Яна Левская - Раминар.

- Ученая что ль?

- Чего? - Таша обернулась, перекидывая одну ногу через перила фальшборта, где сидела.

- Слово больно умное для шпаны, вроде тебя.

- Какая еще шпана, дяденька! Я - леди.

Мужчина перестал черкать что-то в пухлой, словно жена булочника, книжке и перевел странный взгляд на девчонку. Точно так же он мог бы смотреть на совершившего смертельное сальто престарелого пуделя. Ничего не сказав, капитан снова вернулся к записям, подсчитывая бочки с вином и сверяя числа.

- Разве шпана знает, что такое монополия? - обвиняющее поинтересовалась гоблинка.

- А ты знаешь, выходит.

- Конечно.

- Ну-ну..., - промычал в усы хозяин тьялка, шурша карандашом по бумаге.

- Эт когда пять человек на весь город могут садануть по морде так, что зубы летят во все стороны, но только одного из них за такие заслуги зовут Зубной Ведьмой и боятся. Потому как она, ну то есть он - человек этот - сумел очень грамотно обосновать свои права на такое уважение.

Капитан снова оторвался от книжки и на этот раз посмотрел так, словно у него на глазах пудель, сделав сальто, взял и тут же свихнулся к жоровой матери.

- Это не монополия, - выдавил он, кривясь, будто раскусил горошину перца. - Это криминал.

- Не в том суть. Я привела пример чистейшей монополии на имя.

- Бред. Вам точно надо поработать над воображением относительно примеров, леди.

Последнее слово было сказано так, словно у говорившего на языке свернулся противный белый опарыш, которого очень хотелось выплюнуть.

- Т-ть, - Раштан высокомерно отвернулась.

За бортом плескалась и бурлила вода.

Раштан любовалась развилкой кильватерного следа, борясь с желанием поиграть блестящими на солнце каплями. Позволь она себе хоть одну шутку с водой - и доблестный капитан точно вышвырнет троицу вон, да только вздохнет с облегчением. Будь мужичок добрее, Раштан могла бы значительно ускорить его корыто, подправив течение реки.

Бросив на мужчину короткий взгляд и охватив всю картину целиком: сдвинутые брови, надутые губы под рыжими усищами и узловатые пальцы, сжимавшие карандаш - гоблинка тихонько фыркнула, отбрасывая косички с плеча. "Обойдется".

Закончив подсчет бочек, капитан захлопнул книжку, рявкнул на устало блеющих овец, и отправился в кормовую часть корабля.

Два часа спустя Раштан, изнывая от скуки, лежала рядом с загоном прямо на палубе и пыталась разговорить самого спокойного из всей отары барашка.

- Ну скажи "бе-е-е". Бе-е... Бе. Бе! Ты баран или кто?!... Считаешь себя лошадью что ли? А, может быть, вообще - профессором? Вон глазюки умные какие. Хитрющ-щие. Шпик прямо какой-то. Ты засланный, да? Палишь контору, приятель. Все вокруг тебя блеют - даже я - а ты молчишь. Несерьезный подход получается. Скажи "бе"! Ну? Бе-е-е... Вот тупой. Вот бар-ран, а!

- Ты пьяна что ли? - раздался вопрос.

Гоблинка на какую-то безумную секунду решила, что шпион раскололся и заговорил, лишь с опозданием узнав голос.

- Нет, учитель.

Одор, вскинув брови, смотрел, как гархту поднимается на ноги, смущенно пряча глаза. Это была забавная картина, если учитывать шкодное выражение ее лица.

- Пойдем-ка, присядем, - гальт поманил Раштан за собой.

Примостившись у основания бушприта, он оглядел тьялк. Ни души. Команда, в составе двух матросов и капитана, орудовала в трюме, подготавливая груз на вынос. Впереди по курсу уже виднелись пристани Грота.

- Взор, Таша. Шустро.

Гоблинка привычным движением вывела символ, направила ладу и сунула руку в слабо светящееся кольцо. Этот ритуал они вдвоем с учителем повторяли каждый день, едва удавалось подгадать момент, когда никто не шастал по палубе. Каждый раз знак оставался неподвижен - маги по-прежнему гнались за големом, а может, вообще бросили преследование.

Когда кольцо Взора внезапно растеклось по запястью, покалывая кожу, гархту вздрогнула точно так же, как в первый раз. Оба, замерев на секунду, хором выдохнули:

- Ж-жор...

Похоже, чародеи взялись за беглецов всерьез.

- Что делать будем? Еще голема? - Раштан уже озиралась по сторонам в поисках материала, но Одор отрицательно мотнул головой, отводя со лба рыжие кудри.

- Сначала сойдем в порту. Не разделять же след прямо посреди реки.

- А если они до самых гор от нас не отвяжутся?

- Давай решать проблемы по мере их поступления, - с этими словами гальт быстро развеял знак, потому что из трюма донесся топот и душераздирающие завывания. Уже подбегая к люку, он еле успел увернуться, когда оттуда пушечным ядром выстрелил один из матросов, тут же взлетая на мачту по веревочной лестнице. Ловко подтянув ее за собой, он проорал:

- Скотину свою уберите к жоровой матери!!!

Под палубой грохотало и бухало. Стоял звон бьющегося стекла. Сквозь шум прорывался голос капитана. Позабыв все свои цветистые, ветвистые и разухабистые обороты речи, он повторял только одно короткое словцо, но зато с каким чувством!

Раштан хватило лишь взгляда на побледневшего учителя, чтобы ринуться к люку.

- Стоять!

Гоблинке показалось, что она налетела животом на полено - на самом деле это была рука Одора, обхватившая ее за пояс.

- Я сам. А ты даже не суйся.

Полминуты спустя, после того как гальт нырнул в трюм, на палубу выполз второй матрос. Рубашка его залита была чем-то смахивавшим на масло, и щеки лоснились, вымазанные в пыли и древесной трухе. Дико вытаращив глаза, он оглядел Раштан с ног до головы несколько раз, обвиняющее потыкал в нее пальцем и, шумно дыша, проковылял к мачте. На голову ему тут же свалился сброшенный сверху комок лестницы. Отмахнувшись, матрос нащупал лопатками опору и сполз по мачте вниз, полупьяный от пережитого страха.

Тем временем внизу стало тише. Гоблинка, выждав минуту, осторожно подобралась к люку и, присев на корточки, заглянула внутрь.

Капитан сидел между двух квадратных тюков, подтянув колени, одной рукой обнимая пузатую бутыль с маслом, а другой держась за голову. Зарево светильника, болтавшегося под потолком, выхватывало из тени следы погрома.

Раштан не успела осмотреться в поисках учителя и Юки, потому что капитана вдруг прорвало:

- Якорь вам в зубы с вашим вар-раном!!! Если б на мою голову свалилось все русалочье племя с водяными в придачу - и то было б меньше урона!

- Мы заплатим, - вставила гархту, робея.

- Греб я ваши деньги, как навозную кучу ложкой! Конечно, вы заплатите!!! За каждую долбанную эну поцарапанного дерева, за каждую каплю пролитого и каждую щепку раскуроченного к жору товара! Хотел бы я знать, что эта образина, мать ее через колено, делала в трюме без намордника и за пределами ограды!

Раштан тоже хотела бы это знать.

- Вот так поплавали! В глаз мне дышло, если еще когда возьму на борт хоть одну жорову зверушку. Скорее его Святейшество укусит свой собственный зад!