Яна Левская - Раминар.

Остановившись у заветной комнаты, Готрейн приложил ухо к двери. Внутри было тихо. Стараясь не шуметь, он вытянул из кармана связку ключей, из трех выбрал нужный. Бородка ключа скользнула в замочную скважину. Поворот, толчок - и на полу развернулась полоска лунного света. В этот же миг шея барончика оказалась зажата в тисках чьего-то локтя. Опора ушла из-под ног, внезапно переместившись под лопатки. Хозяин дома, валяясь на паркете, в недоумении таращился на темную фигуру, заслонившую обзор. Не успел он вздохнуть, как на здоровую скулу обрушился высекающий искры удар - и мир померк.

Оттащив бесчувственного Готрейна в сторонку и подоткнув к стеночке, Алестар предусмотрительно отобрал у него ключи и только тогда осторожно толкнул приоткрытую дверь. Посреди комнаты с подсвечником в руке замерла всклокоченная Лайлин. Кого бы она ни ожидала увидеть, но зрелище застывшего в дверном проеме су-волда совершенно сбило ее с толку. Тем большим было удивление девушки, когда она заметила в его кулаке связку ключей.

- Так это ты крался по коридору? - выдохнула она возмущенно, приподнимая подсвечник.

Алестар молча шагнул влево, позволяя свету из окна упасть на мирно лежавшую у стены кучку.

- Кто там?

- Кто-то, - передразнил су-волд, издеваясь.

- Готрейн?

- Нет, Халахам.

- Халахам?!

- Гот-рей-н! - прорычал тот по слогам.

- Да ладно, поняла я!

- Не похоже, - буркнул мужчина, окидывая взглядом тонкую подрагивающую фигурку в ночной рубашке.

Увидев, что су-волд разворачивается и уходит, Лайлин с досадой бросила ему в спину:

- Вы все что, даже ночью за мной по пятам ходите? Я и сама могла ему врезать. Только бы сунулся.

- Да?

По голосу Алестара было ясно, что ему слабо в это верится.

- Представь себе!.. Да только как мне это доказать, если все носятся вокруг и пылинки с меня сдувают, - пробормотала Лайлин, захлопывая дверь. Рядом с косяком на пороге показался башмак - дверь отскочила, снова распахиваясь. С той стороны нависал Алестар, не мигая глядя на девушку глаза в глаза.

- Так вперед. Удиви меня.

Лайлин отступила, не понимая, в чем дело.

- В смысле?

- Ну, врежь. Или как ты себе это представляешь?

- Кому врезать? Тебе?

- Да.

- За что?

- Ну, хотя бы за это, - су-волд шагнул в комнату, на ходу хватая руку Лайлин и притягивая девушку к себе.

Чуть не ткнувшись носом ему в грудь, Лин ошалело подняла глаза.

- Что ты делаешь?

- Жду, когда мне врежут. Заметь - рука, в которой ты держишь канделябр, свободна. Но я так и не понимаю, что делаешь и чего ждешь ты.

- Можно и в глаз. Я же тебя насиловать пришел, или что ты себе вообразила? - с этими словами Алестар откинул начинающую дрожать тонкую ручку и обхватил Лин за талию, вжимая в свое тело.

От нахлынувшего вдруг страха, та замахнулась, метя вверх - все равно куда. Подсвечник вырвало из пальцев так резко, что на нем вполне могла остаться кожа с ладони. Комната завертелась перед глазами, а когда Лайлин вновь смогла определить свое местонахождение в пределах этой комнаты, то оказалось, что она стоит лицом к стене, а со спины на нее давит ледяная скала. Алестар.

Лин почувствовала, как по щеке скользнула горячая слеза, и кожи прохладным дуновением коснулся тихий шепот:

- Итак. Что дальше?

- Н-ничег-го, - она никогда не слышала у себя такого плаксивого жалкого голоса.

- Ошибаешься, - выдохнул су-волд, и мокрые дорожки на коже девушки замерзли, кусая и жаля. - Очень много чего. Все, что в голову взбредет тому, в чьих руках окажешься. Поэтому не надо пренебрегать защитой, пока она у тебя есть.

В следующую секунду Лайлин почувствовала, что свободна. Отлепив от стены промерзшее до костей тело, она оглянулась. Алестар, подцепив Готрейна за ноги, тащил его прочь.

В горле застрял комок размером с яблоко. Преподнесенный урок оказался жестким.

- Ты б-бездарный уч-читель, Ал.

Зубы стучали чечетку. На душе было больше, чем паршиво. Лайлин чувствовала себя тугим клубком стыда, обиды и разочарования. А еще знобящей сыростью между лопаток примостился страх по поводу того, насколько постоянны роли защитников, которые выбрали в этой истории Халахам с Алестаром.

15 глава. Вверх по реке

Идешь на лисицу - возьми нож, что сгодится и для волка.

Идешь на волка - захвати рогатину для медведя.

Идешь на мага - остановись и подумай, а надо ли оно тебе?

(поговорка)

Три дня, проведенные на тьялке, оказались для Раштан настоящим испытанием. Забитое до отказа овцами и гусями, суденышко угрожало расползтись по швам. Гоблинке мерещилось, что это не корабль, а чудовище, медленно ползущее по реке, распространяя вокруг зловоние и страшную смесь гогота птиц, блеяния баранов и ругани капитана. Последний уже извелся на нет, пока изобретал и сыпал проклятия на голову синего ящера, чувствуя присутствие которого, скотина сходила с ума и не умолкала ни на минуту даже по ночам. Юка дни напролет торчал в трюме, и благодушное настроение его с каждым часом уступало место голодной озлобленности. Гархту не заходила к нему уже сутки - с тех пор, как ящер сбил ее с ног и попытался расцарапать щеку. "Явно хотел подкрепиться чем-то вроде крови мамочки. Подлец". После происшествия Раштан и Одор без колебаний решили повременить с кормежкой. Тьялк совсем не годился для подобных опытов. Кто знает, насколько мог измениться Юка после третьей порции "вкусняшки".

Из-за таяния снегов в горах, где брала начало Дичка, в летние месяцы река полностью оправдывала свое название. Вода бесилась за бортом, как табун спятивших жеребцов. Суденышко шло против течения лишь благодаря умелой работе капитана и двух матросов, ставивших паруса. И хоть временами казалось, что плоскодонка болтается по волнам на одном месте, на самом деле она медленно, но верно пробиралась вперед. До прибытия в Грот оставались часы.

По берегам ютились рыбацкие хижины, вдалеке виднелась россыпь домиков в окружении засеянных полей. Еще утром тьялк миновал огромное мельничное хозяйство. Приток Дички загородила дамба, над которой возвышались каменные сооружения с водяными колесами. По глади образовавшегося перед плотиной пруда расползлись кирпичные и деревянные домики, стоя на многочисленных сваях, как на ножках. "Камень для строительства, должно быть, сплавляли по реке от самых гор", - задумчиво бормотал Одор, пока гоблинка тянула шею, рассматривая медленно ворочавшиеся скрипучие колеса. Мельницы давно скрылись за излучиной реки, а грохот воды все еще доносился до чуткого слуха гархту. "Хозяин, как пить дать, гребет денежку лопатой. Наврядли еще кто-то рискнет заняться поставкой муки в этих местах. Как там сказал учитель? Магнолия? Ах, нет! - "монополия".

Кажется, последнее слово гоблинка пробормотала вслух, потому что нашпигованное ругательствами бубнение за ее спиной оборвалось, и капитан буркнул подозрительно: