Елена Звездная - Восход черной звезды

Внезапно поняла, что за мной, откровенно разглядывающей пресветлого, сам он уже некоторое время с улыбкой наблюдает. Немного смутившись, поспешно спросила:

— Как темные?

— С трудом проглатывают очередное поражение, — ответил кесарь.

Да уж, проглатывать им есть что.

— Какие еще выводы сделала? — поинтересовался император.

Пожав плечами, задумчиво ответила:

— Арраэн — силен, привык брать ответственность на себя, опасен для нас. Ависей тщеславен, нетерпим, используем как пешку, подогрев в нужный момент зависть к старшему брату. Анрахар глуп настолько, что над ним тонко издевается его собственная тень, он нам не нужен, а вот с тенью я бы с удовольствием сотрудничала. Акьяр умен. Умен, способен действовать в экстремальных ситуациях нестандартным образом, и в принципе я бы не поворачивалась спиной к этому врагу, даже будь он теоретически повержен. Но… есть одна зацепка.

— Говори.

Я вот не была уверена, что смогу точно выразить мысль, все же она оказалась довольно странной даже для меня, но меня искренне удивило, то безразличие с которым Акьяр отнесся к новым шрамам, в то время как его братья заметно тревожились о своей внешности. И если так подумать, то все трое, я просто не помню, как выглядел четвертый, так вот трое имеющихся действительно красивы. Высокие, мускулистые, темноволосые, с правильными чертами лица, странным, но по своему привлекательным взглядом чуть раскосых глаз… Я бы сравнила их с Аршханом по красоте, и в этом смысле вероятно они пользовались большой популярностью у женщин, в то время как Акьяр был откровенно говоря уродом. К тому же жутко страшным уродом. И вот вопрос, как сочетаются его ум, наблюдательность и способность совершать правильные выводы, с явно имеющейся негативной реакцией на него окружающих, в частности женщин.

— Нет, — отрезал кесарь. — Каковы бы ни были твои планы на Акьяра, не смей задевать его чувства ничем.

— Почему? — живо поинтересовалась я.

— Потому что, нежная моя, чувства темных не то, с чем можно безопасно играть, — холодно произнес император.

— Да, но с другой стороны к Акьяру не подобраться, — резонно заметила я.

Несколько секунд кесарь молча взирал на меня, затем, неожиданно усмехнулся и поинтересовался:

— Нежная моя, и как же ты планируешь завоевать лояльность того, кто предан темным и своей семье?

Ответила я не сразу, старательно подбирая слова даже мысленно, и в итоге озвучила:

— Любовь к женщине способна разрушить любые узы, включая семейные.

Кесарь заметно прищурился, продолжая молча смотреть и… мне казалось он с трудом сдерживал улыбку.

— Полагаешь, Акьяр заинтересуется тобой? — все же спросил император.

На это я спокойно ответила:

— Он урод, я урод, его интерес неизбежен.

Взгляд кесаря слегка изменился, стал пристально-изучающим. Затем последовало произнесенное с оттенком недовольства:

— Нежная моя, строя планы на Акъяра ты не учла фактора присутствия у тебя мужа.

Невозмутимо пожав плечами, заметила:

— Не думаю, что станет помехой, более того — старший брат уже увел у вас девушку, уверена — младший испытает неимоверный азарт даже от намека, на возможность провернуть подобное.

Спрыгнув со стола, на который меня как усадили, так и оставили, я сделала два шага вперед, остановилась и обернувшись к ставшему крайне мрачным властителю Эррадараса, спросила:

— Почему вы выставили моих служащих? Мы не могли для всего этого переместиться к примеру в вашу спальню?

Подняв взгляд на меня, кесарь холодно произнес:

— Покинув зону влияния, ты разорвала бы связь.

Ага. Понятливо кивнув, я направилась к двери, распахнула ее и приказала всем толпившемся в коридоре элларам вернуться на свои рабочие места. Они подчинились, но Эдогар, подойдя, негромко порекомендовал мне умыться. Несколько изумленная поступившей рекомендацией, коснулась лица, невольно дотронулась до губ, исследовала их, с возрастающим удивлением, впечатлилась размером припухлости и… забыла. Работы неимоверное количество, так что мне определенно было не до внешнего вида.

И тут в канцелярии раздалось задумчиво-вопросительное:

— Сэтарен?

Я развернулась к кесарю, стоящему возле карты и гордо ответила:

— Вы обозвали мой мир, я — ваш. Один-один.

Великий супруг одарил меня насмешливым взглядом и поинтересовался:

— Древнеизмирский?

— Да, — глядя на императора, решительно ответила я.

Про себя подумала: «Переводится как «стадо диких коров».

Кесарь, несомненно считавший мои мысли, усмехнулся и сообщил:

— Я провел десять лет в Измире.

Вот… дохлый гоблин.

— Дохлый гоблин нет, а я да, — парировал Араэден.

И пока я стояла, и откровенно злилась на тему осведомленности нашего вечно обо всем осведомленного, кесарь, заложив руки за спину, медленно и неотвратимо приблизился ко мне, насмешливо посмотрел с высоты своего роста и прочего, и безапелляционно произнес на оитлонском:

— По поводу Акьяра — нет.

Вздернув подбородок и глядя прямо в глаза великого правителя всего Сэтарена, решительно ответила на том же родном оитлонском:

— А я сказала — да.

И прежде чем меня в очередной раз задавили авторитетом, добавила:

— Мне решать кого и как использовать в деле становления единой империи, и давайте избавим меня от очередной необходимости аргументировать свое решение, а вас от очередного скандала с битьем посуды!

Император Араэден, насмешливо изогнув бровь, поинтересовался:

— Мне грозит очередное весьма забавное представление с участием твоей попытки выяснения границ допустимого, жестокая моя?

Решительно ответив «Да», я тот час же поинтересовалась:

— В связи с чем изменения в традиционном обращении ко мне, мой кесарь?

Ответа не последовало. Несколько секунд властитель Эррадараса молча взирал на меня свысока, затем на все том же оитлонском произнес:

— Наивная моя, исключительно для удовлетворения моего любопытства, — ты осознаешь, что в конечном итоге проблему с Акьяром придется решать мне?!

Осознавала ли я это? Нет. Я была полностью уверена, что все решу сама, но ответила истинно в духе Лорианы:

— Вы — мужчина, вам и решать.

Криво усмехнувшись, Великий Араэден Элларас Ашеро развернулся и покинул пределы моей канцелярии, оставив во мне крайне мне же несвойственный привкус грядущей неудачи. Это было новое для меня чувство, новое и не слишком приятное, и возможно в другой ситуации я прислушалась бы к голосу разума, интуиции и намекам кесаря, но не сегодня и не в данной ситуации. Мне за год нужно выстроить империю, мне нужен Акьяр и его способности.

Мне до безумия нужен тот, кто в случае необходимости сможет противостоять кесарю — и в этом была истинная причина задуманной авантюры. А Акьяр сможет. Сумел же обойдя защиту императора, практически добраться сегодня до меня… И все это с первой попытки. Вторую мне лучше не допускать.