Элизабет Бойе - Меч и сумка

Он держал плащ, который казался полным лунного света и радуги. Плащ сверкал и колыхался на ветру, как будто он был нематериальным. Лучи солнца заиграли в его складках, и все люди были потрясены, их охватил священный трепет, ведь на их долю выпало видеть такое, чего никогда не видел ни один смертный, и вряд ли кто–нибудь увидит.

Графнгримр встал на колени, принимая подарок. Эльбегаст сам застегнул пряжки. Затем герой занял место среди избранных Альфаров, награжденных тем же знаком отличия.

— А теперь, дорогие друзья, — продолжал Эльбегаст, повернувшись к Килгору, Асни и Скандербегу, — прежде, чем я уйду, я хочу оставить что–нибудь на память об Альфарах.

Эльбегаст достал золотое кольцо и надел на палец Асни. Кольцо подошло девушке, как будто было сделано специально для нее.

— Это кольцо, прекрасная королева, — кольцо правды. С ним ты всегда сможешь отличить правду от фальши, друга от врага. И если ты попытаешься поступить бесчестно, оно будет резать тебе палец, чтобы напомнить об этом. Я надеюсь, что ты никогда не расстанешься с ним.

— Никогда, — с трепетом обещала Асни. — Я никогда не сниму его.

— Скандербег, хотелось бы мне, чтобы все колдуны были такими, как ты, — я предлагаю тебе стать моей правой рукой и советником. Я хочу, чтобы твоя добрая магия служила мне.

Скандербег сначала удивился, а затем нахмурился.

— Благодарю, но я не могу принять приглашение. Дело в том, что я должен вернуть юношу страдающему отцу в Шильдброд. Сердце старика полно печали и горя. После этого я хочу ходить среди людей и помогать им разбираться в неурядицах. Мне не нужно никакой награды, ибо я только выполнил свой долг, но пообещай, что всегда поблизости будет находиться старый свинопас, на всякий случай, если снова появится кто–то вроде Сурта.

Эльбегаст поклонился колдуну:

— Мы всегда будем рядом, Скандербег.

Затем он повернулся к Килгору, который все еще не мог справиться с комком в горле:

— А ты, Килгор? Что мне оставить тебе на память?

— Ничего, этот день навсегда останется в моей памяти. Теперь, когда дело сделано и война выиграна, я возвращаю тебе этот меч и благодарю за честь; благодарю за то, что выбрал меня для этой миссии. Килдурин хорошо служил мне. Пусть он займет почетное место в твоем холле. — Юноша с трудом проговорил эти слова. Он держал меч, и тот сверкал на солнце, как алмазная лента. Килгор видел начертанные на нем письмена, которые навсегда врезались в его сердце. И он повторил их в последний раз: — Тьма не поглотит сынов Аска и Эмблы.

Эльбегаст взял меч и любовно повертел его в руках:

— Эти руны стали исполнившимся пророчеством. С самого рождения человеческой расы и до самого отдаленного будущего эти руны всегда останутся правдивыми. Меч ждал сотни лет до твоего рождения, так как он был предназначен только для тебя. Возьми его и храни воткнутым в дерево в холле Брансдстока. И пусть он тебе всегда напоминает о Сурте и об Альфарах, и о старом свинопасе, который бродит по этим горам, по зеленым горам Гардара. Я не могу дать тебе ничего, что полностью вознаградило бы тебя за твой подвиг, но мне хочется оставить тебе моего жеребца, Скачущего по Облакам, пусть он быстро перенесет тебя в Шильдброд. Ты уже знаком с ним. Это на нем ты скакал к гробнице Сурта. Конь отвезет тебя домой так же быстро. Прощай, мальчик! Я посещу тебя в будущем, чтобы увидеть, сбылось ли мое предсказание об объединении Гардара и Шильдброда. Прощайте, дорогие мои друзья!

И среди возгласов прощания и добрых пожеланий Альфары сели на своих белых коней, поскакали через равнину, переправились через реку и скрылись в тумане на другой стороне.

Килгор долго смотрел им вслед, держа меч так, как будто боялся, что он растает, как сон. Юноша понимал, какое холодное и большое королевство Гардар, сколько трудностей достанется его жителям, которым предстоит восстановить его. Откуда–то издалека, из теплого родного Шильдброда раздался призыв, но эта суровая страна прочно поселилась в его сердце, и Килгор не мог бросить ее в разрухе, голоде и холоде. Он должен был остаться здесь.

Килгор взглянул на Асни. Быстро отвернувшись, девушка начала ковырять мох ножом:

— Значит, ты скоро нас покинешь. Желаю тебе счастливого пути, и надеюсь, что когда–нибудь ты посетишь нас.

Килгор покачал головой:

— Нет. Я не уезжаю. Не могу объяснить, но мне полюбилась эта суровая страна, и я остаюсь.

Асни испустила радостный крик:

— Тогда скажи Скандербегу, что ты не потащишь его через Трайдент.

Они нашли Скандербега, который тщательно готовился к отъезду.

— Скандербег, я решил не идти назад, — объявил Килгор.

Скандербег даже сел от неожиданности.

— О, неужели? Ты, наверное, забыл о Вальсидуре? Ведь он старик, а ты его единственный сын. Хоть он и здоров, но не может же он жить вечно! Ты должен помириться с ним. Тогда вернешься сюда. Я думаю, теперь старый брюзга будет тобой гордиться. Останься с ним на год, и я сам приду за тобой. Все будет, как раньше.

— Но год это слишком долго, — запротестовал Килгор. — Все может измениться. Кто знает, что случится с нами?

— Не боишься ли ты нескольких жалких троллей? — спросил Скандербег.

— Конечно нет, но…

— Он боится пропустить самое интересное, — перебила Асни, — Охоту на троллей, колдунов, войну с великанами. Килгор, я обещаю, на твою долю мы оставим приключения. Я посвящу всю свою жизнь тому, чтобы в Гардаре стало так же приятно, мирно и безопасно, как и в Шильдброде.

— Надеюсь, — пробормотал Килгор, но почувствовал себя лучше. — В таком случае, мне следует поспешить домой, а будущей весной я вернусь сюда. Обещаю.

— Я верю тебе, — сказала Асни, и они торжественно пожали руки.

Быстро пробежало шесть дней, и вот три друга стоят на вершине холма. Эти полтора года пролетят так же быстро, как Килгор на своем коне. Асни и Килгор держатся за руки и никак не могут расстаться.

— Ну, смертные, — фыркает Скандербег, скидывая плащ и засовывая его в сумку. — Что такое год? Одно мгновение и вы соединитесь навсегда. Прощание — самое ценное на земле. Он вскочил на лошадь, жеребца Альфаров, а Скачущий по Облакам в ожидании Килгора нетерпеливо бил копытом землю.

— Да, самое ценное, — соглашается Асни, одураченная насмешливым тоном Скандербега. — Но я все равно скажу, до свидания и доброго пути! А затем она тихо шепчет: — Килгор, возвращайся ко мне.

Килгор садится на Скачущего по Облакам, и две лошади, как на скачках, устремляются вперед, выбивая искры копытами из каменистой, и навсегда свободной земли Гардара.