Юрий Байков - Инквизитор. Дилогия [СИ]

— Помню. — Буркнул инквизитор. — А что это за шутка с грудью жены Святого Асона?

— Так, это же для того, чтобы никто случайно не обнаружил ход! Ну кому в этих святых стенах придет в голову намеренно коснуться ее обнаженной груди?

— Но ведь как-то же нашли?

— Подозреваю, что про этот ход и не забывали, передавая знания из поколения в поколение, от курса к курсу, от брата к брату.

— Ладно, ладно. — Вновь буркнул инквизитор. — Куда дальше?

— Теперь нам нужно взять бутылку вина получше, переодеться и идти наверх к Папе.

— Но тут только бочки.

— Вон в том зале бутылки.

— Все-то ты знаешь.

— Ты опять? — С укоризной улыбнулся Валон.

— Ладно, ладно, пойдем уже.

В соседнем зале стояли многочисленные винные стеллажи, на которых под углом располагалось бесчисленное множество винных бутылок, покрытых толстым слоем пыли и паутины. Валон взял одну из них, чихнул, подняв облако пыли, и поспешил в угол за тряпицей. Обтерев ее со всех сторон, он радостно показал ее Варпу. Темная жидкость заполняла толстостенную бутылку зеленого стекла, запечатанную сургучом с оттиском келаря, отвечавшего за имущество собора в годы, когда это вино было разлито в бутылки. Судя по дате на сургуче, это было семьдесят лет назад.

— Вино, достойное Папы. — Уважительно произнес инквизитор. Сам, впрочем, в своей жизни пробовавший алкоголь только на причастии.

— Теперь нам нужно в кладовую одежды.

— Так, пойдем. Уже должна была завершиться дневная служба, Папа может лечь отдыхать.

— Нам туда. — Валон указал направление, и путники направились через винные погреба к кладовым.

Кладовые располагались двумя уровнями выше в полуподвале. Потому как нижние ярусы были заполнены вином и продуктами — в них сохранялась стабильная и оптимальная температура для их хранения и созревания. Созревали в погребах, конечно же, только вина и сыры. Продукты сюда доставляли уже созревшими и отборными. Все же кафедральный собор и главный городской монастырь. Оплот Святой Церкви и Святой Инквизиции.

В кладовой располагались стопки с одеждой. Справа для простых монахов, слева для боевых, дальше для инквизиторов, а у стены для более высокого духовенства. Валон, недолго думая, потянулся к правой стопке. Выбрав более или менее подходящие по размерам одеяния.

— Это тебе. — Протянул он инквизитору.

— А помнишь, мы с тобой такие носили. В самом начале. — Лицо Варпа расплылось в улыбке, а в глазах появился теплый блеск приятных воспоминаний. — В самом начале.

— Помню.

— Ты считаешь, что тогда действительно было лучше, или просто мы были еще детьми и воспринимали мир другим?

— Было лучше, друг мой. Уверен, что было. Не лезли тогда из земли твари адовы. Не носили тогда слуги Тьмы одеяний Святых Братьев. Не было всего этого.

— Наверное, ты прав. — Грустно отозвался Варп. — Пойдем?

— Пойдем. И не печалься, брат Варп, в наших силах изменить мир. В наших силах его очистить от скверны и зла. Для того мы тут.

— Да. — Инквизитор расправил узкие плечи. — Мы должны истребить Зло. Идем же скорее.

Они быстрым шагом направились к выходу на верхние уровни. Дойдя до порядком стертой каменной лестнице, ведущей наверх, путники накинули капюшоны так, что лица их оказались в тени.

В Валоне и так не чувствовалось святой магии, а Варпу пришлось постараться, ставя защиту. Теперь он не мог пустить в ход свои силы, но и никто другой не мог разглядеть в нем мага. Рискованно, но, в данной ситуации, вполне оправдано.

— Готов? — Спросил он.

— Да. — Твердо ответил Валон.

