Эмили Мартин - Создания Света

Элламэй охнула и сжала грудь в насмешливом оскорблении, но Мона игнорировала ее.

— Обычно в солнцестояние после света Маяка мы устраиваем пир и празднуем в музыкальном зале. Я перенесла это на сегодня. К вечеру тебе будет лучше?

— О, — я покраснела, из-за нас она перенесла празднование. — Да, это будет честью.

Она кашлянула, явно пыталась решить, как лучше продолжить. Я поспешила сказать за нее:

— Селено лучше остаться в постели.

Она расслабилась.

— Хорошо. Что ж. Думаю, платье тебе подойдет. Если пройдешь со мной в комнату портной, она точно подошьет платье к ночи.

Я бросила взгляд наружу, отчаянно желая продолжить поиск Кольма. Но я не могла отказать щедрости Моны, особенно когда знала, как сложно ей было относиться к Селено как к гостю, а не пленнику. Я подозревала, что она так извинялась за напряженный разговор вчера ночью. Я выдавила с неохотой благодарную улыбку.

— Спасибо.

Мы пошли по лестнице, я оказалась в том же коридоре, что и библиотека. Мы пошли в другой конец, минуя окна.

Я посмотрела на темнеющее небо, что красило все в мрачный серый А потом вспышка света привлекла мое внимание. Я посмотрела на берег.

— Что-то горит, — сказала я в тревоге, глядя в окно. — О… нет, прости. Это Ро.

Мона повернулась к окну.

— То есть, не он горит, — быстро сказала я. — Он просто делает это…

Она чуть расслабилась, глядя на него.

— Крутит.

Я видела, как Ро крутил два пылающих фитилька в Сиприяне, когда я была в комнате с видом на пристань. Для меня это казалось опасным — крутить огонь на цепях, словно он надеялся разжечь их сильнее. Но у речного народа и народа озера не было таких костров, как в Алькоро каждым летом. Я попыталась расслабиться, но, хотя Ро был окружен водой и снегом, я не могла.

— Он так смерть поймает, — сказала Элламэй, глядя в окно. — Представляешь, как ему будет больно, если он сляжет с простудой?

Мона вздохнула.

— Не больше обычного. Ему тут не нравится.

— О, нет, Мона.

— Да, — она выпрямилась. — Я все думаю, что он сорвется и убежит по реке.

— Не в ближайшее время, пока в Сиприяне проблемы, — сказала она. — Но мне кажется, что даже эти огни не прогонят его от тебя.

Она вдохнула.

— Он идиот.

— Я никогда не перечила.

Сарказм Элламэй мог все ухудшить. Я помнила, как Мона была сломлена, когда попыталась поставить Ро на место. Я коснулась ее руки.

— Он не уйдет внезапно, — сказала я. — Он слишком хороший для этого. И он явно хочет остаться с тобой надолго.

— Он идиот, — сказал она с дрожью в голосе. — Что ему здесь? Вы видите в нем короля?

Мы молчали.

— Нет, — согласилась она. — Не потому что он не подходит. Он мог бы, хоть и говорит иначе. Он систематично завоевывает восхищение всех в моей стране одной улыбкой. Я никогда не встречала человека, которого так любили бы, — она покачала головой. — Но он не может быть королем озера Люмен, потому что он ненавидит его.

Я смотрела, как он вертит огонь двумя кругами над головой.

— Ну…

— Это так, — возразила она. — Ты слышала его в комнате прошлой ночью. Он сделал вид, что это шутка, но в его шутках есть доля правды. Он верен своему правительству, своему народу. Оковы монархии — еще и чужой — сведут его с ума. А если я возьму на себя все, а он будет просто фигурой, он возненавидит это еще больше. Он застрял тут вдали от Сиприяна, не может участвовать в действиях правительства, которому так помогал, всегда под моим надзором… он будет презирать меня через год.

— Ты спрашивала его мнение? — спросила я.

Она затихла на миг, глядя на него, в ее глазах была далекая печаль.

— Мы ходим кругами, — сказала она. — Он сперва спорит, что не знает, как быть королем, что не думает, что будет хорошим, а я возражаю. Я потом мы меняемся, и я начинаю спорить, что не могу держать его там, где не хочет быть.

— И что он говорит на это? — спросила я.

— Что он готов остаться, — сказала она. — Что это того стоит.

— Потому что он хочет быть с тобой, — согласилась я.

— Я не могу верить, что это надолго, — спешно сказала она. Она повернулась ко мне. — У вас это было долго?

Я моргнула от ее смелого вопроса. Элламэй издала смешок.

— Как завернула, Мона… Почему не сказать прямо?

— Я серьезно, Мэй, — Мона посмотрела на нее. — Ты всегда говоришь, что из тебя плохой монарх, но доказательства говорят об обратном. Тебе нравится быть королевой.

Элламэй задумалась на миг, поджав губы.

— Да, — сказала она. — Конечно, этикет и ожидания двора могут целовать мои сапоги, но королевой быть мне нравится. И я все еще Лесничая при этом. Мне нравится, что я могу исправить ущерб, нанесенный отцом Вала.

Мона посмотрела на меня.

— А тебе нравится быть королевой?

Я смотрела на нее.

— Я думала, ты возразишь, что дело не в том, чтобы это нравилось.

— Не в том, — сказала она. — Но у вас был выбор. У меня — нет. И теперь я оказалась перед необходимостью попросить другого человека о таком решении. Я не знаю, с чего ему это хотеть.

— Отчасти из-за брака на любимом человеке, — сказала я.

— Но это не все, — ответила она.

Я смотрела на круг огня внизу. Ро крутил огни ближе к телу, переводил за спину и вперед.

— Мне нравилось быть королевой, — сказала я. — Когда-то мне очень нравилось. Принимать решения, участвовать во всем… как тебе, Элламэй. Но это потерялось где-то в пути, стало танцем вокруг Пророчества. Я потеряла возможность делать что-то самой. Решения, что были раньше простыми, стали паутиной религии и мотивов. Все нужно было делать от имени Селено, иначе это не имеет значения, — я посмотрела на них. — И я не думаю, что все можно измерить своим отношением. Но это не важно, потому что я больше не королева.

— Пока что, — сказала Мона. — Но я того же мнения — ничего простого в этом нет. Я — королева. Такой меня растили, и я не могу любить это или ненавидеть. Я не могу не быть королевой. И я не просто не могу убрать титул. Я ничего другого не знаю.

— О, знаешь, — Элламэй явно хотела поднять ей настроение. — Ты можешь нырять, плавать, писать договоры, а еще шить штаны и туники.

Мона недовольно посмотрела на одежду Элламэй.

— Я не против наряжаться, — сказала Элламэй. — Но мне не нравится, что я не смогу отреагировать, если что-то пойдет не так. Это повлияло изгнание.

— Мы в безопасном месте в моей стране, — Мона взмахнула руками. — На что ты собираешься реагировать?

Элламэй вскинула руки.

— Злые выдры и цапли-изменники, лабиринты коридоров, если на то пошло. Хотя сейчас я так оделась, чтобы позлить тебя.

Мона закатила глаза.

— Хотя бы честно, — она вздохнула и махнула на коридор. — Идем, Джемма. Снимем мерки. Осторожно, Мэй, я могу направить их снять мерки и с тебя.