Дэвид Гейдер - Маска призрака (ЛП)

Она проигнорировала его шутку, задумчиво постукивая себя по подбородку.

- Йолен так плохо справлялся с заданиями. Чародей Адриа говорила, что единственное, что он хотел на протяжении той последней недели, это спрятаться в своей комнате - он ужасно боялся Истязания. Когда я не увидела его среди Усмиренных, я подумала…

- Как и я, - Рис кивнул.

Ничего необычного в том, что ученики иногда просто исчезали. Храмовники без предупреждения забирают тебя среди ночи для прохождения Истязания. Преуспей - и станешь полноправным магом. Облажайся - и ты покойник. Откажешься от испытания, и тебя подвергнут Обряду Усмирения и превратят в лишенное эмоций бесполое создание. Кому-то такая судьба казалась более предпочтительной, но Рису в это было трудно поверить. Он без содрогания мимо Усмиренных пройти не мог - по его мнению, лучше было погибнуть, чем всю оставшуюся жизнь смотреть на мир этими мертвыми глазами.

Однако магам ничего не говорили, когда кто-то проваливал Истязание. Ученик просто исчезал. Это часто случалось, и, учитывая то, что жизнь мага никогда не принадлежала ему самому - его могли перевести в другой Круг или отправить на службу по заданию Церкви, не спросив его самого - быстро привыкали к тому, что люди приходят и уходят. О таких вещах не расспрашивали. Убийств могло быть намного больше, чем подозревали маги, и только храмовники могли знать точно.

- Они должны рассказать нам, - негодовала она, видимо думая о том же, о чем и он. - По крайней мере, Первому Чародею. Они не могут держать нас в неведении вечно.

- Думаю, они сказали бы иначе.

Он ожидал, что Адриан снова взорвется, но вместо этого она задумалась. Она повернулась и прошла к сводчатому окну, смотря на расположившийся внизу город. Он знал, о чем она думала. Он прошел свое Истязание почти двадцать лет назад, и с тех пор он позволял себе верить, что он имеет какое-то значение для Круга, что они ценят его способности и вклад. И было нелегко, когда ему напоминали насколько это далеко от истины.

С тех пор как Церковь приказала распустить Коллегию Чародеев, обстановка становилась все более и более напряженной. Временно прекратили выдавать разрешения на путешествия. Собрания были запрещены, и даже в те редкие случаи, когда позволялось созвать ассамблею в Большом Зале Белой Башни, Первому Чародею было нечего сказать. По идее, он должен был быть их лидером, защитником, но теперь, по-видимому, он был им лишь формально.

Конечно, велись разговоры о восстании. Они были всегда. Год назад маги в далеком городе Киркволле восстали, и, учитывая, что произошло с ними, Рис не был удивлен, что разговоры так и остались разговорами. Временами он гадал, изменится ли когда-нибудь ситуация. Если дать волю Адриан, то изменится, и иногда он даже соглашался с ней.

Он вскочил, когда дверь кабинета Рыцаря-Командора внезапно открылась. Адриан развернулась, её раздосадованное выражение лица говорило о том, что она собирается высказать этому человеку пару ласковых слов; но они оба были сильно удивлены, когда вместо него в дверном проеме увидели женщину. Это была Рыцарь-Капитан Евангелина, в полном облачении храмовников, и было очевидно, что она не была расположена к шуткам.

Первый Чародей был возле нее. Эдмонде был старейшим из магов Белой Башни, поседевший и согнувшийся с годами настолько, что казалось, он едва носит свои черные одежды, готовый рухнуть под их тяжестью. Сейчас он выглядел побежденным, его руки тряслись от усталости настолько, что лишь опираясь на свой посох, он мог сохранять прямое положение. Он взглянул на Риса, и в его затуманенных глазах читалось извинение - за то, что он сказал им, или за то, что должно произойти, было непонятно - и медленно побрел из комнаты, постукивая посохом, не произнеся ни слова.

Сэр Евангелина смотрела на уходящего Первого Чародея, и на мгновение её суровый образ растаял. Она закрыла глаза и вздохнула, коротко и устало, как человек, который вынужден сделать что-то неприятное. Когда она снова открыла их, этого момента будто бы и не было.

- Чародей Рис, - сказала она, указывая ему войти.

Адриан сделала шаг вперед.

- А я? - требовательно спросила она.

- В свое время.

- Так значит, я останусь здесь до тех пор, пока вы, к черту, не будете готовы? Почему с нами обращаются как с преступниками? Если вам нужна наша помощь в расследовании, это вряд ли…

- В. Свое. Время, - повторила храмовница железным тоном. Её предостерегающий взгляд говорил, что её терпение было на грани исчезновения, и этого было достаточно, чтобы задуматься, даже для Адриан. Рис покачал головой, надеясь, что Адриан поймет его неодобрение. Она стиснула зубы и гневно посмотрела на него, но промолчала.

Рис последовал внутрь за Рыцарем-Капитаном.

Кабинет не изменился с тех пор, когда он был здесь в последний раз. Те же военные трофеи из ранних лет Рыцаря-Командора, когда он ещё был солдатом. Та же скучная картина, выполненная каким-то родственником, увлеченным орлейскими деревенскими пейзажами. Та же книжная полка, заполненная скучными трактатами по истории и церковными вероучениями. Огонь в камине медленно догорал, но давал достаточно тепла и дыма, чтобы греть комнату. Единственным, что изменилось в кабинете, было то, что Рыцаря-Командора там не было.

Вместо него, за массивным дубовым столом сидел незнакомец. Волосы проседью говорили о том, что мужчина был в возрасте, но его лицо казалось высеченным из гладкого камня. Его доспехи были похожими на доспехи храмовника, но черные, как уголь, с выгравированным на них странным символом, похожим на знак Церкви - глаз с расходящимися по сторонам лучами. Но больше всего в его облике выделялись глаза - острые и холодные. Этот человек был воином, человеком, который убивал без долгих раздумий. В первый раз за свою жизнь Рис задался вопросом - был ли он по-настоящему в опасности.

- Сядь, - отрывисто бросил мужчина, кивая на маленький стул возле стола. Рис поймал себя на том, что исполнил требование, не успев об этом подумать. Он тихо сидел, пока мужчина внимательно изучал несколько листов пергамента. Атмосфера была напряженной, и Рис не мог понять, что заставляло его нервничать больше - мысль о том, что же было написано в этих пергаментах, или что Сэр Евангелина стояла рядом со столом твердо по стойке смирно с непроницаемым выражением лица.

Он прочистил горло. В конце концов, можно обойтись и без неприятностей.

- Рыцарь-Командор к нам присоединится? - рискнул он.

Мужчина оторвал взгляд от пергамента, любопытно изогнув брови в ответ на такую дерзость. На мгновение показалось, что он ничего не скажет. Потом он отложил листы, сложив их в аккуратную кипу намеренно медленным движением.