Пол Томпсон - Убежище

Когда парад Беседующего огибал колодец, Гитантас Амбродель заметил стоявшую у его края фигуру в лохмотьях в капюшоне. Капюшон повернулся к нему, и эльф внезапно ощутил головокружение. В обрамлении гнилой материи показалось лицо странного призрака, которого он заметил в палатке Беседующего прошлой ночью. Неестественные жесткие карие глаза вперились в Гитантаса. Его шаг сбился. Барабаны, дудки, кимвалы звучали где-то далеко. Он ощутил в желудке странное кручение, будто земля неожиданно ушла из-под его ног, и вдруг ему показалось, что он стоит снаружи своего собственного тела, наблюдая, как он шагает плечом к плечу с почетной стражей. Увидеть себя марширующим весьма сбивало с толку. Гитантас начал падать.

Сильная рука поймала его за шею сзади. «Осторожно, парень», — произнес Планчет, удерживая его, — «Помни, где находишься!»

«Он здесь!» — задыхаясь, сказал Гитантас. — «Шпион-призрак, которого я видел в палатке Беседующего! Он у колодца, в коричневых лохмотьях!»

Планчет прищурился от солнца. «Но это не призрак. Я сам его вижу. Ты уверен?»

«Это он…»

Пока Гитантас фиксировал свой взгляд на земле, стараясь восстановить равновесие, Планчет снова посмотрел на грязную фигуру в коричневом. Тот был все еще там, отвернувшись от камердинера. Затем, в течение промежутка от одного удара сердца до другого, он исчез. Планчет моргнул и пристально посмотрел, но сгорбленный человек исчез. Камердинер покачал головой. Не нужно было обладать особым воображением, чтобы сообразить, что тот, скорее всего, был колдуном или магом. Возможно, даже самим таинственным Фитерусом.

«Ты так думаешь?» — спросил пришедший в себя Гитантас, и Планчет понял, что произнес это предположение вслух.

«Возможно», — ответил камердинер, подталкивая Гитантаса обратно на свое место в процессии.

Парад эльфов достиг площади перед Кхури ил Нором, где их уже ожидала дворцовая стража Сахим-Хана во всех регалиях. Хотя им недоставало грации и стиля эльфов, ханская элита обладала своим собственным варварским величием. Отобранные по росту и телосложению, гвардейцы представляли собой внушительное зрелище в своих высоких остроконечных шлемах, сочлененных нагрудниках и плащах из шкур леопарда. Выстроившиеся в две группы у главных ворот крепости, стражники ударили о землю алебардами и крикнули: «Сахим-Хан!»

Эльфы остановились между группами кхурских солдат. Девушки и носители штандартов отошли в сторону, позволяя приблизиться остальной части процессии. Вскоре визирь Сахима, Зунда, приветствовал Гилтаса у входа во дворец. Реликт со времен дракона, Зунда сохранил за собой место визиря, будучи самым льстивым, самым подобострастным придворных Кхури-Хана. Спадавшие на плечи кучерявые волосы явно были париком, а ровный черный цвет его искусно завитой бороды явно был следствием использования краски.

«Приветствую тебя, о Свет Эльфийских Наций!» — громко нараспев произнес Зунда, поклонившись так низко, как только позволил его живот. — «Великий Хан Всех Кхурцев, Лев Пустыни, Победитель Драконов, Сахим, сын Салаха, приветствует тебя!»

Гилтас на мгновение опустил глаза в знак признательности. Повинуясь его жесту, вперед выступил лорд Мориллон, чтобы ответить визирю.

«Благородный Беседующий с Солнцем и Звездами, Гилтас, из благородной фамилии, убедительно просит аудиенцию у Великого Хана». Сильванестиец в цветистости речи не собирался уступать какому-то там кхурцу.

«Выдающийся Сахим, Отец Кхура и Источник Справедливости, услышал о вашем приближении. Он просил меня, своего самого ничтожного визиря, сопроводить вас пред его внушающее трепет присутствие».

Все взгляды, за исключением Беседующего, переключились обратно на Мориллона.

Сильванестиец прижал руку к груди и склонил голову, снисходительно улыбаясь. «Милостивый визирь, мы благоговеем перед великодушием вашего Великого Хана. Я, Мориллон Амбродель, сын Кенталантаса Амброделя и советник Беседующего с Солнцем и Звездами, умоляю вас вести нас, и мы с признательностью предстанем пред присутствие вашего могущественного повелителя».

Все посмотрели обратно на Зунду. Это явно была борьба не на жизнь, а на смерть.

«Мое сердце переполняется, благородный Мориллон! Если бы я должен был погибнуть в этот момент, я бы умер в блаженном довольстве от знакомства с прославленными личностями моего Великого Хана, Сахима, сына Салаха, Беседующего с Солнцем и Звездами и вашим самим благородством! Вы должны проследовать, и его благоприятная аудиенция начнется!»

Зунда немедленно отступил, поклонившись три раза при отходе. Хамарамис отдал приказ, и почетная стража двинулась за ним.

Проходя мимо покрасневшего Мориллона, Гилтас прошептал: «Мне кажется, он победил».

Кхури ил Нор был все еще в плохой форме, хотя восстановительные работы продолжались днем и ночью. Внутренний двор был расчищен от завалов, но восстановленные фасады Нор-Хана и Ханства (личной резиденции Сахима) по-прежнему имели большие секции неглазурованного кирпича и необработанной древесины. Флаг Кхура с парой стоящих на задних лапах золотых драконов свисал с зубчатой стены Большой Цитадели, медленно колыхаясь в горячем бризе. Он был продырявлен когтями Малис, что придавало ему вид вымпела.

Вытянувшиеся стражники открыли тяжелые бронзовые двери. Воздух внутри крепости обладал приятной прохладой. На выходящей к морю стороне дворца огромные парусиновые рукава направляли морской бриз внутрь. Это охлаждало дворец и наполняло его запахом океана.

Нор-Хан был лабиринтом широких залов с высокими потолками и длинных невысоких коридоров. Частично это было сделано умышленно, чтобы запутать незваных гостей, но и также служило отражением изменчивой истории Кхура. Ханы при деньгах строили щедро. В отличие от бедных. Результатом явился сумасбродный дворец, успешно передвигаться по которому могли лишь опытные лакеи и придворные вроде Зунды.

Во время их странствия по залам Планчет заметил, что они во второй раз проходят под одной и той же областью осыпавшейся с потолка штукатурки. Он прошептал: «Сир, они водят нас по кругу».

Гилтас улыбнулся. «Сахим-Хану нужно время приготовить приветствие».

Когда Зунда, наконец, привел эльфийскую делегацию в зал приемов, Сахим сидел на Сапфировом Троне, ожидая их. На нем было роскошное платье из темно-синего шелка; по кайме были вышиты красные и золотые драконы. Его голову венчала красная корона Кхура, а его борода была расчесана и уложена в аккуратные завитки. Он широко улыбнулся, когда Зунда объявил Беседующего с Солнцем и Звездами.

«Брат мой!» — воскликнул он, вставая. — «Чем я обязан такой неоценимой чести?»

Гилтас остановился у подножья тронного возвышения. Он не поклонился. Как наследник двух старейших монархий в известном мире, он имел старшинство перед выскочками вроде Сахима. Однако протокол был не важнее дипломатии, поэтому он нашел способ воздать должное хозяину. Широким махом рук, Гилтас ухитрился выразить дух поклона, не выполняя его.