Элизабет Бойе - Меч и сумка

Килгор подумал, что какие–то невидимые и древние силы поднесли ему этот дар для защиты смертных людей. Он вертел меч в руках, восхищаясь каждой линией, каждым украшением. Меч казался легким и великолепно сбалансированным, как будто был сделан специально для его руки.

— Килдурин, — прошептал юноша, и меч отозвался легким звоном.

Внезапно шаркающие шаги по коридору вывели его из оцепенения. Килгор быстро вонзил меч в дерево и был удивлен, что тот очень легко вошел в толстый ствол. Затем он нырнул под стол и уселся там, прижав колени к подбородку. Юноше не хотелось разрушать очарование происшедшего, оправдываться и объяснять, что делает он здесь один в темном холле.

Пришелец приблизился к дереву и остановился. Килгор узнал лохмотья плаща Варта. Сердце его заколотилось. Варт стоял в лунном свете, который струился из открытой двери, глядел на дерево и на меч. Затем с гневными проклятиями он сорвал с себя суму, швырнул ее на пол, стал топтать ногами. Но затем схватил снова и выбежал, что–то бормоча и ругаясь.

Убедившись в отсутствии Варта, Килгор выбрался из–под стола. Он снова взглянул на меч и почувствовал приятное удовлетворение, Килгор был уверен, что Варт хочет украсть оружие для каких–то тайных и грязных дел. И затем увидел, что всадил меч не в то место, где он был прежде, а на целых две ладони выше. Он улыбнулся, поняв отчаяние и гнев колдуна, который догадался, что нашелся хозяин меча.

Килгор провел ночь, свернувшись у корней дерева, и первое, что увидел утром, волшебный меч, торчащий из ствола. В холле еще никого не было, и он ласково коснулся золотой рукояти, обдумывая, как объявить жителям Шильдброда, кто король меча. Их постигнет величайшее разочарование, ведь они ждут героя, а получат всего лишь одного юного Килгора. Он нахмурился и решил провести день один, скитаясь по пустынным холмам и охотясь на барсуков.

Килгор предполагал вернуться и торжественно продемонстрировать, как он вытаскивает меч. Но всеобщее смятение в халде поразило юношу. Каждый хотел осмотреть оружие, и Килгор никак не мог пробиться сквозь взбудораженную толпу. Наконец, он оказался перед отцом.

— Килгор, — гневно крикнул старик. — Кто–то трогал меч ночью и всадил его в другое место! Ты последний уходил из холла. Ты видел, кто сделал это?

— Да, это сделал я, — ответил Килгор.

— Пошел вон отсюда и не показывайся на глаза, пока не научишься говорить со старшими вежливо. — Вальсидур давно не приходил в такую ярость, разве что много лет назад, когда буря потопила все рыбацкие суда. — Сам вытащил. Это надо же!

Килгор ушел в самый темный угол и сидел там со старым Снорри, который непрерывно подливал себе эля. Юноша обратился к Снорри:

— Если я скажу, что я вытащил меч, ты поверишь мне, Снорри?

— А почему не поверить? — сказал Снорри мягко. — Но ведь не ты вытащил? Ты прекрасный мальчик, но не честолюбив. Когда я был в твоем возрасте…

— Помогите! Помогите! — их разговор прервал крик. — Вот еще один возмутитель спокойствия! Нам не нужны больше колдуны. Спасибо! — с полдюжины советников бросились к двери, стараясь кого–то оттеснить.

— В сторону, вы, булькающие пивные бочки! — раздался громовой голос. — Я слышал, нашелся король меча, и я прошел тысячу миль, чтобы увидеть его. Прочь с дороги, или ваши внуки превратятся в червей и ящериц!

— О, это, кажется, колдун, — пробормотал старый Зальтар, в то время, как другие советники пытались удержать дверь. Но они были слишком толсты и неповоротливы, и ко всему прочему — могли подойти к двери только поодиночке. — Осторожно! О! Он входит!

