Бернард Корнуэлл - Экскалибур

– Это ты про что?

– Мы за Гвиневеру или за Арганте?

Я пожал плечами:

– А ты что скажешь?

Саграмор на мгновение ушел под воду с головой, вынырнул, вытер глаза.

– Я, пожалуй, за Гвиневеру, если слухи не врут, – промолвил он.

– Какие такие слухи?

– Ну, что они с Артуром прошлой ночью были вместе, – пояснил он, – хотя, зная Артура, не удивлюсь, если эти двое всю ночь провели за разговорами. Артур измочалит язык куда раньше, чем меч.

– Тебе эта опасность не грозит.

– Еще чего, – улыбнулся Саграмор. Улыбка превратилась в широкую ухмылку. – Слыхал я, Дерфель, ты щитовую стену проломил?

– Да неплотную совсем, наспех построенную.

– А вот я проломил толстенную, – усмехнулся нумидиец, – крепкую такую, сплошь из бывалых воинов.

В отместку я макнул его в воду и зашлепал прочь прежде, чем он успел отплатить мне той же монетой. В купальне царил полумрак: факелы не горели, а последний отблеск долгого дня сквозь дыры в крыше не проходил. Пар туманом заволакивал обширное помещение, и хотя я знал, что в термах есть и другие люди, я никого не узнавал. Но теперь, переплыв бассейн из конца в конец, я приметил фигуру в белом, что склонилась к купальщику, устроившемуся на ступеньке под водой. По обе стороны от выбритого лба топорщились клочья волос – знакомое зрелище! – а мгновение спустя я расслышал и слова.

– Тут ты мне доверься, – исступленно нашептывал человек в белом, – предоставь это мне, о король. – Тут он поднял глаза и увидел меня. То был епископ Сэнсам, только что выпущенный из заточения и вернувший себе все былые почести в силу обещаний, данных Артуром Тевдрику. При виде меня Сэнсам, похоже, здорово удивился, но выдавил слащавую улыбочку.

– Лорд Дерфель, – промолвил он, опасливо попятившись от края бассейна, – наш герой!

– Дерфель! – взревел купальщик, сидевший на ступеньках, и я узнал в нем Энгуса Макайрема. Он бросился ко мне, облапил, стиснул в медвежьих объятиях. – Впервые в жизни обнимаюсь с голым мужиком, – фыркнул король черных щитов, – и, по правде сказать, не вижу, в чем тут прелесть. Кстати, ванну я принял тоже впервые. Как думаешь, выживу?

– Непременно, – заверил я и оглянулся на Сэнсама. – Странную компанию ты водишь, о король.

– У волков бывают блохи, Дерфель, у волков бывают блохи, – буркнул Энгус.

– Ну и в чем же господин мой король должен тебе довериться? – призвал я Сэнсама к ответу.

Сэнсам промолчал. Энгус, вопреки обыкновению, глядел сконфуженно.

– Да мы про храм толковали, – наконец нашелся он. – Достойный епископ уверяет, можно договориться, чтобы мои люди использовали его как святилище. Верно, епископ?

– Именно так, о король, – подтвердил Сэнсам.

– Лжецы из вас обоих никудышные, – фыркнул я. Энгус зычно захохотал. Сэнсам недобро зыркнул на меня и засеменил по плитам прочь. Он и нескольких часов на свободе не пробыл, а уже вовсю плел интриги. – Так что же он обещал тебе, о король? – не отставал я от Энгуса, каковой был мне весьма по душе. Простая, сильная натура, жулик тот еще, зато друг надежный.

– А ты как думаешь?

– Он с тобой про дочку толковал, – догадался я.

– Прелестная крошка, э? – отозвался Энгус. – Худышка, правда, а норов – что у волчихи в течку. До чего ж странно устроен мир, Дерфель. Сыновья у меня как на подбор тупые, что твои быки, а дочки по-волчьи хитрые. – Прервавшись на полуслове, он радостно поздоровался с Саграмором, что переплыл бассейн вслед за мной. – Ну так что же станется с Арганте? – осведомился Энгус.

