Пирс Энтони - Точка зрения единорога

— После досадной задержки мы наконец подошли совсем близко.

— Да, сэр.

— Как только мы получим достаточно сведений из Книги Магии на Фазе, и тут их обработает Оракул, у нас наконец появится ключевой механизм воздействия на монетарную арену. Поразительно, как близка магия к финансам! Знаешь, что это значит?

— Да, сэр.

— Скажи своими словами.

— Враждебные граждане смогут воспользоваться своим богатством, чтобы установить контроль над измерением Протона, а Гражданин Голубой с союзниками больше не смогут вам помешать. Это означает вашу победу.

Бежевый потёр руки.

— Давно пора! Голубой использовал любые рычаги давления, создавая помехи и препятствия. Но условия договора обязывают его обеспечить вам с Бэйном доступ к Оракулу, и это всё меняет.

— Лишь на те часы, пока его навещает внучка, — уточнил Маш. Таковы были условия с трудом достигнутого компромисса: Оракул для Нипи на Протоне, Книга Магии для Флаша на Фазе. Вот почему граждане с адептами не препятствовали этим визитам. Более того, они с удовольствием добавили бы детям ещё больше времени.

— Через два часа тебя ждёт Оракул. Передашь сведения ему, — велел Бежевый. — Я верю, что этот момент действительно станет поворотным. Дело больше не требует моего личного внимания. Я поставлю над тобой надсмотрщика.

— Как пожелаете, сэр, — отозвался удивлённый Маш. Гражданин Бежевый всегда проявлял живой интерес к проекту, несмотря на неприязнь к Машу с Бэйном.

— Я передам это дело ей, — усмехнулся Бежевый и щёлкнул пальцами.

В кабинет вошла молодая женщина — рабыня, на что указывала её нагота, с аппетитными формами. Маш мимолётно взглянул на её лицо и еле подавил тревогу.

— Беата, — констатировал он факт.

— Естественно. Я доверяю сестре представлять мои интересы, — кивнул Бежевый. — Возражения?

— Нет, сэр, — быстро сказал Маш. Всё равно сопротивляться не было смысла; все знали, что он предпочитал держаться подальше от этой опасной женщины. Юноша отверг её двойника на Фазе и втянул в неприятности на Протоне, когда помогал Флете сбежать. Беате было за что с ним посчитаться.

— Как мило, — проговорила та, приближаясь к нему. Её глаза, волосы и кожа в точности копировали оттенки брата-близнеца; цвет укрывал её, словно одежда. — Уверена, мы поладим. — Девушка остановилась прямо перед Машем, обняла и прильнула к его груди.

Хорошо, что сейчас он пребывал в механическом теле, поддававшемся полному контролю электронного мозга. Физической реакции не последовало, хотя Беата и была невероятно сексуальной. Она специально его дразнила. Плохая женщина, жестокая эгоистка, но на её внешности это никак не сказывалось.

Гражданин Бежевый исчез, и они остались наедине. По крайней мере, ему не придётся обращаться к ней «сэр». Благодаря кровному родству с гражданином, Беата обладала большой властью, но официально она считалась рабыней.

— Чего ты добиваешься? — осведомился он, пытаясь высвободиться из цепкого кольца её рук.

— Мне пришло в голову, что на Протоне у тебя нет подружки, Маш, — сказала она. — Поскольку нам всё равно придётся работать вместе, мы можем получить удовольствие от общения любого рода.

— Тебе известно, что я робот, — сухо отозвался юноша. — Тебя не должны интересовать парни моего типа.

— По правде говоря, обычные люди мне наскучили… да и андроиды тоже, — улыбнулась Беата. — Ты не просто какой-то там робот; ты самая продвинутая модель на планете, и продемонстрировал способности, достойные настоящего мужчины. Ты кажешься мне интересным.

— Я женат.

— Не на Протоне. Ну же, Маш, поцелуй меня.

— Я не обязан подчиняться подобным требованиям.

— Я могу пожаловаться брату на твоё нежелание сотрудничать.

— Гражданин Бежевый уже принял решение. К чему тебе усложнять и без того трудную ситуацию?

— Сомневаюсь, что тебе следует знать мои мотивы, — прищурилась она. — К тому же, ты и сам мог бы догадаться. А теперь поцелуй меня, и мы приступим к главному.

— К главному? Это к чему?

Беата рассмеялась, от чего по его груди разошлось соблазнительное тепло. — К усвоению твоей новой информации, разумеется. Или ты думал удовлетворить со мной свою страсть за несколько минут?

— Я не испытываю к тебе страсти!

— Пока что… — и она выжидательно подняла подбородок.

Маш сообразил, что девушка намеревалась обрести контроль над ситуацией, заставляя его повиноваться своим желаниям. Физической страсти к нему она могла и не испытывать, в качестве сестры гражданина Беата легко удовлетворяла любые сексуальные прихоти. Очевидно, сексом она пользовалась, как инструментом — в данном случае, чтобы его смутить. Если ответить отказом, она потребует большего, вынудив Маша пожалеть о том, что дело не ограничилось поцелуем.

Он наклонил голову и поцеловал Беату, ощутив одновременно острый приступ вины при мысли о Флете. Но прогнал эту мысль, осознавая, что выбора у него нет. Возможно, сестра Бежевого наиграется и утратит к нему интерес, словно кошка к мёртвой птичке.

Та раздражённо прервала поцелуй.

— Больше чувства! — топнула она. — Ещё раз.

— Что бы я ни вкладывал в поцелуй, это будет притворством, — ровно отозвался Маш.

— Пока что, — повторила она, всем своим видом показывая ожидание.

Юноша повиновался приказу, на сей раз вложив показное чувство. К несчастью, отвечавшие за имитацию человеческих чувств цепи перегрелись, не понимая желания имитировать имитацию, и чувство — пусть даже на миг — получилось настоящим. Что её вполне устроило.

— Теперь говори формулы, — кивнула Беата.

— Они покажутся тебе бессмысленными.

— Идёт запись. Наши аналитики смысл найдут.

В этом Маш сомневался. В течение пяти лет подряд никто, кроме Оракула, не расшифровал странных записей, переносимых им из Книги Магии, будто инородным языком магии владел лишь он. Это была ещё одна причина замедленного прогресса.

Как бы там ни было, договор обязывал Маша повиноваться. Юноша произнёс формулу, которую Беата с любопытством выслушала. Это не отняло много времени.

— А теперь пусть девочка отправляется своим путём. Мы пойдём к Оракулу, — решила она.

Нипи! Маш почти о ней позабыл! Всё более становясь человеком, он страдал и от людских недостатков. Настоящий робот не забывал ничего, за исключением специально удалённой информации. Разумеется, он больше не был настоящей машиной; половина его сознания принадлежала миру людей, миру Фазы. Там его звали Роботом-Адептом (местные сокращали до «Ровота»), но в действительности он пребывал в теле живого человека с внушительным магическим талантом. Вероятно, не стоит удивляться тому, что человеческие свойства вслед за ним пересекли Занавес и отправились на Протон.