— Если путнику нужен кров, впустите его, — сказал Вальсидур.

— Но он колдун, — пропыхтел Борк Толстяк. — Если это не так, можешь по волоску мне вырвать бороду.

— Так и сделаю, если вы его не впустите, — ответил Вальсидур.

Советники неохотно открыли дверь, и путник прошел между ними, приговаривая нечто, не слишком приятное для их слуха. — Дайте дорогу! Я пришел увидеть короля. Где вы прячете его?

Шафрановый плащ развевался за колдуном, так стремителен был его шаг. Люди и собаки поспешно расступались, разрешая ему пройти, и совсем не желая попасть под его большие черные сапоги. Пыльная белая борода колдуна была собрана узлом и заткнута за пояс. В руках он держал посох в виде головы дракона, весь исписанный какими–то изречениями; под мышкой он нес маленькую черную сумку.

— Как твое имя и какое у тебя дело? — спросил Вальсидур.

— Имя мое Скандербег, а какое мое дело, так это не твое дело. Я пришел говорить с владельцем меча. — Он кивнул на дерево. — Но я не откажусь посидеть у огня и выпить кубок вина.

— Здесь правлю я, — усмехнулся Вальсидур. — Смотри, старый бродяга, в этом холле ты должен вести себя как следует, или тебе придется провести ночь на дороге вместе с колдунами и ворами.

— Хмм, — пробормотал путник. — Хорошо. Можешь рассчитывать на мое лучшее поведение. А теперь скажи, где найти человека, вытащившего этот меч?

— Мы не знаем так же, как ты, — ответил Вальсидур. — Он пришел сюда прошлой ночью, вытащил меч и всадил его в другое место, гораздо выше. Но до сих пор еще не признался.

— О, скромный человек, — вздохнул Скандербег, принимая кубок вина от советника. — Большое спасибо. Я надеюсь, король скоро появится. Ведь он и так ждал две недели, пока не решился вытащить меч. Но времени больше нет. — Колдун деловито скинул перчатки, размотал длинный шелковый шарф и снял сапоги. — Может, мне принесут поесть? Я совершил чертовски трудное путешествие; боюсь, впереди меня ждет не менее трудное. Будь другом, подбрось полено в огонь. Эти старые холлы — великолепная дань старым традициям, но в них всегда ужасные сквозняки.

Килгор подвинулся вперед.

— Ты сказал, что пришел сюда поговорить с владельцем меча?

— Конечно. Но ты слишком юн, чтобы думать об этом, — ответил Скандербег, разглядывая юношу. — Однако, вы должны молиться богам, что не превратились в ледышки. Ведь вы впустили ледяного колдуна.

— Ледяного колдуна? — пробормотал Килгор. — Варта?

— Это один из худших, кого я знаю. Вы пригласили его к себе, и вам повезло, что он не украл у вас меч. — Скандербег откинулся в кресле и глубоко вздохнул. — Налейте–ка еще вина.

— О чем ты говоришь? — спросил Вальсидур. — Я думал ты колдун, старик.

— Да, — поддержал старый Оннунд. — Кто ты или что ты?

Путник закрыл глаза, потом открыл их и обвел взглядом собравшихся вокруг жителей Шильдброда.

— Кто и что? Я сказал, кто я такой. А что касается — «что»… — он достал трубку, набил ее коричневыми листьями. — Скажем так, я просто странствующий ремесленник. Там, где требуется сделать дело, я — там. Может, это поиски сокровищ, битва с великаном или драконом, уничтожение всякой нечисти, вроде колдунов, троллей, духов, привидений, единорогов; я могу отыскивать воров или делать любую другую работу. Я — человек дела. — Прижав палец к трубке, он стал ее раскуривать, и вскоре холл окутался синим дымом. — Ну, а теперь, если кто–нибудь захочет поговорить со мной о важном, я встречу его в своей комнате. Готов мой обед? Полагаю, мне лучше пообедать у себя. Поставьте поднос у двери.