Оба осенили себя святым знамением и шагнули на первую ступень лестницы.

Они поднялись по лестнице и направились к покоям Папы. Не пройдя и пятидесяти шагов, им повстречались два высших духовника, неспешно шествующих по широкому коридору. Они вели небрежный диспут о месте духовных писаний в сознании ангелов. Странная тема.

Валон и Варп натянули капюшоны пониже и продолжили свой путь, стараясь не изменять темп шагов.

Духовники на них даже не посмотрели. Их внимание привлекла разве что бутылка. Да и то, лишь на миг. Бросив короткий взор на вино, они продолжили беседу.

Когда их разделяло уже шагов тридцать, Валон заметил, что инквизитор с облегчением выдохнул. Похоже, что все это время брат Варп и не дышал.

Следующая встреча прошла подобным же образом. Как и еще три. И вот они! Покои Папы!

— Могу ли я вам чем-то помочь, братья? — Спросил огромный боевой монах, в паре со вторым, таким же, дежуривший у покоев Папы.

Монахи были вооружены тяжелыми двуручными мечами с посеребренными рукоятями и гардами. Хотя эта парочка была смертельно опасна и без оружия.

Варп секунду поколебался, потом откинул капюшон.

— О, брат Варп. — На умиротворенном лице монаха проскользнуло удивление. — Отчего вы так странно одеты?

— Иначе, брат Зогаж, мы бы сюда не добрались.

— Даже так? — Монах смотрел уже не только с удивлением, но и с любопытством. А потом он обратился к Валону — А вы, брат, простите, я не вижу вашего лица.

Бывший инквизитор нехотя скинул капюшон.

— Оу. — Изумился Зогаж. — Чудны дела твои, Господи. Отец Валон. Говорят, вы теперь служите Тьме?

— Вы видите во мне Тьму? — Спокойно ответил тот.

— Эээ… Я нет. — Произнес монах поколебавшись. — Но кто я такой.

— Вы слишком скромны к себе. — Парировал бывший инквизитор.

— В любом случае, я не могу пропустить вас к Папе. Вы же понимаете. Это большой риск для Его безопасности.

— Во всяком случае, — вновь обратил на себя внимание Варп, — вы могли бы испросить Его, примет ли он нас. Прошу вас передать Его Святейшеству, что мы просим его аудиенции. И дело наше не терпит отлагательств. Оно касается угрозы всему миру. И угроза эта надвигается на нас из ада.

— Уверен, что слуги Тьмы именно так и сказали бы. — Задумчиво произнес Зогаж. — Ну хорошо. Я спрошу Его Святейшество.

— Спасибо. — Искренне произнес Варп.

— Спасибо. — Так же искренне повторил Валон.

— Не стоит. — Ответил монах и тихо удалился.

А они трое остались стоять у покоев. Второго монаха путники не стали тревожить расспросами. Ждали молча.

Наконец, спустя две минуты, появился Зогаж.

— Папа примет вас. Проходите.

— Благодарим, брат. — Хором произнесли путники и, собравшись с мыслями, ступили внутрь Папских покоев.

За дверью была приемная. Это была довольно большая комната со скромным убранством. Стены оштукатурены желтоватой глиной, на фоне которой выделялись выкрашенные коричневой краской деревянные оконные рамы и подоконники. На стене висело большое распятие черного дерева, на котором застыл в муках Сын Божий.

Из мебели тут располагались только простой книжный шкаф и массивный, грубо отделанный, дубовый стол. За столом трудился над каким-то документом Папа Иеонат Третий. Это был низенький человек с выстриженной макушкой, окаймленной давно поседевшими волосами. Лицо его уже покрыто морщинами, но взгляд теплых карих глаз был твердым, пронзительным и, казалось, проникал прямо в душу того, на кого он оказался устремлен. Движения его немолодого тела тоже нельзя назвать старческими. Этот человек еще полон энергии, хотя и обходился без суеты.