Елена Звездная - Восход черной звезды

А вышли в спальне.

Великий Араэден отпустил мою руку, прошел к огромному окну, на пол стены этой громадной спальни, и встал, сложив руки на груди и глядя вдаль. Молча. С ненавистью. С яростью, для которой не было выхода. И вместе с тем с тоской.

А я все пыталась понять, что не так. На мой взгляд возвращение к власти прошло более чем триумфально — дворец не просто под нашим контролем, но его вообще выстроили заново. Основные тактически важные военные крепости теперь полностью подконтрольны власти кесаря, более того — они поставлены в прямую зависимость от его жизни. Фактически, проведи подобный маневр любой из наших правителей, сейчас бы весело расплясвывал… а кесарь нет. Создавалось впечатление, что он переживает настоящее горе… Неожиданно вспомнила убийство темных и освобождение гигантских орлов. И свою дурацкую фразу: "Создается впечатление, что с каждым монстром Эррадараса вы знакомы лично".

И совершенно неожиданно я поняла — орлы! Они были пленены и закованы, но чтобы их пленить, требовалось сначала победить их — гордых, могучих и готовых сражаться за свою свободу до последнего.

— Да, нежная моя, — тихо отозвался кесарь. — Все эти годы я переживал за мать. Все мои мысли и тревоги были о ней… я испытываю стыд, понимая, что о самых преданных своих сторонниках практически не вспоминал…

Он замолчал на миг, затем еще тише, с болью, ощущающейся в каждом слове, продолжил:

- Крылатый народ — погибло две трети, гнезда разорены, большая часть выживших в плену, под темными. Керукхарн лишь предполагает, что некоторой части его стаи, в том числе его орлице с выводком, ради которых он подставился под магическую сеть, удалось скрыться среди северных гор, но точно ему не известно. Орлы в снегах… не выживают.

И я поняла то, о чем не сказал Араэден — этот могучий орел даже не знал, выжила ли его пара… выжила ли его семья…

- Морукаи, — продолжил с ледяным спокойствием, наполненным тяжелым равнодушием, кесарь, — морской народ… выжила одна десятая. Леса Марии сокращены вдвое. Марийские дриады воинственный народ, об их реальной численности неизвестно никому, но каждое дерево священного леса — вместилище дриады… нет дерева, нет… той что дышала им!

Они замолчал.

Несколько долгих секунд смотрел вдаль, затем добавил:

- Агэкхери — песчаные демоны… уничтожены.

- Почему?! — я воскликнула, прежде чем даже поняла это.

Кесарь усмехнулся уголком рта, и повторил уже сказанное:

— Все эти годы я переживал за мать. Все мои мысли и тревоги были о ней… я испытываю стыд, понимая, что о самых преданных своих сторонниках практически не вспоминал… Агэкхери были первыми, кто ощутил, что я гибну. Трое суток они пытались прорваться на территории Эррадараса. Они бились… за меня. Когда пали воины, темные уничтожили поселения. Сведений о выживших на данный момент нет.

Не знаю как кесарю — от осознания масштабов катастрофы лично мне было больно. Больно, даже при том, что я практически не знала о ком конкретно речь. Но их преданность заслуживала уважения. А жестокость темных…

Я запрокинула лицо, глядя вверх, на белоснежный искрящийся куполообразный потолок спальни, глубоко вздохнула, вытерла слезы и… я наследница Оитлона, я Катриона Ринавиэль Уитримана, я не из тех кто сдается и опускает руки, и уж тем более не буду плакать там, где нужно действовать.

- Насколько я понимаю, меня вы оживили? — обратилась я к кесарю.

Пресветлый император медленно обернулся ко мне, холодно

взглянул своими жуткими сверкающими глазами.

- Да бросьте, я проткнула себя мечом… что б вас! — при воспоминании об этом, хотелось пожелать кесарю, чтоб его гоблины сожрали. Но речь сейчас шла не о нем.

- Мы можем попытаться оживить ваших песчаных демонов, — сказала я.

- Миновал год, нежная моя, — ледяным тоном произнес кесарь.

Пожав плечами, я напомнила:

- Если я не путаюсь… хотя должна заметить смерть могла и несколько повлиять на субъективное ощущение времени, вы примерно так часов пять назад впитали в себя силу Аршхана. И не знаю, станет ли это для вас новостью, учитывая ваши возможности бывать в каждом месте Рассветного мира в любой момент, но существует прецедент оживления массового побоища посредством моего с ракардом страстного поцелуя. Почему бы не попробовать? Все лучше, чем страдать о потерянных преданных сторонниках!

Безразлично слушавший меня кесарь, при последней фразе взбешенно сузил глаза, но…

- Но я права, — заметила вслух.

- Как сказать, решительная моя, — улыбнулся пресветлый император. — Механизм возвращения к жизни, а точнее к моменту гибели, запустила ты, поцелуй ракарда являлся лишь спусковым крючком. Но если ты еще не забыла, нежная моя, в этом мире магии ты лишена.

Не забыла. Впрочем, если быть откровенной — я и в своем мире особо о магических способностях не вспоминала, привыкнув обходиться без них. А что касается заявления императора:

- Если я не путаюсь… хотя должна напомнить, что смерть могла и несколько повлиять на субъективное ощущение времени, вы примерно так часов пять назад впитали в себя силу не только Аршхана, но еще и мою страстно высосали!

- Выцеловал, — с усмешкой поправил кесарь.

И подал мне руку.

И я пошла. Без сомнений и сожалений, не взирая даже на то, что — примерно так пять часов назад этот светлый высосал всю силу у меня, Аршхана и Динара, а после… Отбросила это воспоминание. Отшвырнула, с диким чувством сожаления и решимостью выжить и вернуться. И плевать какой ценой! Пусть даже ценой помощи своему врагу.

— Я не враг тебе, нежная моя, — спокойно произнес кесарь.

Спорить я не стала, молча положив руку в кго раскрытую ладонь.

Пальцы императора сжались, вызвав невольную ассоциацию с железными скобами прочнейшей ловушки.

А затем открылся портал.

Порой мне казалось — засну стоя. По потом накатывало осознание — нет, стоя не получится, потому как совершенно определенно я сейчас рухну в эту красноватую пыль от усталости. И уже не встану. Точно не встану.

Кесарь, полуобнаженный в темно-коричневых кожаных брюках, заправленных в странные местные сапоги, мягкие, с мягкой подошвой и плетением из ремешков, стягивающих эту обувку, и с широкими кожаными браслетами на руках, остановился, развернулся и посмотрел прямо на меня, словно услышал мои мысли… Хотя о чем это я, он их совершенно определенно слышал.

Вздохнув, подумала о том, что уже и поныть нельзя, даже мысленно. Все нормально со мной, на ногах пока держусь, и спину ровно тоже держу, и вообще излучаю спокойствие, рассудительность и прочие приличествующие пресветлой леди эмоции. Усмехнувшись, кесарь вернулся к малоприятному делу — собиранию останков. Останков! За год от них мало что осталось, но Великого Араэдена это не особо смущало, и его доверенных военачальников так же. На данный момент с нами было пятеро из семи доверенных. Двое временами появлялись среди находящихся метрах в ста от нас, конструкции из серых и розовых валунов, прибегали к кесарю, припав на колено и опустив голову, отчитывались перед своим полуголым вождем… Судя по скорости движений и неутомимости, это был очень выносливый вождь…