– Не знаю, господин.

– Артур на ней женился, нет?

– Вот уж не поручусь.

Энгус проницательно глянул на меня, затем улыбнулся, разгадав скрытый смысл моих слов.

– Арганте говорит, они женаты как полагается, но с другой стороны, а что ей еще говорить? Я отнюдь не был уверен, что Артур в самом деле хочет на ней жениться, но я настаивал. Одним ртом меньше, сам понимаешь. – Ирландец выдержал паузу. – Видишь ли, Дерфель, Артур не может просто так взять да и отослать ее назад! Это оскорбление; кроме того, мне она даром не нужна. У меня и без нее дочерей чертова прорва. Я и то не всегда знаю, которые мои, а которые нет. Тебе жена, часом, не требуется? Приезжай в Деметию, выбирай, которая глянется, но предупреждаю, они все вроде Арганте. Хорошенькие, но зубастенькие. Так как же поступит Артур?

– А что предлагает Сэнсам? – спросил я.

Энгус притворился, что не расслышал вопроса, но я знал, что в конце концов он нам все выложит – он отродясь не умел хранить тайны.

– Сэнсам просто напомнил мне, что Арганте некогда была обещана Мордреду, – признался он наконец.

– Да ну? – изумился Саграмор.

– Об этом толковали какое-то время назад, – пояснил я. Толковал главным образом сам Энгус, которому отчаянно хотелось упрочить союз с Думнонией, дабы защитить себя от Повиса.

– А если Артур не женился на ней как подобает, – продолжал Энгус, – что ж, Мордред послужит неплохим утешением, нет?

– Тоже мне утешение, – фыркнул Саграмор.

– Арганте станет королевой, – гнул свое Энгус.

– Станет, – согласился я.

– Так что идея-то недурна, – небрежно обронил Энгус, хотя я подозревал, что эту недурную идею он будет всеми силами поддерживать. Брак с Мордредом прольет бальзам на уязвленную гордость Деметии, но при этом обяжет Думнонию защищать страну своей королевы. По мне, так хуже этого предложения я за весь день ничего не слышал: я слишком хорошо представлял себе, на что способна эта парочка, Мордред и Арганте. Однако я промолчал. – А знаешь, чего в этой бане недостает? – ухмыльнулся Энгус.

– Чего же, о король?

– Баб. – Ирландец сдавленно фыркнул. – Так где же твоя женщина, Дерфель?

– Она в трауре, – объяснил я.

– Ах, ну да, по Кунегласу! – Король черных щитов пожал плечами. – Меня он никогда не жаловал, а вот мне всегда был по душе. Наобещаешь ему с три короба, а он и рад верить! – Энгус расхохотался, памятуя о собственных обещаниях, выполнять которые он с самого начала не собирался. – Впрочем, не скажу, что жалею о его смерти. Сынок-то его еще дитя малое, за материнские юбки цепляется. Какое-то время править будет она и эти ее жуткие тетки. Три ведьмы! – Ирландец вновь загоготал. – Ужо мы у этих трех дам оттяпаем кусок-другой землицы. – Он медленно погрузил лицо в купальню. – Гоню вшей наверх, – объяснил он и раздавил в пальцах серое насекомое, что ползло вверх по спутанной бороде, спасаясь от подступающей воды.

За весь день я с Мерлином так и не повидался, а ночью Галахад сообщил мне, что друид уже уехал из долины и отправился на север. Галахада я обнаружил у погребального костра Кунегласа.

– Знаю, Кунеглас терпеть не мог христиан, – объяснил мне Галахад, – но думается, против христианской молитвы он возражать бы не стал. – Я пригласил друга переночевать в нашем лагере, и он зашагал со мной туда, где расположились на ночлег мои люди. – Мерлин оставил мне для тебя весточку, – сообщил Галахад. – Он говорит, ты найдешь то, что ищешь, среди мертвых деревьев.