Томас Тимайер - Закон Хроноса

– Сколько ты уже здесь? – спросила Шарлотта.

– Со вчерашнего дня.

– Ты провел здесь ночь?

– Я… Ох, и не заметил, что солнце взошло, пока не вошла сестра, чтобы поменять капельницу.

– Как состояние Элизы?

– Неизменно. Чуть позже зайдет профессор Вайсшаупт и осмотрит ее еще раз.

– Ты совсем не спал? – поинтересовался Оскар.

– Совсем чуть-чуть. Здесь очень неудобно, – Гумбольдт указал на кресло в углу. – Сами знаете, мне достаточно пары часов сна. Кроме того, мне пришло в голову… Проходите, садитесь, я вам сейчас расскажу, – он схватил лист бумаги и начертил несколько горизонтальных линий. – Это имеет отношение к тому, что я назвал законом Хроноса.

– Никогда не слышала о таком законе, – заметила Шарлотта.

– Потому что до сих пор его еще никто не сформулировал, – ответил Гумбольдт.

Оскар склонил голову, чтобы получше рассмотреть, что изобразил отец.

– Кто такой Хронос? Или что такое? – спросил он.

– Хронос – это бог, – объяснил Гумбольдт. – Бог времени в греческой мифологии. Рожденный из темного хаоса, он создал серебряное мировое яйцо, из которого появился бог солнца Гелиос. В некоторых документах Хроноса приравнивают к титану Кроносу, отцу Зевса. Самое древнее его изображение – эллинистический барельеф с безбородым лицом и крыльями. Но с середины четырнадцатого столетия его представляют бородатым стариком с косой и песочными часами. Я нашел иллюстрацию в одной из моих книг, – он повернул том так, чтобы они смогли рассмотреть картинку.

– Повелитель времени и смерти, – пробормотала Шарлотта.

– Мы думали, что победили его, – печально добавил Гумбольдт.

– Думали? – нахмурился Оскар. – Но ведь победили. Мы изменили историю.

На губах исследователя мелькнула едва заметная улыбка, которая исчезла так же быстро, как и появилась.

– Мы добились частичного успеха, это правда. Но удалось ли нам изменить историю надолго, это еще вопрос.

– Ты говоришь загадками.

– Правда? – Исследователь снова захлопнул книгу. – Наверное, ты прав. Может быть, сказывается усталость. Попрошу поставить мне раскладную кровать, чтобы можно было хоть немного вытянуть ноги. Но сначала хочу показать, что я обнаружил. – Он взял бумагу: – Вот прямая времени, по которой мы движемся. Прямая, на которой сначала погибли император с императрицей, а потом убили Элизу. – Он поставил отметки на линии. После этого все завертелось кувырком, дошло до гражданской, а потом и до мировой войны, охватившей весь мир и уничтожившей все в огне. Все это следует из документов, которые я сам себе отправил. Подтверждается путешествиями, которые я совершил на машине времени. Здесь, здесь и здесь, – поставил он еще три отметки. – Ты, Оскар, забрался еще дальше в будущее. Вот сюда, – поставил он штрих с правого края листа. – В это время уже господствовали машины, а люди, словно крысы, прозябали под землей. Но это не должно нас волновать. Как и судьба Берингера, которого ты оставил в будущем. Эта прямая времени обрезана благодаря нашему вмешательству. Основываясь на теории, что время можно изменить, так как исторические события образуют причинную цепь, мы возвратились в момент, предшествующий убийству императора, и предотвратили его. Возникла новая прямая времени, наша прямая. Вы следите за моей мыслью?

Оскар кивнул. Несмотря на обилие информации, он приблизительно понимал, о чем идет речь.

– Хочешь сказать, что мы изменили будущее?

– Не только изменили, – ответил Гумбольдт. – Стерли. Мы удалили старую прямую, и вместо нее создали новую. Император спасен, убийство Элизы предотвращено, Берингер сидит в тюрьме, а не застрял в будущем, человечество обрело надежду на мир… По крайней мере, мы в это верили.

Шарлотта наморщила лоб.

– Разве это не так?

– Я больше не уверен, – вздохнул Гумбольдт. – Случай с Элизой заставил меня сомневаться, действительно ли все так просто.

– Что ты хочешь сказать? Не понимаю.

Гумбольдт изобразил две вертикальные линии, разрезающие обе горизонтальных прямых в правом углу. Одну линию в том месте, когда был убит император, другую – когда умерла Элиза. Рядом с местами пересечений он нацарапал «Событие 1» и «Событие 2». Оскар не имел ни малейшего представления, что он хочет этим сказать.

– Первое событие мы сначала не сочли решающим, – продолжил исследователь. – Тем не менее, задним числом мне стало ясно, что основной принцип работает даже здесь. Согласно документам, которые я послал сам себе, смертельные выстрелы раздались с последним ударом колокола Берлинского собора. Это подтверждают газетные статьи. Вильгельм и Августа Виктория погибли в десять часов, три минуты и тридцать секунд. К этому времени в нашей реальности мы уже обезоружили террориста, и никакой трагедии не случилось. Оскар в этот момент был на крыше и дрался с Карлом Штрекером. Не самый лучший расклад для тебя. Ты держался на одной руке и непременно упал бы, не схвати тебя жандарм в последний миг. Ты ничего не мог сделать – именно в тот момент, который на первой прямой времени указан как время смерти императора.

Оскар пожал плечами:

– Случай.

– Подожди, – поднял руку исследователь. – Второе событие обрисовывает проблему более четко. Тринадцать дней спустя. День убийства Элизы. – Он постучал по красной прямой. – В этот момент мы уже изменили историю. Берингер находился в заключении, группа заговорщиков разъехалась. Существовали все предпосылки для перемен к лучшему в истории. Собственно, мы должны были расслабиться и получать удовольствие. Но вместо этого нас одолевало беспокойство, помните? – В его взгляде мелькнула тревога. – Случившееся потом настолько необъяснимо, что у меня мурашки по спине бегут, когда вспоминаю тот день. Смертельный выстрел прозвучал в девять часов десять минут, именно в этот момент Элиза и упала с лестницы. Я еще раз проверил напольные часы в прихожей. Они были заведены, никаких поломок не было. Их мог остановить только сильный удар. Можно исходить из того, что они остановились в тот миг, когда пол задрожал от падения Элизы. Вибрация была достаточно сильной, чтобы остановить механизм. – Он вздохнул и указал на вторую вертикальную линию: – И здесь уже удивился бы любой человек, обладающий логическим мышлением. Может ли статься, что между четырьмя событиями существует связь?

Оскар уставился на лист бумаги в надежде увидеть все так, как представляет отец. Но для него события все равно выглядели случайными.

Шарлотту тоже не убедили слова исследователя. А уж кто, как не девушка, обладал отличным логическим мышлением.

– Прекрасно, – осторожно начала она. – Допустим, действительно существует определенный закон. Как его можно сформулировать?