Лана Ежова - Темные не признаются в любви

Видят боги, понадобилась вся моя выдержка, чтобы не зааплодировать! Мадлен не хотела участвовать, но раз заставили, она использовала ситуацию с пользой.

В абсолютной тишине хрупкая девушка в очках с мутными стеклами спустилась вниз. И принц Валиант встал с кресла и протянул ей последний цветок…

Мадлен счастливо улыбнулась, цапнула искрацвет из рук растерявшегося мужчины и в одиночестве направилась к прошедшим отбор.

— Пододвиньтесь, — сказала она девушке, сидящей рядом со мной, та и не подумала отказаться.

— Шесть часов — это не слишком рано? — спросила я об актуальном. — Почему не с семи?

— Время делать деньги, Кимстар. Пойдешь ко мне помощницей на эти дни? Дам тридцать процентов с каждого проданного тобой средства.

Деньги — это хорошо, если бы не одно «но».

— Я в зельях не разбираюсь вообще.

— Чему-то научу, по остальному дам шпаргалку.

Как тут отказаться от соблазнительного предложения?

Еще двадцать участниц поднялись к песочным часам — и этап «Выбор сердцем» закончился. Золотые браслеты получила треть участниц, в их число ни одна аристократка не вошла.

Когда я поделилась наблюдением с Мадлен, она пожала плечами:

— У отсеявшихся нет даже крошечного огонька дара, тогда как у аристократок хотя бы в предках отметились маги. Все просто: давелийцы тоже предпочитают магичек. Только не спрашивай, откуда я это знаю, не моя тайна.

Леди Анора объявила о завершении этапа и рассказала, что участниц ждет на следующем через день. На словах, что женихи могут сопроводить своих избранниц, Мадлен предложила делать ноги.

— Или ты ждешь принца, чтобы довел до общежития? — с издевкой уточнила она.

— Он заявил, что выбрал не для себя. Думаю, хотел и тебе сказать то же самое — ты нравишься лорду Харну.

Мадлен похмыкала и ускорила шаг. В суматохе мы покинули триумфальный зал в числе первых.

— Странно все это, Кимстар. Почему цветы вручал принц?

— Джаред и Харн не входят в число женихов.

— Это где-то в документах прописано? Нет. А значит, они могли и сами вручить, но попросили своего принца.

— Они устроители отбора, Мадлен. Один отвечает за его организацию, второй за безопасность. — Я объяснила ситуацию так, как видела ее сама.

— Тем более должны пользоваться служебным положением, — не унималась зельеварша. — Идут на сложности, если не хотят привлечь внимание к избранницам.

Что-то в ее рассуждениях есть пугающее. Чье внимание боятся привлечь всесильные кромешники?..

Следующий день для нас начался в пять утра с зареванной девушки, которой кто-то ночью налил в волосы смолу. Старались изгваздать у самого затылка. Соседки несчастной утверждали, что ничего не слышали и не видели, а дверь почему-то утром оказалась открыта.

Мадлен устранила проблему за считаные минуты: капнула каким-то зельем — смола растеклась грязновато-серой жидкостью, которую легко впитало полотенце, и пепельная коса была спасена. В довесок зельеварша еще продала мазь от опухших глаз.

Чуть позже пришла участница с покрытым красными пятнами лицом, и, пока Мадлен пыталась понять, это происки врагов или последствия неуемного поедания конфет за ужином, я осталась на растерзание клиенткам. Думаю, справилась хорошо, подобрав по шпаргалке пять видов средств: капли от обычного насморка, чай от постоянной икоты, таблетки от расстройства живота, возникшего, вероятно, от переживаний, и зимний крем для рук.

Последний купила комендантша, которая заглянула к Мадлен, чтобы понять, отчего с раннего утра у нас паломничество, и очень рассердилась, что ей не сообщили о происшествиях. Конкурсантки, если и подозревали кого-то из товарок, почему-то никому не рассказывали о своих бедах, предпочитая справляться самостоятельно, то есть идти к зельевару. Глупость? Гордость? Боязнь разочаровать испорченной внешностью потенциального жениха? А может, и всего понемногу.

Когда поток покупателей иссяк, мы начали готовиться к торжественному завтраку в компании женихов. Вот тогда-то в дверь снова постучали — тихо, нерешительно.

Мадлен что-то спешно перемалывала в ручной мельнице, и открывать пошла я.

— Криста? Что случилось?

Все еще в шелковом халате и большой шали, с небрежно скрученными на макушке волосами сестра выглядела обеспокоенной. Я не ожидала увидеть ее такой, позабывшей о правилах приличия, и встревожилась, подумав о родителях.

— Отцу стало хуже?..

— Да что с ним случится в лечебнице? — нетерпеливо отмахнулась Криста и, потеснив, пробилась в комнату. — Я не к тебе, а к Эддл.

— Слушаю. — Мадлен, не переносившая наглого вторжения клиентов, поморщилась.

— Мне нужно зелье, которое удаляет пятна.

— Артефакт очищения в помощь.

— Он не поможет, если пятна не от грязи или еды.

Зеленоволосая Мадлен достала из ящика стола несколько бутылочек синего стекла, отличались они только по размеру.

— Показывай, что нужно чистить.

— Это в моей комнате.

Мадлен снова поморщилась, но ничего не сказала.

Криста поселилась на одном этаже с нами, только в самом конце коридора. Лишь немного пожив в «клоповнике», я поняла весь смак размещения участниц здесь, а не в платном общежитии. Так ректор показал свое отношение к отбору и тем, кто в нем участвует. И вроде бы не подкопаешься, ведь комнаты, за которые платят, временная собственность студентов, но осадок остается.

Соседки не было, и напряженные плечи сестры немного расслабились.

— Ты одна? — поинтересовалась Мадлен, оглядываясь.

— Моя соседка еще не вернулась с утренней прогулки.

Треть помещения занимали чемоданы, кофры и ларцы всевозможных размеров. Имелось и приставленное к стене большое зеркало, которое вычурностью тяжелой рамы не вписывалось в общую обстановку.

Сестра, старательно загородив собой чемодан на кровати, достала из него белое платье и протянула Мадлен.

— Хм, одну банку с краской вывернуть на одежду легко, три сразу — еще постараться надо, — подытожила та. — Кого подозреваешь?

На подоле красовались огромные пятна розового, насыщенно-фиолетового и светло-лавандового цвета. Собирайся сестра на обычный прием, я бы рискнула прикрыть их иллюзией, но не сейчас, когда вокруг высшие темные.

— Никого, — быстро и не очень-то любезно ответила Криста. — Успеешь очистить до завтрака? Я планирую надеть его.

Безусловно, платье красиво, смелого фасона, без шнуровки, со скрытым рядом пуговиц на боку, но почему именно его? У Кристы настолько огромный гардероб, что некоторые наряды одеваются лишь во время примерки, а дальше забываются.

Я нагло обошла сестру и открыла чемодан на кровати, затем тот, что стоял у окна.

— Элея! Прекрати рыться в моих вещах!