Пирс Энтони - Робот-Адепт

Юноша не имел возможности свернуть с пути в капкан. Остановок до Моэбы не было, а там он пройдёт инспекцию и подготовку к следующему полёту, и ещё до начала проверки его покинут все, кроме команды. Машу тоже придётся сойти на поверхность планеты, где он тут же очутится в руках своих преследователей. Как же этого избежать?

Он улыбнулся. Выход всегда найдётся. Бэйн в его теле оказался бы беспомощен, но о Маше сказать этого было нельзя. Сначала следует уничтожить маркер. Пусть левая рука безнадёжно поражена радиацией и будет излучать её годами — ну, и пусть.

Открыв свою грудную клетку, Маш достал компактный инструмент, которым поддел псевдоплоть на левом запястье, чтобы получить доступ к схемам. Отключив их, робот отделил ладонь физически.

Другой пассажир заметил, чем он занимается, и пробормотал: — Весьма любопытно.

Он напоминал многоножку — вернее, многоручку, поскольку по обеим сторонам тела шли ладони с пальцами. Профессиональный интерес, надо полагать.

Маш осознал, что существо говорило на моэбитском. Должно быть, изучило язык специально для визита к амёбам. Он протянул тому руку.

— Не желаете ли попользоваться? — поинтересовался юноша тоже по-моэбитски. — Она радиоактивная, но для живой плоти безвредна.

Создание приняло руку.

— Я бы хотел ознакомиться с ней получше. Жаль, не могу отсоединить одну из своих взамен. Как насчёт ответного предмета или услуги?

— Услуга подойдёт. Думаю, на Моэбе меня собираются захватить в плен, узнав по этой руке. Вы не отвлечёте их внимание на себя?

— С радостью! — откликнулся многорук.

Таким вот нехитрым образом и была заключена сделка. Маш полагал, что тот воспользуется радиацией для идентификации, абсолютно не принимая во внимание физическое обличье субъекта. Планету явно посещало множество странных существ, и внешний вид не привлекал к себе внимания.

Придётся обойтись без руки, но юноша счёл её приемлемой ценой свободы.

Теперь оставалось лишь подыскать удобный предлог для того, чтобы остаться на планете, пока не объявят следующий отлёт на Протон, и спокойно вернуться. Это могло занять время.

Вообще-то, предлог у него имелся: изучение сексуальной взаимосвязи робота с моэбитами. Оказия представлялась подходящей.

Тем временем корабль приблизился к планете Амёба и вышел на орбиту. Пассажиры пересели на шаттл, опустившийся в тёмные глубины, где, в свою очередь, их уже ждал транспортировочный пузырь, который и доставил всех в подводно-подземное помещение.

Другие пассажиры оказались моэбитами, возвратившимися со своих межпланетных миссий. Вдали от дома они принципиально принимали облик хозяев планеты, однако теперь расслабились и растеклись — в буквальном смысле слова. Сочтя Маша одним из себе подобных, они весьма удивились, когда он не последовал их примеру и не растаял в желеобразную массу.

Пассажир с помеченной рукой немедленно направился в другое помещение, будто бы в попытке избежать погони. Пока преследования не наблюдалось, однако Маш был уверен, что оно вскоре последует. У обладателя руки не было ни единого шанса скрыться!

Один из моэбитов восстановил смутные человеческие очертания и приблизился к юноше.

— У вас здесь дела? — поинтересовался он на родном наречии. Маш понял его лишь благодаря заложенной в электронный мозг лингвистической программе.

— Я прибыл, поскольку меня заинтересовали ваша природа и культура, — ответил он. Слова программа подобрала лишь отчасти похожие на используемые на Протоне аналоги.

— Мы всегда рады обменяться информацией, — всколыхнулся моэбит. — Желаете культурный тур?

— Да. — Результаты его предыдущих изысканий подсказывали, что это лучший способ слиться с окружающей обстановкой.

— Я вызову гида.

— Спасибо.

Мгновение спустя появился гид в обличье обнажённого гуманоида. От человека его отличало только отсутствие пола.

— Приветствую тебя, человеческое существо, — произнесло оно на моэбитском. — Я Коан. Какие-либо предпочтения?

Маш поразмыслил. Создание могло принять любой облик — так же, как могла Агапа, которая выбрала женский пол и впоследствии приспособилась к нему психологически. Он решил не связывать себя узами с другими инопланетянками.

— Мужчина, пожалуйста. Меня зовут Маш.

Средняя часть туловища Коан растворилась, внизу появились первичные половые признаки мужчины. Бёдра заметно сузились. Моэбит произвёл необходимые косметические адаптации.

— Мы обитаем в сухом мире, но хорошо переносим влажность, — начал Коан. — По этим подтаявшим туннелям обычно передвигаются путешественники. — Он указал на несколько отверстий в полу. Маш заглянул внутрь и увидел полужидкое создание, которое скользило по туннелю, сжимаясь и расширяясь, цепляясь за его стенки. Вскоре моэбит выбрался наружу и направился в зал ожидания, куда ещё не успел прилететь его шаттл.

— Надеюсь, альтернативные входы-выходы у вас тоже есть, — заметил Маш. — Моё тело не приспособлено к таким переменам.

— Хотя наши устройства для инопланетян и немногочисленны, однако вполне удобны, — успокоил его Коан. — Мы воспользуемся капсулой. — И он повёл гостя к порту, достаточно высокому для человеческого тела. Проводник дотронулся до двери, и та послушно открылась. За ней оказался уже знакомый Машу прозрачный транспортировочный пузырь. Забравшись внутрь, они щёлкнули замком, и устройство стало неспешно всплывать. По бокам появились плавники, помогавшие ему наращивать скорость и маневрировать.

— Чем занимались остальные пассажиры? — поинтересовался Маш.

— Они — представители нашей планеты в иных мирах. Принимая образ населяющих их созданий, они изучают новые методики коммуникаций. Мы исследуем галактику и желаем знать о собратьях по разуму всё.

— У вас отсутствуют технологии, — только сейчас обратил внимание на маленький нюанс Маш.

— Верно. Мы не нуждались в них до тех пор, пока не установили контакт с другими видами. Теперь мы осознаём, насколько отстали, и хотим наверстать упущенное. Мы предпочитаем не зависеть от других планет, особенно, если дело касается межпланетарных связей.

Маш понял причину. Любая агрессивная планета могла нещадно эксплуатировать Моэбу. Если они обратятся за помощью, рано или поздно это случится.

— Значит, вы изучаете технологии и исследуете воспроизводство сексом, чтобы ваш вид развивался не менее эффективно.

— Весьма необычное суждение о наших усилиях, — отметил Коан.

— Я не обычный представитель своего вида, — признался Маш. — Я — машина…

— Это я заметил. Но ты наделён сознанием.

— И к тому же, влюблён в живое существо другого вида.

— Начинаю понимать природу твоей эмпатии.