Джена Шоуолтер - Темная страсть

Итак, подозрения подтвердились. С тем же успехом Аэрон мог просто вырвать свое сердце из груди и сжечь. Его прекрасная Оливия действительно в руках врага и, возможно, терпит немыслимую боль, ведь милосердием подручные Галена не отличаются.

Он запрокинул голову и зарычал.

— Аэрон. Скажи, что я могу сде…

— Тихо! — Опалив Легион сердитым взглядом, он до крови закусил щеку изнутри. — Ты причинила вред женщине, которая пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти нас. Нас. Не меня одного, но и тебя тоже. Только благодаря ей ты до сих пор здесь.

— Мне жаль, — неуверенно повторила демонесса, опуская глаза. — Правда жаль.

— Не важно. — Извинениями Оливию не вернешь.

«Накажи».

Приказ Ярости, отданный с такой решимостью, поразил Аэрона, хоть демон и прежде требовал покарать обидчика.

«Она нас предала».

Осторожно.

«Может, нам лучше заняться спасением Оливии?» — спросил Аэрон своего демона, ярость которого мгновенно сменилась скорбью.

«Рай».

Что ж, примем это за положительный ответ.

Выбросив Легион из головы, Аэрон большими шагами подошел к шкафу и стал готовиться к возвращению Люсьена, цепляя на себя столько клинков и пистолетов, сколько мог выдержать.

На всякий случай прихватил с собой остатки воды из Реки Жизни — полфлакона. Страйдер не особо придерживался инструкции, но лучше столько, чем совсем ничего. Остается надеяться, что Оливии исцеляющая вода и вовсе не потребуется. Но если Гален действительно причинил ей боль, в мире не найдется дыры, куда бы ублюдок мог заползти, и тряпки, за которой он смог бы спрятаться. Аэрон все равно его достанет.

«Месть».

О да. Он отомстит.

«Что же я натворила?» — в ужасе подумала Легион, когда Аэрон выбежал из комнаты, которую в свое время украсил ей на радость. Сейчас он страдает. Из-за нее, Легион. Аэрон прав: он всегда был добр с ней, а она… Его взгляд потускнел, в голосе звенело отчаяние.

Демонессу затошнило. Она сделает что угодно, лишь бы исправить ситуацию. Может… может, даже отступит и позволит ему быть с Оливией.

«Нет. Даже не думай».

Легион заключила дурацкую сделку с Люцифером, и теперь ее судьба предрешена. И судьба Аэрона тоже.

«Могу же я что-то сделать! Нечто такое, что вернуло бы Аэрону радость. Вроде…»

Ответ ударил, точно молотом, и Легион закрыла глаза.

«Нет-нет-нет, — подумала она. Затем: — Да. Это единственный способ».

Ради Аэрона.

Трясущимися руками она натянула на себя одежду — одолженные у Даники штаны и футболку. Легион по силам вернуть ангела. Не для того, чтобы соперница снова была с Аэроном, а чтобы он наконец попрощался с ней. Легион не обладала способностями Люсьена, но могла чувствовать своих собратьев. Именно так она нашла Аэрона в тот день, когда они познакомились: ощутила его демона неподалеку. Значит, можно выследить и Галена.

«Не следовало позволять ему красть ангела».

Несмотря на скрывающий его Плащ, демонесса ощутила присутствие чужака в тот миг, как тот переступил порог комнаты, но ничего не сказала, отчаянно стремясь уничтожить соперницу.

«Я плохая, плохая девочка».

«Найди Галена».

Да. Именно так она и поступит. Принесет Аэрону обоих — и Оливию, и Галена. Тогда Аэрон снова ее полюбит.

— Оставь меня, дитя.

— Никакое я тебе не дитя. — Джилли стояла, уперев руки в бока, само воплощение раздраженной женщины. Слишком юной раздраженной женщины. — Кто-то же должен позаботиться о твоих ранах!

— Мои раны прекрасно заживают сами по себе, — нахмурившись, ответил Уильям.

С того момента, как он вернулся в крепость весь в порезах, Джилли только и делала, что суетилась вокруг него.

Да, ему это нравится — а какому мужчине не понравится, когда о нем заботятся? Но Уильяма сводили с ума бесконечные напоминания о том, что Джилли слишком юна для него. Не следовало ему постоянно убеждать себя, что предпочитает более зрелых и опытных женщин.

Замужних женщин. Боги, как же он любит чужих жен! И тех, у которых разбито сердце. Ими так легко поживиться! Вообще, любая женщина с заниженной самооценкой действует на него как афродизиак. Он по-настоящему тупеет, глядя, как они расцветают от его льстивых похвал. Но милая малышка Джилли?

Нет. Нет-нет-нет. Она под запретом. Навсегда. И не важно, сколько ей лет. После всех женщин, с которыми он был, — а Уильям переспал с тысячами — он крепко запомнил одно правило: не стоит забавляться с игрушками у себя дома. Слишком большая получается неразбериха. Лучше делать это с игрушками других мужчин у них дома.

— Почему ты так себя ведешь? — Джилли заправила темную прядь за ухо. За свое изящное ушко. Ушко, созданное, чтобы уткнуться в него…

«Идиот!»

— Уходи! — рявкнул Уильям грубее, чем рассчитывал.

Джилли вздрогнула, и ее милые черты исказила боль.

— Куда мне пойти? Все остальные девушки сидят сейчас со своими любимыми, а с кем-то из свободных парней мне тусоваться не хочется.

Логика у нее явно хромает.

— Я ведь тоже свободный.

— Да, но ты не такой, как они, — ответила Джилли, глядя себе под ноги.

С этим не поспоришь. Он куда красивее и умнее. Наверное, даже немного смертоноснее прочих.

— Джилли, — со вздохом начал Уильям, — пожалуй, нам пора кое о чем поговорить. Я понимаю, что у тебя ко мне… чувства. И не виню тебя. Черт, я отдаю должное твоему уму и чувству прекрасного. Но мы с тобой просто друзья, и так оно впредь и останется.

— Почему? — Джилли взмахнула длиннющими ресницами, буквально пригвоздив Уильяма взглядом огромных глаз, вызывая неуместные мысли. Например, показать ей, что и удовольствие бывает прекрасным.

«Ты хуже, чем просто идиот».

— Потому что ты слишком молода, чтобы быть с мужчиной и понимать, что это значит, — ответил Уильям тихим голосом.

— Я уже много лет знаю, что именно это значит, — горько рассмеялась Джилли.

Вот и еще одно подтверждение слухам о том, что с ней случилось. О том, что никогда не должно было с ней случиться.

— Тот, кто так с тобой поступил, — плохой человек, — напряженно проговорил Уильям. — Очень, очень плохой.

Румянец залил щеки Джилли, и было непонятно, от стыда ли, смущения или облегчения, что нашелся кто-то, понявший, насколько тяжело ей пришлось. Она не знала, что Уильяму известно о ее отчиме, и он не собирался ее разуверять. В одном она не сомневалась: в произошедшем Уильям винит не ее, а того, кто причинил ей боль.

Это правда. Ее отчима следовало пристрелить. Выпустить ему кишки. И повесить. А потом сжечь. И за всем этим Уильям собирался проследить лично. На самом деле это и станет его следующим заданием. Ее мамаша тоже просто так не отделается.

— С тобой плохо не было бы, — прошептала Джилли.

«Боги, она меня убивает».

— Почему ты вообще хочешь со мной встречаться? — Уильям решил ничего не говорить ей о своей затее, иначе она попытается его остановить. — Что во мне такого особенного?