Евгений Бледнов - МатриарХЕЦ

Друзья «сдавались» из-за приверженности к разным факультетам в разное время и в разных местах. Поэтому логично будет их ненадолго разлучить.

У Длинного первый экзамен был раньше. Аж на день. Поэтому Круглый бухал с какими-то двумя девахами в одиночестве, а Витя, несмотря на легкое отношение к гротеску окружающего его мира, в глубине души был человеком ответственным, а потому проявил силу воли, выключил мобильник и даже отдолжил в параллельной группе конспект (учить по своему было проблематично, так как его близнец-близняшка расписал полуобщую тетрадь с выведенным маркером на обложке названием «Педагогика» сопливыми стишками и изрисовал ромашками и принцессами на белых лошадях). Пчелкин честно сел вечером читать и даже прошевеливать губами прочитанное, но особую сложность вызывал тот факт, что все известные ему по прошлой жизни педагоги тут были поданы в женском варианте. Нет, благодаря вливанию знаний Магом он-то это знал и даже местами помнил, но мозг бунтовал и выдавал мысли типа «Нахрен это все! Сейчас все брошу и поеду бухать к Круглому.»

Утром он соответственно проснулся в не лучшем расположении духа и с осознанием того, что ничего по предмету не помнит. Не улучшилось настроение в маршрутке, где вдобавок к наяривавшей в салоне блатной музыке в исполнениии хриплых женщин (Длинный и раньше шансон ненавидел, а сейчас начал справедливо считать, что за такое нужно убивать) две тетки с похмелья активно муссировали тупых блондинов за рулем.

В «универ» он приехал с четким желанием кого-нибудь разорвать голыми руками пополам, потом каждую половинку еще пополам и так до бесконечности. Желательно, чтобы реками лилась кровища и жертва продолжала кричать во время всей процедуры экзекуции. Возле турникетов стояли две девушки из опер-отряда (типо службы безопасности университета), проверявшие у всех входящих студенческие билеты. Длинный его забыл дома.

— Мы вас не можем впустить! — сказала полноватая секьюрити с прыщавым лбом.

Пчелкин выдохнул и ответил:

— Девушки! Вы меня можете не пускать и даже оставить здесь жить. Мне в принципе по барабану. Мало того, что я иду сдавать какой-то дебильный экзамен, по которому ни хрена знаю, вокруг встречаются одни идиотки с великой мыслью «Бабы правят миром», болит голова, хотя вчера не пил ничего, кончились бабки, хочу курить как сволочь, так еще на этот гребаный экзамен ни хрена не могу попасть, потому что омон перекрыл все выходы, а спецназ спускается с крыш! Девчонки, идите в задницу! Поставили тут стоять, так стойте спокойно и не колупайте мне мозг! …ть!

С этими словами злой Длинный раздвинул плечами охранниц и пошел к лифтам, что-то бурча себе под нос. Девушки молча смотрели на него, открыв рты.

— Вот кобель! Я бы его отымела, — сказала полная с прыщавым лбом.

Вторая, невысокая брюнетка с капризным носиком, промычала «Угу». Но надо заметить, что шансов у нее было все-таки побольше.

В лифте настроение «улучшили» два щеголеватых парня с жеманными лицами. Вдобавок от них пахло приторной туалетной водой. В этом мире перемены ролей это было нормально, но Витя искренне считал таковых гомосексуалистами и уродами и начал продумывать под каким бы предлогом разбить им табло, но на их или на его счастье двери раскрылись и они вышли. Пчелкину было выше.

Первым делом Длинный стрельнул сигарету и с наслаждением ее выкурил. Это расслабило, и он пошел сверять знания с одногруппницами. Получалось, что что-то в голове отложилось.

Витя не стал откладывать в долгий ящик и зашел в аудиторию. Привычная атмосфера экзамена. За столом в лицевой части комнаты сидела немолодая, но молодящаяся женщина и следила за тремя студентками и одним студентом, задумчиво писавшими свои ответы на рядах. Перед ней лежали листочки вопросов. Длинный не глядя ткнул рукой и, сказав преподавательнице номер билета, пошел готовиться.

Вопросы были не сложными: принципы педагогики и педагогическая детельность Макаренко и Крупского (фригидного мужика — мужа Лениной). Вообще все великие педагоги по определению не могли полоскать всем мозг как нужно воспитывать детей и взахлеб рассказывать о своей педагогической деятельности. Дело в том, что собственных детей у этих монстров отродясь не было. Так откуда ж они вообще знают как воспитывать чужих? Хотя зачем далеко ходить: покажите учителя со сложившейся личной жизнью! Вот и тешат свое маленькое эго, руководя маленькими беззащитными человечками.

Кстати, о Крупском, точнее, о его великой жене. В мавзолее на Красной площади лежит ссохшийся трупик этой политической проститутки. Злое обезьянье личико воскового цвета с редкими седыми волосами и усиками на верхней губе. Сходство с собственным визави мужеского пола карикатурное. Причем юмор черный. Друзья как-то посмотрели передачу по НТВ, где рассказывали об особенностях хранения тела жидо-коммунистки. Потом спать не могли. Витя орал, что уйдет в запой, чтобы забыться, э то это чудовище ему сниться. Миша проигнорировал высказывание, потому что уже находился в запое и входить одновременно во второй не видел физической возможности.

Длинный как мог по памяти написал потезисно ответы на вопросы, рассчитывая в довесок «вылить побольше воды». Про себя он постоянно проговаривал фамилии деятелей педагогов в нужном роде, чтобы не ляпнуть сдуру что-нибудь не то. Подождав пока одногруппница с грехом пополам отстрелялась на пятерку (по десятибальной системе), Пчелкин пошел «сдаваться».

Начал он бодро и уверенно, перемежая крупинки фактов километром общих фраз. Наталья Мариновна (имя преподавательницы) слушала, кивая, и задавала наводящие вопросы. В конце концов она нарисовала в зачетке восьмерку и вложила туда какой-то листок, сложенный вчетверо.

Длинный сказал: «Спасибо. До свидания» и аккуратно прикрыл дверь.

— Ну что? Что спрашивали. Что поставили? Что выпало? — посыпались вопросы.

Витя терпеливо ответил и пошел курить.

На балконе он открыл зачетку и увидел записку. Щелкнув-чиркнув-щелкнув Zippo и затянувшись он развернул бумажку.

— Евгений! — Было написано аккуратным быстрым почерком, — Приходите в 21.00 в ресторан «Констанция» («Константин» по-человечески). Я Вас буду ждать за крайним столиком. Есть разговор. Наталья.

— Только бабушек на самом деле мне как раз и не хватало! — пробормотал Длинный и положил записку в карман.

Проблема заигрываний преподавательниц с молоденькими студентами существовала вполне реально. Естественно хватало и молодых людей, которые не чурались подобными связями. Но себя в роли такового персонажа Витя представлял не то, чтобы очень.

Пчелкин нажал шестерку на мобильном и приложил трубку к уху.