Дарья Абрамова - Заклинатель кисти [СИ]

Само же создание сидело теперь в центре — все мокрое и в порезах. Его хвост вдруг превратился в ноги. Русал прижал их к груди и обнял, затем, посидев так недолго, отпустил и начал заливисто смеяться. Смех его был жутким — истеричным, безумным… и каким-то надломленным. Русал смеялся и смеялся. Его смех разрывал воцарившуюся тишину и был подобен не стихающим раскатам грома. Затем из глаз существа потекли слезы, и очень скоро смех сменился на громкое и жалкое рыдание.

Как раз к тому моменту подоспела Йой с остальными работниками и куртизанами с куртизанками, которые не приняли участие в ужине, но вскоре услышали странный шум. Ужаснувшись от увиденного, они тут же ринулись помогать гостям и приводить их в чувство. Господин Уджа к тому моменту немного успокоился, потому что его очень сильно замутило, а затем вырвалось (спасибо, что хоть не на меня), словно он чем-то отравился. Саки, которая не поддалась общему безумию, продолжала сидеть за соседним столом — вся испуганная, бледная, с таким выражением лица, словно стала невольным свидетелем страшной бойни. Мужчины, который ее до этого лапал, рядом не было — должно быть, он находился где-то рядом с тем местом, где раньше стоял резервуар.

Так русал, который должен был стать объектом любования, сделал объектом своего любования людей, очаровав их и заставив драться друг с другом за право обладать собой. Жалкое и в то же время пугающее зрелище.

После случившегося в трапезном зале работники, которых не тронули чары русала, помогли пострадавшим с ранами, а затем отвели постояльцев в их комнаты; остальные же клиенты разошлись по своим делам. Что поразительно, никто из некогда обезумевших не вспомнил произошедшего, посчитав, что перебрал спиртного и ввязался в некую крупную драку с остальными посетителями ужина. Они даже о русале не вспомнили, словно его и вовсе не было.

Виновника же случившегося Иро вынудил подняться в кабинет господина Уджа. Точнее генерал преспокойно, но строго велел слугам принести ему деревянные сандалии, дабы ступни не порезать, надел их, подошел к сидевшему и рыдавшему созданию и велел ему как ни в чем не бывало встать и следовать за ним. Русал удивленно посмотрел на мужчину, затем ощерился, однако брат короля на это весомо заметил:

— Сделаешь, как говорю, и накормим. Заупрямишься и будешь сидеть голодным.

Забавно, но это сработало: существо присмирело и поднялось на ноги. Иро велел первому подвернувшемуся работнику принести русалу деревянные сандалии и гостевой халат. Тот растерянно кивнул и вскоре раздобыл где-то все это.

— Что произошло? — спросил хрипло после того, как его вырвало, господин Уджа. Он пребывал в не меньшей растерянности, чем остальные в зале.

— Богиня Даида, что здесь стряслось?! — подбежав ко мне и хозяину заведения, воскликнула в изумлении Йой. Ранее она в трапезном зале не присутствовала.

— Русал, — помедлив, сказал я.

— Русал? — не поняла она.

Я кивнул в сторону надевавшего халат существа. Йой непонимающе оглядела молодого человека и Иро, затем перевела на меня недоумевающий взгляд.

— Я не вижу никакого русала.

— Ты что, каждый день видишь таких молоденьких мужчин с белоснежными волосами? — нахмурился я.

— Нет, — согласилась со мной Йой, однако заупрямилась, — но я все равно не вижу здесь русала. У русалов вместо ног рыбьи хвосты.

— Ты что, дура? Унир же сказал тебе, что это русал, — остановилась рядом с нами проходившая мимо Саки и недовольно обратилась к Йой. Девушка удивленно посмотрела на куртизанку и присмирела, похоже, не понимая, как реагировать на такой внезапный выпад. Саки, немного подождав, усмехнулась: — Мало того, что дура, так еще и язык отсох.

— Вовсе не отсох! — возмутилась Йой, однако как-то неуверенно.

— Вот и не тявкай о том, о чем понятия не имеешь, — взъелась на нее Саки. — Я своими глазами видела, как у этой твари был рыбий хвост, и она плавала в резервуаре. А потом очаровала всех тут, заставила взбеситься и сломать резервуар, — женщина выглядела взволнованной, словно до сих пор не могла отойти от увиденного. — У нее есть хвост, но хвост — это не самая большая беда этого чудовища… — Саки притихла и задумалась, но затем махнула на нас рукой.

Что-то женщина не договаривала, и я хотел уж окликнуть ее и вернуть, но Йой остановила меня.

— Забудь о ней, — мрачно произнесла девушка; она выглядела обиженной. — Пусть проваливает. Вечно задирает нос… дозадирает когда-нибудь…

Задирать-то, может, и задирает, но слов по ветру просто так не пускает… однако что толку было говорить об этом Йой, которая, видимо, давно затаила обиду на куртизанку? Я и ранее замечал, как меняется выражение лица работницы, стоит упоминать при ней проститутку — напрягается, мрачнеет… поэтому не стану ворошить эту тему при ней. Поговорю с Саки позже. Наедине. Саки не стала бы так просто подходить и трепаться с нами почем зря — должно быть, такой жест был мне намеком, что нам нужно поговорить. Почему-то я четко был в этом уверен.

— Как господин? — вырвал меня из мыслей встревоженный вопрос Йой.

Моргнув, я опомнился и взглянул на Уджа, усевшегося обратно на свое место и вяло курившего трубку. Он… выглядел не очень хорошо, да и вел себя так, словно пребывал в прострации.

— Я позабочусь о нем. Помоги пока другим, — помедлив, сказал я Йой. Девушка удивленно воззрилась на меня. — Чего?

Она усмехнулась.

— А вы неплохо подружились, — со слабой смешинкой сказала девушка, однако затем нацепила на лицо маску деланной строгости: — Но потом обязательно расскажешь мне, что тут произошло. В подробностях. Я с тебя не слезу, — не дав мне и слова вставить, Йой ловко направилась к группке других работниц, помогавших поранившимся клиентам.

«Ага, подружились, как же…» — мрачно подумал я, посмотрев снова на господина. Теперь, когда суматоха, вызванная русалом, немного поутихла, мне вспомнилось его предложение помолвки, сделанное не то серьезно, не то в шутку. Однако, похоже, момент все равно был не самым лучшим, чтобы поднимать этот вопрос.

— Господин, — я неуверенно коснулся плеча Уджа. Тот посмотрел на меня рассеянно.

— Ах, Унир… знаешь, мне приснился странный сон… — у мужчины было такое неуверенное и сонное выражение лица, словно он действительно спал и так до конца не проснулся.

— Ага, мне тоже, — проворчал я, — и такое чувство, что никак не могу проснуться…

Уджа удивленно посмотрел на меня. Он выглядел так, словно хорошенько накурился чего-то.

— И у тебя тоже?!

— Ага, кошмар, в котором один похотливый господин все никак не может оставить меня в покое, — решил я подразнить его, догадываясь, что в таком состоянии мужчина слишком тугодум, чтобы понять истинное значение этих слов.