Кристиан Бэд - Магистериум морум

Борн устал, он хотел размышлять о стихах, и крещёные быстро ему наскучили.

— Прочь, — сказал он. И видя, что его не понимают, возвысил голос. — ИДИТЕ ПРОЧЬ! НЕТ НИКАКОГО БОГА!

— Бога нет! Он сам сказал мне об этом! — воскликнул бельмастый, в экстазе закатил глаза и рухнул под ноги коню Фабиуса.

Фенрир захрапел, прижимая уши. Магистру Фабиусу стоило большого труда удержать его.

— Зачем вам Бог? — хмурился Борн, видя, что расходиться крещёные не собираются. — Бог не может существовать здесь, у него нет здесь цели. Люди — пища для демонов, потому демоны существуют. Чем должен быть занят ваш бог?

— Он должен учить людей!

— Охранять их своею милостию!

— Дать нам жисть вечную!

— Да что вы будете с ней делать, придурки! — не выдержал Грабус, высунув нос из повозки.

Фабиус фыркнул, осмыслив слова инкуба по-своему.

— А ты подумал о том, что людям-то — совсем не нужны демоны? — спросил он. — Люди-то демонов не едят!

И маг расхохотался, успокоив этим Фенрира. Тот знал — раз хозяин смеётся — битвы не будет.

Борн почесал надбровье, размышляя.

— Так ты и не увидишь их больше. Они не сумеют теперь так ловко входить снизу, если, конечно, люди опять не нарушат договор с миром вещным, развалив его на куски.

— Вещным?

— Прошлый мир ваш — был миром слов, этот — есть мир вещей. Стихии, сплетаясь, создают вещи текущего мира. Договор с ними требует веры в эти вещи, а не в огненные глубины Ада.

— А зачем этот договор стихиям? Они чем питаются?

— Восхищением, маг. Они создают мир, чтобы вы любовались им. Их пространство растёт от радости людей.

Крещёные внимали Борну, не смея даже шептаться во время его разговора с магом. Фабиус же откровения демона не привык принимать за полновесную монету, и во всём искал скрытый или двойной смысл.

— А как же церкви? — спросил он. — Что они будут делать? Собирать для стихий радость?

— Церкви Сатаны скоро уйдут в небытие. Забудутся людьми. Станут страшными сказками. Ты видел сердцем, как церкви рушились, и я свидетельствую тебе — в каждом из ваших городов церкви лежат сейчас в руинах, и священники ушли из них. Теперь вы всего лишь смертны и можете распоряжаться своими душами как угодно.

— Значит, мы свободны теперь от Ада после смерти? — уточнил маг.

— Вы свободны исключительно от воли Ада брать с вас оговорённое. Но не от Ада, как собственного выбора души.

— Как это? Я не понял… — магистр почесал бороду. — Мне подумалось, ты сказал, что наши души больше не пойдут в Ад?!

— Если такова будет их воля. Учти, что многие души алкают Ада уже своею тяжестью. И душа не спросит тебя словами. Пресыщенная, она камнем рухнет в подходящий адский котёл.

— А если она захочет иного пути, то куда же она пойдёт?

Борн пожал плечами и неопределённо указал вокруг себя, потом ткнул пальцем в небо.

— Мир изменился, маг. Кто знает наверняка? — он задумчиво посмотрел вверх. — Ищите, пробуйте. Главное — у вас появилось право искать собственные пути. Может быть, где-то вы обретёте и желанное бессмертие? Некий эликсир? А может быть, там, в вышине, действительно есть боги, и с ними можно будет заключить договор? — Борн задумчиво обвёл глазами внимающих ему крещёных и неожиданно рассмеялся. — Вот только я не знаю, чем они питаются!

Фабиус покачал головой. Нет, ему больше не нужен был эликсир, длящий сознание без возможности жить полною чашей. То, как он жил, отняло у него и жену, и сына. Теперь он будет жить громко, быстро, наслаждаясь и страдая!

— Нет! — воскликнул магистр Фабиус. — Нам не нужна такая вечная жизнь, за которую потребуют плату. Мы будем искать свои дороги.

Крещёные возроптали.

— А как же мы без бога? — зачастил бельмастый. — Во что мы будем верить, а?

— Верьте в то, что его нет, — предложил Борн.

— А сможем ли мы? Ведь это — очень тяжёлая вера, — усомнился бельмастый.

— Сможете, — успокоил демон. — Верьте в свободу выбирать. В то, что каждый имеет право и силу идти куда угодно — при жизни и после смерти.

— А там, в небе, есть благостные места? Где не будет боли, страдания? — спросил бельмастый.

— Наверное, — пожал плечами Борн.

— Тогда мы будем верить в то, что лучшая жизнь ждёт нас после смерти! Там, в небе! — загудели крещёные.

Борн посмотрел на них, как на идиотов, но люди уже были счастливы.

Крещёные успокоились, глаза их наполнились радостью, они оставили Борна и стоящих с ним, ушли в свой лагерь.

Фабиус хмыкнул.

— Осталось узнать, заразна ли эта новая ересь?

— Я тебя уверяю, ещё как заразна! — нахмурился демон.

Магистр Грабус откашлялся.

— Именем Сатаны!.. — начал он и осёкся. А потом продолжил, и голос подвёл его, задрожав. — Что же будет в нашем мире без магии? Что будем хранить мы?

— Власть и знания, — сказал Фабиус. — Мне и раньше этого хватало.

— Не расслабляйтесь, маги, — сощурился демон. — Церкви Сатаны рухнули. В городах ваших поселились страх и безвластие, ведь люди напуганы, а у властей больше нет магии, чтобы быстро призвать их к порядку.

— А как же мы сможем… э-э?.. — пробормотал магистр Грабус Извирский.

— Ручками, ножками и мозгами. Так, как было у вас до Договора с Адом. Разве что добрый совет могу дать: поспешите в столицу! Смутное время первым наступит в самых крупных городах. Там есть, что делить.

— Дашь ли ты нам повозку, почтенный Фабиус? — жалобно попросил обычно важный магистр Икарбарус.

Фабиус кивнул. В этом он магам отказать не мог, хотя повозки было, конечно, жалко.

— А займёшь ли ты своё место среди нас? — робко продолжал белобородый магистр — Поедешь ли с нами?

Фабиус покачал головой.

— А если твари снова полезут из-под земли? — спросил магистр Тогус, сжимая на груди пустой камень.

Фабиус Ренгский замялся — его камень был цел, но что было в нём толку?

Борн же подсмеивался, глядя на борьбу чувств на лицах людей. Наконец подсказал.

— Бойтесь теперь черни, магистры. Черти хитры. Но потяжелевший мир ваш значительно свяжет их силы. Если полезут, то нескоро, — усмехнулся он недобро. — В аду сейчас хватает проблем и без мира людей.

— Но как же ты? Ведь ты не испытываешь недостатка в магических силах, инкуб? — мрачно промолвил Тогус.

Он всё ещё сомневался в необратимости произошедшего, хотя сам видел то, что довелось всего пятерым из рода людей.

— Я — изгой, — пожал плечами демон. — Я создал этот мир таким, каков я сам: свободным и чужим своему прошлому. Создал, заключив договор между стихиями и мною. Я — в его праве, он — в моём. Наверное, я тоже что-то приобрёл от этого договора. По крайней мере, я чую, что он даёт мне силы быть. Я же даю ему магию.

— Значит мы теперь — твои дети? — испугался Грабус. — Что же ты будешь делать с нами?