Дэвид Гейдер - Маска призрака (ЛП)

- Тебе бы понравился мой словно пытаясь развеять мрачные мысли. Потом она наклонилась и поцеловала Коула в лоб.

- Иди, - сказала она с нежностью. - Поговори с Рисом. Он ни за что не винит тебя.

С этими словами она взяла мешок и пошла к сараю. Он смотрел ей вслед, в замешательстве потирая лоб. То место, куда она его поцеловала, горело огнем - он ощущал это всеми кончиками пальцев.

Это опечалило его. Евангелина собирается забыть о нем. Через неделю или через месяц, он был бы единственным, кто вспомнил об этом разговоре.

Коул подошел туда, где сидели Рис и Фарамонд. Посох Риса был на земле, он светился так, чтобы им хватало света. Открытая книга лежала между ними, это была одна из тех, что эльф привез с собой, и они оба изучали её.

Он задержался в нескольких метрах, мрачно глядя на них и втайне надеясь, что его не заметили.

Но не тут-то было.

- О, привет! - эльф удивленно воскликнул, обнаружив Коула. - Откуда ты пришел?

Рис усмехнулся.

- Это Коул, - пояснил он уже в десятый раз, с тех пор как они покинули крепость. - Я упоминал о нем недавно, помнишь?

Фарамонд наморщил лоб, он явно был смущен.

- Человек, которого люди забывают? Я и не знал, что мы так скоро встретимся. Я думал, что никто не знал, что мы здесь, - затем он оживился, и разразился веселым смехом. - Если это правда я! Он был здесь всё время, и я тот, кто забыл об этом! Ах, как замечательно!

Мужчина продолжал смеяться, пока не вытер слезы с глаз. Коул нахмурился и Рис на него криво посмотрел, словно говоря «будь терпелив». И Коул попытался.

- Что такого замечательного в этом? - спросил он.

Фарамонд ещё посмеивался, но успокаивался, а потом и вовсе перестал. Коул удивился тому, как быстро эльф стал серьезным. Он печально посмотрел вниз на книгу, пробегаясь пальцем по её страницам. - Это не так плохо, - сказал он, - чтобы твои дела забыты. А ещё лучше забыть их самому.

- Никто не помнит, что я делаю.

Он почесал подбородок и посмотрел на Риса.

- Что, если все записать? Если бы было письменное упоминание юноши, это бы встрясло память окружающих?

Рис пожал плечами.

- Я не знаю. Я не смог найти ни одной записи, связанные с Коулом, и смотрел. Насколько я знаю, слова на странице, возможно, исчезнут.

- Замечательно! - эльф уставился на Коула своими странными голубыми глазами, как будто он был своего рода головоломкой, которую надо разгадать. - Скажите, молодой человек, вы способны творить магию?

- Я так не думаю.

- Хм. Магичейское расстройство, что ли?

Рис обменялся взглядом с Коулом.

- Какое… именно расстройство?

- Термин придуманный, магистром Алиниасом в конце Эпохи Башен. Он утверждал, что волшебный талант течет, как река. Правильно направляясь, она находит свой путь к океану магов, таких как ты, обладающие способностью творить заклинания, - он указал на Коула. - Однако, оставленная на произвол судьбы, она может потечь в другом и неожиданном направлении. Но этот талант рано или поздно как-то себя выразит.

Рис нахмурился.

- Вы говорите, что он хедж-маг?

- Унизительный термин, который был создан Церковью. До Кругов, магический талант выражался по-разному, часто руководствуясь древней традицией. Некоторые из этих «хедж-магов», как вы их называете, обладали силой, которую ни одно заклинание Круга не могло воспроизвести. Их непредсказуемость считали угрозой.

- Ты говоришь так, как будто это хорошо.

Эльф развел руками.

- Я только следую старым текстам. Однако я назвал термин «расстройство» не случайно. Эти дикие таланты были более чем непредсказуемы, они были хаотичными. Алиниас упоминает этих людей, что они общаются с духами, которые заманивают их темным путям… Многие из них сошли с ума. Не многие прожили долгую жизнь.

Коул опустил голову. Вот оно. Как он и думал, не было никакого лечения от этого, несмотря на то, что Рис так надеялся. Он повернулся и пошел прочь, и услышал, что Рис сердито прошипел. Эльф вскочил и погнался за Коулом, поймав его за руку.

- Боже мой! - воскликнул он. - Я говорил не задумываясь! Пожалуйста, не слушай меня!

- Но это правда.

- Слова на странице! - его глаза вспыхнули, и он говорил уже с новой эмоцией. - Если есть что-то, что я сделал, так это доказал, - сказал он, - что теории и предположения могут быть неправильными. Никогда не забывайте этого, юноша.

Коул задавался вопросом, имеет ли он ещё больше общего с этим светловолосым эльфом, чем он предполагал. Фарамонд погрузился в это забвение, и даже после того, как он вышел из него, ещё долго не приходил в себя. Эта хрупкая версия его самого готова была сдуться при малейшем ветре. Коул почувствовал тень, которая распространялась на сердце мужчины, будто она была его собственной.

- Каково это, быть Усмиренным? - вдруг спросил он.

Фарамонд отвернулся, словно его обидели. Он закрыл глаза, сдерживая волну слез. Рис встал, с заинтересованным выражением лица.

- Коул, я не думаю, что это что-то…

- Нет, - сказал эльф хриплым голосом. Он покачивался, с усилием сдерживая себя. - Ты сказал, что юноша возвращается в Башню, чтобы освободить тебя от этих убийств. Это он, правда? Он вполне может столкнуться с Усмирением… также как и ты, - Рис хмуро кивнул. - Как, может, и я, - Фарамонд закончил. Он вздрогнул, как будто мысль была слишком ужасна, чтобы думать о ней.

Коул думал, что он не может продолжать, но потом Фарамонд кивнул.

- Я считаю Обряд Усмирения, который отрезает тебя от мира снов, ироничным, потому что сон является проекцией того, как ты себя чувствуешь. Всё во сне, так, как и должно быть, ничто не отсутствует… Но часть тебя знает, что что-то не так. Это не твой дом, это не твоя жизнь… Это не ты.

- Но никто не может действовать по-другому, сон не позволяет. Поэтому вы следуете ему, веря, что нет ничего реального. Ты знаешь, что если завернешь за угол, то проснешься в целости и сохранности. Но ты никогда этого не делаешь. Вместо этого ты медленно утопаешь в кристально чистой тишине, которая не имеет смысла.

Все трое стояли, ветер медленно дул через поле фиолетовых цветов, но никто ничего не сказал. В первый раз, как они вышли из крепости, Коул почувствовал себя по-настоящему испуганным.

- Это мрачное зрелище.

Евангелина вынуждена была согласиться с Рисом. Они приближались к Вал Руайо с западных холмов, и теперь смогли увидеть своими глазами то, что они слышали все это время. В течение большей части дня они встречали на противоположной стороне дороги группы людей, и все они говорили об одном: столица была в хаосе.

Новости войны в восточных провинциях словно молнией ударили города, что привело к панике дворянства. Потом прошел слух, что Императрица мертва - это была одна из десятков диких историй, которые погружали город в хаос спекуляций и когда императорский канцлер выдал указ о воинской повинности крестьянства, начались массовые беспорядки.