Пирс Энтони - Бравый голем

Подъем оказался делом весьма трудоемким. Каждая ступенька давалась ему ценой напряжения всех сил, и вскоре голем почувствовал, что начинает уставать. На пятидесятой ступеньке он остановился, тяжело переводя дух. Итак, одна восьмая часть пути позади? Сколько же времени уйдет на то, чтобы преодолеть все расстояние?

Но размышлял голем недолго — нужно было торопиться наверх. Он уже твердо был убежден в том, что племя эльфов, которое нарушило закон гостеприимства, отравило ручного дракона, бросило другого гостя ни с того ни с сего в темницу, не могло не причинить зла Рапунцелии. Фактически девушка оказалась узницей другой Башни. Нужно было как-то вызволить ее оттуда, пока не случилось что-нибудь непоправимое.

Гранди взобрался вверх еще на пятьдесят ступенек и снова остановился. Четверть пути пройдена — а он уже растратил три четверти сил, насколько он сам чувствовал. Но ему не оставалось ничего другого, как продолжить путь, немного передохнув.

Гранди снова принялся с прежним упорством карабкаться наверх. На сто тридцать четвертой ступеньке произошло небольшое событие — как только он схватился руками за край следующей ступени и стал подтягиваться, руки его разжались. Голем полетел вниз. Но суровые будни выработали в нем замечательную реакцию — он сумел зацепиться за край второй ступеньки, а на третьей и вовсе остановился. Гранди перевел дух. Отдохнул несколько минут и снова стал карабкаться кверху. Сейчас нужно было спешить, отдохнуть можно и потом!

Гранди карабкался, но теперь старался делать это осторожнее, чтобы вновь не сорваться, — ведь во второй раз он может и не удержаться, а кубарем покатится по ступенькам. Он ощупывал руками край каждой ступеньки, прежде чем переносить на него всю тяжесть своего тела. Вполне естественно, что за столетия ступени успели обветшать, да и крепления, вероятно, тоже сгнили. Жаль только, подумал Гранди, что тут слишком темно. Он почувствовал себя немного увереннее, но отчаяние все-таки его не покидало.

Достигнув двухсотой ступеньки, голем почувствовал себя уже до такой степени усталым, что он так не уставал за всю свою жизнь. Теперь, в таком состоянии, он не то что подняться, а и спуститься обратно не сможет! Теперь дороги назад для него не существовало. И уж тем более ему не верилось, что он сможет подняться до конца этой ужасной лестницы.

Но упорство и отчаяние брали свое, и Гранди продолжал карабкаться наверх, еле-еле переставляя руки и ноги. Каждая новая ступенька давалась ему с большим трудом, нежели предыдущая. Его руки уже опухли от бесчисленных ступеней, а ступни ныли от того, что ими постоянно приходилось упираться в нижние, уже пройденные участки лестницы. На ладонях даже образовались мозоли, которые затем лопнули, так что теперь хвататься и держаться за ступеньки стало еще сложнее. Руки голема были влажными от пота и вытекшей из лопнувших мозолей прозрачной жидкости, поэтому они начали скользить, вынуждая Гранди держаться еще крепче. Сложилась парадоксальная ситуация — трудности подъема непрерывно возрастали, а силы столь же непрерывно убывали — своего рода заколдованный круг.

Двести двадцать ступенек — или двести тридцать пять — сам Гранди уже начал сбиваться со счета. Перед глазами его возникли цветные разводы, он даже чувствовал, что осознание реальности начинает ускользать от него. Важно ли это — помнить, сколько ступеней ему удалось преодолеть? Ведь вершина дерева никуда от него не денется, и вести счет ступеням для этого совсем не обязательно.

Внезапно левая рука голема снова сорвалась, а правая слишком ослабла для того, чтобы выдержать такое сильное натяжение. Хорошо еще, что ноги его не соскользнули вниз, поэтому Гранди сумел удержаться на этой ступеньке — еще одна удача сегодняшнего дня.

