Кристиан Бэд - Магистериум морум

И вот побежали алые буквы.

«Алекто, крылатая дева».

Бесы удивлённо залопотали, какая-то чертовка жалобно всхлипнула: «Бедная девочка!»

Всё громче раздавались голоса, что людские маги перешли все допустимые границы и должны быть наказаны; что одно дело похитить пьяненького старого чёрта, и совсем другое — отставную богиню из адских недр; что демонам пора бы навести порядок на границах, а не плести козни по захвату трона. И что была же когда-то назначена двухсторонняя комиссия по людской и адской морали, именуемая также «Магистериум морум»? Не плесенью же она поросла, в самом деле!

И никто не вопросил, почему же именно Верхний, холодный и приграничный Ад должен вдруг отвечать за похищение фурии из самых глубин? Почему? А потому что стрелочников придумали именно здесь, в Аду.

В толпе быстро вычислили сухонького старого демона, избранного когда-то председателем сего странного «института по вразумлению людей» и, как он ни отпирался, уполномочили учинить строгое разбирательство в кратчайшие сроки! Потому что без крылатой девы нижний Ад как-нибудь проживёт, а вот верхний — вряд ли протянет без правителя даже до следующего месяца.

Отсутствие законного правителя в верхнем Аду означало полный беспредел в его не очень горячих землях. Чем и торопились заняться сейчас многочисленные адскоподданные.

Как только председатель комиссии по морали был выявлен и вытолкан на середину, тронный зал тут же стих и опустел. Лишь з а пах палёной козлиной шерсти да покрасневшие плитки пола напоминали о том, что затишье это — временное.

Возле трона остались двое — старенький демон, который судорожно вздыхал, вспоминая, что же за комиссию он поручился когда-то возглавить, и куда сгинули остальные её члены, и Тиллит, бывшая супруга бывшего правителя, потрясённая и раздавленная неблагодарностью близких.

В эту ночь ей нездоровилось, и то место, где у людей водится иногда сердце, а у демонов — округлый кусок мяса, регулирующий температуру их горячей «крови», скребло и пилило. Лишь утром демоница сладко уснула. Дикие крики из тронного зала, располагавшегося прямо под спальней, разбудили её.

Нет, Тиллит не бросилась сломя голову вниз из тёплой лавовой постели. Сначала она привела в порядок причёску, напудрила тело, налюбовалась на себя вдосталь… А ведь в это время вершилась и её судьба!

И никто, ни один из многочисленных родственников (а ведь их было так много, что даже Алекто приходилась ей пра-пра-прабабкой, а проклятый Борн — десятиюродным дядей!) не удосужился постучать деликатно в мозг и сообщить, что там, в тронном зале, старый козёл теряет вместе с рогами корону. И что нужно бы успеть занять правильное место в рядах тех, кто тоже лишился верной кормушки. Успеть высмотреть нового кандидата, нужного, перспективного. Успеть броситься ему на шею…

Тиллит не успела. Медленно и надменно проявилась демоница у опустевшего трона… И поняла, что осталась она.

Друзья и родственники в преддверии смены политического климата шарахнулись от «бывшей», как от чумной. Глупые избегали её, умные, бесстыдно таращились, не узнавая вполне искренне…

Красные горячие слёзы потекли от обиды по лицу Тиллит.

Эх, бабы, бабы… Для того, чтобы ценила родня, особенно кровная, следует, пока ты в силе, держать её в ежовых рукавицах, а в слабости — изо всех сил вцепляться в обширный компромат на «родных и любимых». Вот тогда они будут бросаться к тебе — то с поздравлениями, то с показным сочувствием, клевать в щёки, брезгливо поджимая губы и крепко держась на всякий случай «за кошелёк».

Да-да, ухватить родственника «за кошелёк» — это высший пилотаж даже для слуг Ада. Хотя денег здесь пока не придумали, но есть обещания и обязательства, которые презренному металлу вполне сродни.

Глупая молодая демоница не знала этих премудростей. Мир её был так прост и лёгок, что, обрушившись, лишил бедняжку всего.

Взять с неё сейчас было решительно нечего, иначе бы рядом с ней остались-таки самые жадные из «друзей» и кровных.

Однако во взгляде, брошенном на Тиллит старым демоном, читалась неожиданная отеческая забота. Он решил, что именно бывшая супруга правителя поможет ему разобраться, чем же должен был заниматься этот проклятый «Магистериум морум»?

________________________________

1. Казалось бы, кто может проклясть повелителя чертей? А ведь могут.

2. А что, вечные лампы есть, а вечных факелов быть не может?

«Когда папа, собор, епископ, проповедник, исповедник, богослов или катехизатор учат тому, что действительно принято церковью в качестве истины, они осуществляют magisterium Ecclesiae».

http://allvatican.ru/ehntsiklopedija-krugosvet-1

Мир Серединный под властью Отца людей Сатаны.

Год 1203 от заключения Договора.

Провинция Ангон, город Ангистерн.

4 день.

Фенрир вздыбился и захрапел, словно почуял волка. Только перчатка из кожи химеры позволила магистру Фабиусу удержать коня на утоптанной тропе между сосен.

Он не любил ездить лесом, но торная дорога на Ангон, изгибаясь, как змея, заворачивала сначала к Лежену, и маг подсчитал, что сэкономит полдня, двинувшись напрямик.

И вот уже лес впереди светлеет, значит скоро поля, а там — рукой подать и до городских ворот… Неужто придётся поворачивать?

Бандитов магистр не боялся, как и мелкой нечисти. Но конь-то чего так бесится? Что чует? Не иначе завёлся в предградье волкодлак или хуже того — псоглавец? Тот, если обиженный, как не гони — от людей не уйдёт, а убивать будет хоть каждую ночь, циклы двух лун ему не указ.

Фабиус нашарил на груди синий камень в серебряной оправе — магистерский амулет, защищающий и от тьмы на окраинах, проверил на поясе верный нож с серебряной рукоятью, способный окоротить низшую адскую тварь.

Но Фенрир даже под гнётом химерьей кожи всё храпел и пятился, и маг засомневался, что беда так проста.

Умный конь чуял серьёзную нечисть, опасную и для практикующих высокие магистерии. Следовало объехать дурное место, поискать иной путь в Ангистерн. Была ведь развилка на местную торговую дорогу, нужно было свернуть туда, да думы помешали.

С самого начала пути с душевным покоем у магистра не задалось. До Лимса он ещё как-то доехал, сбиваясь с созерцания засыпающей осенней степи на размышления о том, почему так дурно расстался с сыном. А едва успел свернуть на ангонский тракт, как в сердце вонзилась игла, да так глубоко — хоть поворачивай обратно!

Фабиус справился с собой: лекарское искусство — низшая ступень обучения, через которую проходят все маги. Он спешился, совершил молитву, успокоив дух; развёл водой взятую в дорогу травяную настойку из ландыша и боярышника, хлебнул, успокоив тело.