - Я тебя предупреждала! Я не дура! Эти счета будут просмотрены, но лишь тогда, когда я сочту это уместным! А сейчас, убирайся прочь!

Я вежливо поклонился, сохраняя каменное спокойствие, и попытался проявить максимально смирение, чтобы оставить хоть крохотный шанс на изменение ситуации:

- Как будет угодно, госпожа. Прошу простить мою дерзость, княжна.

Дверь тихо открылась, и в кабинет Катаржины вошёл слуга, одетый в жёлтый камзол цветов дома Бреговичей. Он низко поклонился, замерев в неудобной позе, ожидая разрешения говорить. Ещё не понимая чем, но меня этот тридцатилетний мужчина сильно заинтересовал. Я рассматривал его простую одежду, гладкие без мозолей руки, аккуратную короткую причёску... но не мог понять: что же в нем не так.

- Слушаю, - раздражённо бросила девушка.

- Госпожа, получено сообщение от сотника Желизко: большой отряд бандитов движется по дороге в Риницу. Он занимает позицию у малого родника ниже перевала, чтобы пощипать их, если они попытаются прорваться; по его мнению, они замышляют набег на княжество.

Катаржина оживилась:

- Сколько их?

А я понял, чем меня насторожил этот слуга - игрок! Предо мной стоял один из тех бедолаг, которых кланы продают в рабство аристократам. Их используют в качестве средств связи, через них местные жители получают информацию с игровых ресурсов, им известны многие тайны власть имущих и поэтому таких слуг со временем убивают.

- Очень много, госпожа, - тем временем отвечал игрок. - Не меньше нескольких полков. Почти наверняка это серые воины.

Катаржина покачала головой:

- Так много? Они могут оказаться опасными. - Она обернулась ко мне. - Ну же, муж, герой перевала Шагну, пора тебе доказать, что не зря ты носишь штаны, а я не ошиблась с выбором. Отправляйся и останови захватчиков!

«Чего?! - внутренне воскликнул я. - Ты не ошиблась с выбором?! Да кем бы ты была... Фигасе! Так это она меня выбирала?! Блин, у девочки окончательно крыша поехала от собственной важности». Тем не менее, время проявлять характер ещё не пришло и, обуздав гонор, я скупо сказал:

- Как прикажете, княжна.

В монастырь я перенёсся порталом. Соорденцы уже знали о вторжении - по двору замка пробегали послушники, чтобы встать в строй. Каждый повиновался распоряжениям своего командира, а те, в свою очередь, получали приказы от сотников; построением и подготовкой непосредственно руководил Бажен. Справа от него стояли Харальд и Олег, а слева - Бадвин, который в качестве командира авангарда должен был принять на себя общее командование, если военачальник погибнет в битве. Глядя на воинов Фаланги Серого Мисаля, я не мог не преисполниться восхищением: послушники действовали в точности так, как подобало лучшим воинам континента. Бывшие бандиты ничем не отличались от ветеранов. Мои страхи отчасти улеглись. Я невольно задумался о том, что можно увеличить численность фаланги, расположив набранные сотни в новом монастыре Самете. Плавно мои мысли перетекли на Ярославу...

Громкие крики вывели меня из задумчивости. Размашистым шагом приближались офицеры, на ходу закрепляя последние застёжки на доспехах.

- Мисальдер, - доложил Бажен. - Фаланга готова к походу.

Я посмотрел на Олега.

- Наши тоже готовы, - друг кивнул в сторону замковых ворот, где выстроились соорденцы. - Как выдвигаемся?

- Порталом, - ответил я. - Княжна раскошелилась на свиток, так что будем на месте вовремя.

Последние солдаты встали в строй, подгоняемые окриками Бадвина. Их гладко отполированные доспехи сверкали новизной, ещё не познав тяжесть столкновения с вражеской палицей или секирой. Я с гордостью созерцал зрелище, развертывающееся на площади перед казармами - стройные ряды храбрых воинов. Однако, как они поведут себя, столкнувшись со своими вчерашними товарищами? Ведь большинство послушников - это недавние изгои.

От мрачных мыслей меня отвлёк улыбающийся Харальд. Могучий варвар, широко расправив плечи, обозревал приготовления, щурясь, словно кот увидевший миску сметаны:

- Как в старые, добрые времена, - мечтательно сказал побратим.

- Идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своём, и возвращается ветер на круги свои, - вспомнилась мне одна фраза.

- Хорошо сказано, - заметил Харальд. - Прямо как о нас: побывали на севере, покружили, а теперь вернулись домой.

- Только никому этого не говорите, - хмыкнул подошедший Громыхайло. - Ещё решат, будто это вы принесли войну в княжество.

- Кто её принёс, - заметил я, - мы ещё будем разбираться. Но мы - это те, кто закончит войну. В путь!

Мощь приумножается.

Портал выплюнул нас в трёх километрах от места встречи с разведчиками. Решив перестраховаться, я не рискнул перемещать Фалангу максимально близко к противнику, послушники перестроились в походную формацию, и мы выдвинулись вперёд.

В хлопотах, незаметно прошла ночь. Холодно-колючий воздух стремительно приморозил росу, из-за чего трава стала напоминать хрустальные иголки, которые отсвечивали серебром и ломались под сапогами с тихим звоном. На востоке, за тёмной волнистой равниной, покрытой то полосами хлебов, то кудрями ореховых и берёзовых перелесков, низко клубились тучи - массивные, неподвижные и угрожающие. В узкие щели между ними, словно в глубокие колодцы, прорывался бледный сумеречный свет, падая призрачными столбами на чёрную землю. Ухали, охали лягушки. Вдоль дороги на плоском поле темнели стога соломы и ометы. В поле, ближе к лесу, горел костёр - должно быть пастухи, решившие тут заночевать, однако я решил перепроверить и к стоянке ушёл отряд разведчиков.