Пирс Энтони - Бравый голем

— Ничего! — отозвался Гранди с некоторой неловкостью. Он уже понял, что Рапунцелия не зря провела время за беседами с Тренодией — она сейчас была готова заплакать, а в искусстве плача все женщины большие специалистки.

— Но ведь я не Голубой Колокольчик! — сказал Гранди, отворачиваясь.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду! — воскликнула девушка, при этом губы ее снова задрожали.

Что ему теперь делать?

— Конечно, тебе трудно понять, что я имею в виду! — вежливо заметил голем и вдруг ни с того ни с сего стиснул руку девушки.

Они соскочили с кровати и решили проведать Фырка. С ним было все в порядке — дневной отдых подействовал на него просто превосходно!

Тут появился Жордан, который вел за собой какое-то чудовище. Оно было похоже на маленького сфинкса — женская голова, туловище льва и большие крылья, как у птицы. Сфинкс возвышался над воином, поскольку даже самый маленький сфинкс среди животных был великаном. Самым странным в сфинксе было его лицо, оно поразительно напоминало…

— Тренодия! — воскликнул Гранди.

— Да, это же мой волшебный дар, — отозвался сфинкс. — Мы просто подумали, что наше путешествие значительно облегчится, если мы будем выглядеть более внушительно.

Гранди вспомнил — ее волшебный дар заключался как раз в том, что она умела изменять свой внешний вид. Это было похоже на волшебный дар принца Дольфа. Но Дольф был Волшебником, он мог попросту превратиться в любое живое существо, а Тренодия была гибридом, и потому могла менять свой внешний вид не сразу, а постепенно, этап за этапом. Она, должно быть, целый день затратила на то, чтобы достичь таких размеров, массы и вида. Само собой, чтобы перевоплотиться обратно в человека, ей потребуется не меньше времени.

На землю неслышно опустилась ночь. Теперь у путешественников появилась другая проблема — что же делать с деревом-перевертышем?

Но Тренодия была права — им нужно выглядеть внушительно. К тому же она сможет запросто везти на себе и их всех, и кровать Фырка. Тогда их продвижение к озеру Людоеда Чоби будет еще более стремительным. Даже Морская Ведьма, увидев такое чудовище, несколько раз подумает, прежде чем на него нападать!

Однако что же делать с деревом-перевертышем? Его куски неплохо было бы захватить с собой, но Тренодия в любом случае не могла нести это дерево на себе, поскольку влияние волшебства этой древесины могло бы повредить ее превращению обратно в человека. В таком случае тот, кто понесет это дерево с собой, должен будет идти отдельно от всей группы, и это в лучшем случае будет не слишком удобно, а в худшем — попросту очень опасно. Возможно, ведьма только и поджидает момента, когда небольшой отряд разделится на части, чтобы поодиночке уничтожать его членов.

— Дерево это, очевидно, нам придется бросить здесь, — с сожалением заметил Гранди. — Для нас оно будет даже опаснее, чем для Морской Ведьмы. Во всяком случае, пока мы путешествуем. Если кто-то понесет дерево, то он автоматически будет подвергаться смертельной опасности.

— Может быть, нам нужно разбрасывать кусочки этого дерева за собой? — предложил Жордан. — Тогда мы сможем на некоторое время оторваться от погони!

Это было очень разумное предложение. Но нашлось еще более оригинальное решение — Жордан нашел крепкую лиану, привязал несколько кусочков дерева к ее концу. Затем, раздумав, сложил все кусочки в сумку и обвязал ее лианой, чтобы она не могла в пути случайно раскрыться. Второй конец лианы варвар крепко привязал к хвосту сфинкса. Со стороны, пожалуй, смотреть на них было очень смешно, но все равно это было мудрое решение проблемы.

Затем Жордан водрузил на спину сфинкса-Тренодии кровать и прочно закрепил ее там. Фырк ловко забрался на спину, а затем, опустив вниз две руки, втащил за собой Гранди и Рапунцелию. Жордан предпочитал полагаться на себя, поэтому он пошел рядом с Тренодией.

Наконец они тронулись в путь. Каждый шаг сфинкса был огромным, и хотя шаг Тренодии был размеренным, неторопливым, они продвигались довольно быстро. Почуяв такое грозное чудовище, кусты и небольшие деревья предупредительно склоняли свои ветви к земле или отклонялись в стороны — им не хотелось хрустеть под ногами сфинкса.

Фырк с любопытством вертел головой по сторонам — он первый раз совершал путешествие не под кроватью, а на ней. У него не было глаз или ушей, которые могли бы выдать его чувства, но видеть и слышать-то он все равно мог прекрасно, вдобавок он постоянно жестикулировал своими бесчисленными руками. К тому же этой ночью ему здорово повезло — луна светила совсем слабо, и ночные облака затеняли ее, в общем, света, который падал на землю, было явно недостаточно, чтобы причинить какой-нибудь вред подкроватному чудовищу. Гранди знал, что зеленый сыр, из которого луна состоит, очень быстро стареет и изнашивается, поэтому уже после нескольких дней своего существования лунное вещество не может светить так ярко, как в первый день, а уж месяц спустя свет будет таким безжизненным, что даже подкроватные чудовища не станут его бояться. Но к следующему месяцу луна обновится и засветит с новой силой, и так будет повторяться много раз — во всяком случае, до тех пор, покуда будет существовать этот мир.

Вскоре путешественники наконец вышли из леса и двинулись по широкой болотистой равнине. Повсюду, насколько хватало глаз, росла высокая сочная трава — это было похоже на какое-то зеленое море, только изредка зеленую гладь нарушал островок высившегося дерева или куста.

— Тебе, случайно, не приходилось тут бывать? — поинтересовался Гранди у сфинкса.

— Нет! — отозвалась она. — Мы вообще-то пришли сюда с севера и пересекли весь Ксант. Мне никогда не приходилось видеть подобное поле!

— Это вечно-зеленая полянка, — пояснила Рапунцелия. — Чтобы добраться отсюда до озера Людоеда Чоби, нужно эту поляну пересечь. В этой поляне заключается что-то странное, но вот что именно, я никак не могу вспомнить!

— Что-то такое, чего ведьма, наверное, не рассказала тебе? — спросил Гранди.

— Возможно, что и так. Она ведь рассказывала мне только такие вещи, которые я должна была, по ее мнению, знать. Конечно же, я ведь и предполагать не могла, что когда-либо окажусь тут!

Тренодия шагнула в пышные травяные заросли, раздвигая сочные зеленые стебли. Она миновала один островок-дерево, потом островок побольше, состоявший уже из целой группы деревьев, потом пошли другие островки, но характер местности так и не изменился.

Так прошла ночь, наступило утро. А перед ними продолжала расстилаться заросшая травой равнина.

В небе пролетала какая-то странная птица с крохотной короной на голове. Внезапно она нырнула в небольшое озерцо и вынырнула, держа в клюве приличную рыбину.