А что, если разжать руки? Он быстро свалится вниз, тогда все проблемы разом разрешатся.

Тут внезапно Гранди вспомнил Стэнли-Дымовика, который, очевидно, терпеливо ждет его внизу. Что же будет тогда с ним? Если Гранди не вернется туда, то захочет ли потом сам дракон возвратиться к Айви?

Гранди ощутил новый прилив сил — или упорства? — и вновь стал карабкаться наверх. Он решил больше не обращать внимания на боль в руках. Но, к его удивлению, боль эта начала пропадать — просто руки немели, и он почти перестал их чувствовать. Однако Гранди не забывал пробовать на ощупь каждую ступень, чтобы удостовериться, что она в состоянии выдержать вес его тела.

Вверх, только вверх, напрягая последние силы. Голем перестал даже считать оставшиеся позади ступени — на это тоже тратилось определенное количество энергии, а он не мог позволить себе тратить энергию на такие глупости. Всю энергию — рукам и ногам. Он ни о чем больше не думал, он весь был само движение.

Где-то в районе трехсотой ступеньки он сделал небольшую остановку. Его онемевшие мышцы не хотели слушаться его. Исчез последний запас сил. Все, что он мог сделать, — это повиснуть и висеть на краю следующей ступеньки до тех пор, покуда не свалится вниз, в темноту.

Но ум его не успел еще онеметь, подобно телу. Он вспомнил о Рапунцелии, о фальшивом гостеприимстве принца Буравчика. Почему это вдруг принц так ласково принял девушку, а ее спутников обрек на смерть?

Ответ пришел сам собой — ведь Рапунцелия была прекрасной и невинной девушкой. На такую клюнет любой мужчина, если у него есть мозги. Возможно, принц Буравчик польстился именно на эту святую наивность девушки. Он ловко завладел ее вниманием и тайком распорядился погубить ее спутников. Так поступают только циничные люди, имеющие вдобавок хотя бы немного власти в руках. Вообще-то Гранди не ожидал подобного от эльфов, которые, как он знал, в отличие от людей куда больше ценят жизнь и то, что она дает.

Мысль о том, как принц Буравчик может поступить с Рапунцелией, подстегнула голема. Он с новыми силами рванулся вперед. Руки его онемели, но он упорно цеплялся за новые ступени, подтягивая постепенно и свое тело. В конце концов и этой бесконечной лестнице нужно будет когда-то заканчиваться! Он продвинулся еще на некоторое расстояние, возможно, ступенек на пятьдесят.

Внезапно где-то вверху мелькнул проблеск света. Возможно, это был очень тусклый свет, но его глаза так долго находились в непроницаемой тьме, что для него любой, даже самый слабый лучик света казался ослепительной вспышкой. Значит, кривляк не солгал.

Гранди совершенно не чувствовал своих рук и ног — казалось, они больше не были частью его тела. Но тело-то продолжало неуклонный подъем, так что вскоре он оказался у той самой расщелины, через которую в шахту просачивался тот скупой свет. Голем внимательно всмотрелся в щелку.

Он смотрел, по всей видимости, на кухню эльфов. Было видно большой очаг и разделочные столы, за которыми хлопотал эльф-повар. Щель находилась как раз позади этого самого очага. Она, вероятнее всего, образовалась от постоянного перегрева стенки. Очаг казался выточенным из дерева, что весьма удивило голема — как же в таком случае разжигать в нем огонь и как это очагу удается не сгореть при готовке? Но очаг был довольно-таки закопченный, что говорило о его неоднократном и успешном использовании. Кухня была расположена на развилке трех толстых ветвей, кругом была густая листва, и помещение казалось весьма уютным. Повара-эльфы осторожно ступали по ветвям, стараясь не поскользнуться и не упасть вниз. Да, положительно этому вязу было что скрывать от посторонних взглядов!