Татьяна Буденкова - Жизнь и приключения вдовы вампира [СИ]

В доме уже давно все угомонились, а Аким Евсеич всё ходил из угла в угол по кабинету и никак не мог решить, что же ему посоветовать Натали? С одной стороны, ну приехал граф Немиров, ну прислал приглашение в дорогую ресторицию, однако, уж слишком высокого полёта птица — граф Немиров, чтобы полагать, что на провинциалке Натали для него свет клином сошёлся. А с другой — зачем ему тогда весь этот сыр бор разводить? Пожилого человека, дядюшку беспокоить? Аким Евсеич сел в кресло и задумался: «Красивая, умная, с хорошими манерами, без всяких связей, вся в его полной власти окажется». И мысль такая совсем не радовала отца. Но и представить, что такой человек сделал предложение, а невеста отказалась — нет, это нонсенс! Даже Аким Евсеич столько переживший и повидавший, не мог.

Не спала и Натали, она, закрыв глаза, явственно представляла, как матушка изволила пожаловать и что она сказала. Сердце Натали тоскливо сжималось, от одной мысли, что расстанется с единственным родным человеком, с батюшкой. Уедет с чужим, мало знакомым мужчиной, которому полностью будет отдана во власть. А замужней жизни она уже хлебнула. С другой стороны, ей представлялась свадьба её с Алексеем Петровичем. Как все горожане будут смотреть на них, вздыхая от умиления, а некоторые от зависти. Как по утрам она будет просыпаться рядом с Алексеем Петровичем, как у них появятся дети. У них будет много ребятишек. Как будет радоваться батюшка… И постепенно все забудут, что Наталья Акимовна — вдова вампира, а будет она невестка городского головы и жена того самого красавца Алексея Петровича. Так будет и через день, через месяц, через год… и через много, много лет. Каждый прошедший день, каждый прошедший год будут похожи как две капли воды. Но… но тёплые и нежные капли. И тут она вспомнила предупреждение матушки о том, что её ожидают измены любимого мужа, и жить придётся не всегда в достатке. А что такое недостатки и нехватки, она испытала в юности сполна. Ожидать подобного от Алексея Петровича очень даже можно. Натали припомнился дворец графа Немирова, его ложа в театре… Такую жизнь она даже представить пока не может, ежели только по книжкам? Зажмурила глаза и почти осязаемо увидела себя в роскошном золотом платье, идущую под руку с графом Немировым по залу, одна стена которого полностью зеркальная и их пара отражается в зеркалах: красивая, гордая… А по сторонам склоняются в поклонах седые головы и головы с роскошными прическами.

— Кто бы из нашего рода мог достичь таких высот?! Нет, в угоду своим женским чувствам, я не откажусь от графа Немирова… если, конечно, с его стороны последует предложение, — не в силах сдержать эмоции, проговорила вслух. Прислушалась к ночной тишине. В кабинете скрипнуло кресло. Значит, батюшка тоже не спит. Она тихонько подошла к дверям кабинета, приоткрыла. С порога ни громко окликнула:

— Батюшка?

Аким Евсеич открыл глаза, встал, поправил на плечах тёплый плед, кивнул на кресло:

— Садись. Не спится?

— Батюшка, если граф Немиров сделает предложение, я выйду за него замуж.

— Натальюшка. — Аким Евсеич обнял дочь, поцеловал кудрявую макушку и замер, сам не зная отчего-то стараясь запомнить запах её волос, в её детстве они пахли также, и ощущение её тонкой, хрупкой фигурки. — Доченька.

Немного помолчал, беря себя в руки:

— Ну, ты тогда… завтра на обеде у городского головы веди себя так, чтобы повода Алексею Петровичу не давать…

— Я понимаю, батюшка.

Потом они вспомнили, как Аким Евсеич вырывал у неё молочный зуб, привязав за дверную ручку. Как она рыдала, когда увидела, как купленной для супа курице отрубили голову, а он её успокаивал, как… и все воспоминания их были добрыми и тёплыми, такими, будто они на многие годы вперёд пытались согреть друг друга любовью отца и дочери.

Обед у городского головы был роскошным. Блюда подавались одно за другим искусно приготовленные поваром, которого кто только не пытался сманить у него, но Пётр Алексеевич закрепил за выписанным из Франции поваром уютный домик, с условием, что тот перейдёт в собственность повара через пятьдесят лет! На грустный взгляд приезжего француза, не дожидаясь словесной мольбы с его стороны, произнёс:

— Корми так, чтобы эти пятьдесят лет как один обед пролетели.

И бывший француз постепенно обрусел, женился на местной девушке, пошли детишки. И он решил, что жизнь удалась.

Вот теперь на третью перемену блюд принесли утку под рыжиками, а на четвёртую жареную дичь: куропаток, на гарнир к которым подали соленые лимоны и яблоки, а ещё телячью голову с черносливом и изюмом. Блюдя фигуру, Натали ела очень мало. И третий час сидения за столом порядком утомил её. Но гости были в восторге. Особенно усердствовал за столом местный стихотворец. Не уставая воспевать оду поданным блюдам, умял тридцать блинчиков с икрой, и продолжал менять тарелки. Слуга, стоявший за его спиной, только успевал ставить чистую посуду, да подкладывать в неё яства.

Однако сидевший напротив Натали Алексей Петрович, казалось, не замечал времени, он выразительно поглядывал на Натали, а она делала вид, будто занята очередным блюдом. Десерт был приготовлен в соседней комнате. Сначала мокрый: компоты, холодные кисели со сливками, ягодное суфле, бисквиты и мороженое. Их кушали ложками. Потом сухой: слоеные пироги, зефиры, миндальные печенья. Так же десерты были накрыты в биллиардной комнате. Там собирались любители выкурить трубку. Но таковых за столом выискалось мало, поэтому большинство гостей переместились в зал. Устав сидеть, Натали стояла у колонны, слушала лёгкую музыку, смотрела, как гости поглощали вкуснейшие десерты, и хотела, и боялась только одного, чтобы Алексей Петрович подошёл к ней.

— Простите… я… помешал вам?

И вон он, тут как тут.

— Нет. Нет, нет… Я слушаю музыку.

Глаза их встретились. И Натали не в силах отвести взгляд, чувствовала, как непрошеные слёзы туманом закрыли лицо Алексея Петровича. Она старалась не моргать, но слёзы всё равно катились по щекам.

— Натали? Что с вами? — растерянный голос Алексея Петровича прозвучал будто издалека.

Очнулась она в кресле. Аким Евсеич держал стакан с водой. Из настежь распахнутого окна лился прохладный воздух.

— Ничего, ничего. Утомилась, милая. — И Аким Евсеич раскланялся с хозяевами. — Простите великодушно. Направимся — ка мы домой.

Оно, конечно, бывало, молодые девицы и дамы падали в обморок, тут ничего необычного, когда тело сжато жестким корсетом, да и иногда, в некоторых ситуациях дамам такой выход был очень даже удобен. Но от Натальи Акимовны… от вдовы вампира, никто подобного не ожидал. И хоть взволновал Акима Евсеича непритворный обморок дочери, отчасти он понимал почему, и даже полагал, что уехать пораньше по уважительной причине, это, наверное, к лучшему. Поскольку граф Немиров ещё предложения не делал, то заранее отказываться от возможного сватовства Алексея Петровича, по меньшей мере, глупо. Натали же, даже понимая все эти нюансы, с трудом заставляла себя держаться избранной роли.