Эмили Мартин - Создания Света

Я чуть не расплакалась от вида и запаха горячей еды. Я всегда буду голодной, или это все результат стресса и неуверенности? Я не знала, и в тот миг мне было все равно. Я проглотила первое блюдо из тушеной рыбы, тарелку зелени с клецками, что подали следом. Я едва остановилась на смех, когда Ро не смог скрыть отчаяния при виде жареных мидий. А я накалывала на вилку столько, сколько умещалось. Когда подали мясной пирог, я сыто притихла, слушая бодрые разговоры вокруг.

— Знаешь, Джемма…

Я посмотрела на Элламэй, она смотрела на меня, подперев кулаком щеку.

— Не нужно переживать, — сказала она. — Уверена, Мона подаст завтра больше еды.

Я покраснела, во рту еще было мясо и сладкий картофель. Она улыбнулась, остальные вокруг нас весело рассмеялись.

— Не бойся Мэй, — сказал Кольм, подняв бокал. — Я видел, как она съела медвежью порцию земляники. Может, она выроет берлогу и уснет на пару месяцев.

— Мы тогда шли освобождать страну, — ответила Элламэй. — Или нам пришлось бы есть еду в темнице.

— Не совсем так, — сказала Мона. — Мы тогда жарили рыбу в Пещере писаний.

Элламэй задумчиво жевала мясо.

— Ты права. Спрятаться в той пещере было умно. Можешь как-то меня поблагодарить, я завела нас туда, где стража не нашла нас.

— Я направил стражу вниз по Частоколу, — сказал Валиен. — Иначе они преследовали бы вас.

Элламэй подавилась мясом.

— Нет.

— Заставил их остановиться на ночлег среди леса, — сказал он.

— Врешь.

— Приказал не выходить до середины утра, чтобы у вас было время спуститься к озеру, — закончил он.

— Я тебя поджарю.

Он поднял бокал к улыбающимся губам.

— Не при дворе Моны, умоляю.

Они пылко переглянулись, и это означало что-то ближе драки. Мона прижала к губам салфетку.

— Кстати о пещере.

Вилка и нож Кольма стукнули о тарелку. Я сделала глоток вина и умудрилась не подавиться.

— Те петроглифы, — продолжила она, явно не зная. — Странно, что они там были.

Элламэй отвела взгляд от мужа и повернулась к Моне.

— Почему ты так говоришь?

Мона изящно пожала плечами.

— Просто это далеко, — она посмотрела на меня. — Может, тебе их стоит увидеть, Джемма. Твои слова о фольклоре напомнили мне о них. Символы другие, но, может, ты их знаешь.

Мое сердце колотилось, сытый желудок сжался. Мы не знали, как объяснить Моне петроглифы, а она сама о них упомянула! Я ухватилась за шанс.

— Я бы хотела их увидеть, — сказала я. — Было бы интересно сравнить их с нашими.

Она отклонилась, чтобы слуга забрал ее пустую тарелку.

— Может, когда погода станет лучше, Мэй тебя сводит.

Элламэй кашлянула громко, слуга опустил перед ней печеное яблоко.

— Конечно.

Я ощутил толчок коленом и постаралась взглянуть на Кольма, не поворачивая головы. Уголки его губ приподнялись, он смотрел на свое яблоко. Облегчение волной нахлынуло на меня — никто не будет врать Моне или скрывать от нее информацию. Мы сможем подняться, увидеть глифы и узнать, схожи ли они с алькоранскими. И все наладится, даже наши разговоры о политике.

Я могла рассказать все Селено.

Улыбаясь своему десерту, я взяла ложку. Яблоко утопало в патоке и сливках, и первый кусочек растаял на языке.

— Нам нужно научить твой народ готовить выпечку, — сказал Ро, жуя десерт.

— Я могу тебя поджарить, — сухо ответила Мона.

— Прошу, — сказал он. — Не при дворе.

Я хихикала в ложку, меня радовал поворот событий, и я думала при этом, что за закрытыми дверями в ту ночь произойдет многое.

* * *

Концертный зал был рядом со столовой. Я прошла за болтающим двором в другую комнату, талия изящного платья сидела плотнее, чем до этого. Двойные двери в коридор были открыты для тех, кто не был приглашен на ужин. Они занимали ряды мест с видом на сцену, где устраивался большой хор.

Я огляделась, потеряв Мону в толпе, прижимая к груди книгу с балладой. Я ощутила прикосновение к локтю, оглянулась и увидела протянутый локоть Кольма.

— Я поспрашивал, — сказал он. — И я рад сообщить, что мы услышим отрывок из «Зверинца» сегодня, хоть баллада и не точная.

Я обвила его руку.

— Уже жду это. Где мы сядем?

— В стороне на возвышении.

Я прошла за ним к приподнятой платформе с мягкими сидениями. Мона сидела рядом с Ро, пыталась улыбаться не слишком широко от его слов. Арлен был за ней с Сорчей. Еще четыре места были пустыми.

— Где Элламэй и Валиен? — спросила я, озираясь. — Я думала, они вышли из-за стола раньше нас.

Кольм издал смешок.

— Порой они исчезают.

— Исполняют ранние угрозы?

— Наверное, — сказал он с улыбкой. — Им придется отвечать Моне, если их заметят. Надеюсь, они хотя бы нашли комнату с замком на двери.

Я вспомнила коридоры замка.

— Крыло целителей рядом, да?

Он тихо застонал.

— Пустое. Вот они как.

Я улыбнулась, мы поднялись на платформу, радовались в хорошей компании сытым и приятным вечером. Мона посмотрела на нас, нахмурилась из-за пустых мест Элламэй и Валиена, перевела взгляд на двери зала. Слуги двигались вдоль стен, гасили лампы, последние гости входили в двери. Хор переминался в предвкушении.

Где-то в коридоре разбилось стекло.

Все повернулись к двойным дверям. Мона выпрямилась с опасным видом. Стражи, что были почти незаметны по краю комнаты, тут же напряглись. Та, которую я увела от дверей Селено, смотрела на меня.

— Что это было? — шепнула я Кольму.

Фигура появилась на пороге, бахрома сапог разлеталась так, словно он только что натянул их. Валиен. Он чуть выпрямился и прошел по комнате, улыбаясь всем, кто смотрел на него. Он прошел между толпой и хором, не переживая из-за внимания на нем. Мона следила за ним с напряженной позой.

Он прошел на платформу, я заметила резкий взгляд за приятной маской.

— Вам нужно идти со мной.

— Всем? — спросила Мона таким же спокойным тоном.

— Хотя бы тебе, — сказал он. — И Джемме.

Мона изящно поднялась со стула. Она повернулась к Арлену.

— Оставайся.

Он кивнул. Она повернулась к залу и помахала рукой.

— Прошу, — сказала она. — Начинайте.

И прошла мимо меня. Валиен пошел за ней, и я поспешила встать и последовать за ними. Я оглянулась — Ро замешкался и тоже встал. Я не видела, что решил Кольм. Несколько стражей отошли от стен и последовали за нами. Мона повела нас из комнаты в двойные двери. Как только мы вышли, стало слышно гул шепотов.

— Что такое? — шепнула Мона Валиену.

Он быстро шел по темному коридору, его лицо было мрачным. Я подобрала юбки, чтобы не отставать.

— Селено, — сказал он.

Все внутри меня застыло, мы повернули к крылу целителей. Снаружи ветер гремел окнами, бросал снег на карнизы. Он приглушал свет, делал коридор мрачным и холодным, только из одной двери доносился свет свечи. Тени играли на дальней стене. На полу у двери блестело несколько осколков стекла.