Алекс Рауд - Сердце мира

Огонь, воплощенный огонь. Вот кем он был.

Лаана с трудом удержалась от того, чтобы тихонечко встать из-за письменного столика, высунуть из окна нос и понаблюдать за шердом. Вместо этого она развернулась к окну спиной и склонилась над бумагами. Ночь на дворе, все равно ничего не будет видно. Да и вообще, она замужем. Ей бы на мужа глядеть...

Если бы только не его холодность! Лаана вздохнула. После смерти Сарта она сама запрещала Лердану переходить границы и приближаться к ее постели, но это не значило, что ей больше не хотелось мужской ласки. Сейчас Лаана, наверное, уступила бы ему, может быть, даже сама пришла бы к нему в комнату, но та была заперта на замок изнутри. Чтобы слуги не беспокоили. А спал Лердан, как мертвый. Будить его значило переполошить весь дом - последнее, чего она желала бы.

Очередная препона в их отношениях. Лаане иногда самой не верилось, что между ними что-то было. А главное - что это может повториться.

Потому оказалось гораздо проще представить, как по ее талии скользят совсем другие, смуглые руки. Как требовательные пальцы стаскивают с нее платье, а к шее прижимаются горячие губы...

Плеча и правда что-то коснулось. Лаана отмахнулась, решив, что в распахнутое окно залетел мотылек. И заледенела, когда наткнулась на нечто крупное и очень похожее на человеческую руку в перчатке.

Лаана вскрикнула и подскочила с места, чуть не уронив столик. Затем она обернулась и, увидев, кто стоял за ее спиной, выругалась. Ее искаженное лицо отражалось в зеркальной маске, а в глазах зарябило от безумного сочетания лазурного и алого цвета. Глас Города мелко трясся - похоже, смеялся. Во всяком случае, его поза сообщала именно об этом.

- Кровавый бог! Ты что тут делаешь?! - рявкнула Лаана, прижав ладонь к неистово бьющему сердцу и пытаясь его успокоить.

Спохватившись, шердка тут же зажала себе рот. За дверью раздалось шарканье.

- Моя госпожа, - послышался сонный голос верной Нади, которая жила в смежной комнатке и стерегла сон хозяйки. - С вами все в порядке?

- Да-да, - быстро ответила Лаана. - Я паучка увидела, он уже за окно сбежал. Иди спи.

- Да ниспошлет вам Иль мирных снов, - добродушно откликнулась служанка.

Шарканье отдалилось от двери и затихло.

Лаана выругалась еще раз - почти беззвучно.

- Сволочь ты, Глас! Как ты сюда попал?

Он мог пробраться в комнату только через окно, свесившись на веревке с крыши. Но Лаана не понимала, почему она ничего не услышала. Неужели шут опять использовал магию? Лучше бы так. Его ни в коем случае не должны были здесь видеть.

Он пожал плечами. Вдруг горло перехватил спазм, и Лаана на миг испугалась, что задохнется. Губы раздвинулись сами по себе, а с ее собственного языка сорвались чужие слова.

- Я Глас Города. Я могу попасть всюду, куда захочу.

Давящее ощущение с груди исчезло. Лаана поморщилась. Она ненавидела, когда шут так делал.

- Зачем пришел? - неласково спросила шердка.

Чтобы Глас притащился прямо к ней - такого еще не было. Он предпочитал общаться с Хинтасом и появлялся перед Лааной всего пару раз. Причем только в тех случаях, когда дело касалось Забвения. Даже кинутое в него сгоряча зеркальце он передал через барона.

Кажется, Хинтас был удивлен тем, что Глас решил раскрыть себя перед союзницей, вдобавок из-за такой мелочи. Лаану это тоже озадачивало, но она уже поняла, что искать логику в его поступках - заполучить головную боль.

И не только.

Дыхание снова перехватило. Ветер шевельнул фитильки в лампах, и по комнате затанцевали тени.

- Торопись, женщина. Вам нужна помощь хранителей, или вы проиграете.

- "Вы"? - возмутилась Лаана, когда вернула управление собственным голосом. - Ты в этом как будто совсем не участвуешь!

- Я буду жить, пока жив город, - спокойно ответил шут. - А вы - нет.

Лаана поежилась.

- Хорошо, допустим. Но я не могу попасть к Эртанду. Мне то присылают отказ, то не пишут вообще, а человек, через которого я передавала письма лично Эртанду, куда-то пропал. Я не могу приехать в обитель без приглашения. Там плевать хотели на светские звания. Меня просто не пустят!

- Человека больше нет. Ты должна поехать сама. Тебя пустят. Или используй мазь. Ждать больше нельзя.

- Я знаю, - огрызнулась Лаана.

- Так почему ничего не делаешь?

- Если ты считаешь, что так просто уродовать людей, сделал бы это сам вместо того, чтобы науськивать всех друг на друга из теней!

Она спохватилась, лишь когда резкие слова слетели с языка. Щеки сразу же разгорелись от стыда.

Отец всегда говорил, что несдержанность погубит ее торговую карьеру. Но сейчас на кону стояло больше - ее собственная жизнь. К счастью, шут не обратил на грубость внимания. Привык, наверное.

- Я голос города, а не его карающая длань, - он развел руками. - Я могу лишь говорить.

- Может, у тебя найдется какой-нибудь брат, который будет карающей дланью? - проворчала Лаана.

- Мой брат нам не поможет. А брат твоего мужа вполне способен.

Она прищурилась, с головы до ног оглядывая шута. Вот как, у него есть брат. Видимо, как это часто бывало в семьях, часть родственников становилась на одну сторону мятежа, а часть - на другую.

Лаану это еще ждало. Лердан не станет терпеть жену, если узнает, что она помогла Хинтасу с переворотом. Это же против рыцарской чести!

- Ладно, - со вздохом согласилась Лаана. - Поеду к Эртанду завтра. Но пожалуйста, не приходи сюда больше. Если кто-то узнает, что мы заодно...

Он прервал ее, подняв указательный палец и едва не ткнув перчаткой собеседницу в лицо. Лаана поймала себя на мысли, что не чувствует совершенно никакого запаха от мужчины, стоявшего перед ней на расстоянии локтя.

- Я сделаю так, что никто ничего не узнает, - прошептал шут ее голосом. - И Лердан тоже. Никогда-никогда, ничего-ничего. Но мы должны успеть до Бури. Иначе будет поздно.

- Бури? Какой еще бури?

Глас Города выпрямился и уставился в потолок, задумчиво приложив палец к тому месту, где под маской должны быть губы. Под отверстиями для глаз зеркальную поверхность разъело, и вид получился скорее комический, чем задумчивый.

- Может быть, это будет Пожар, - изрек шут губами Лааны.

Его голова вдруг дернулась к окну.

- У тебя есть дела. Важные дела, - зачем-то сказал Глас. - Отвернись.

Она сморщила нос, но послушалась и, сложив руки на груди, развернулась к двери. Когда Лаана оглянулась, сзади уже никого не было. И снова - без единого звука.

Даже не попытавшись бороться с любопытством, она тут же подскочила к окну и выглянула наружу. Там не было ни единого признака Гласа Города. Над Тамин-Арваном царили тишина и благодать, которые нарушались только тяжелым дыханием Таша на тренировочной площадке.

Поворчав на безалаберного шута, который слишком любил разыгрывать спектакли, Лаана вернулась за стол. На сей раз так, чтобы видеть и окно, и дверь.