Евгений Бледнов - МатриарХЕЦ

Ладно, что-то совсем черные краски. Бывает и по-другому. Правда, с примерами негусто.

А бывает и другая сторона медали. Боится человечек, чтобы что-то изменилось. Дрожит в своей скорлупке. Ну, бьют по кумполу, ну, денег не платят, ну, жена гуляет. Главное, чтобы не было войны. Типичная философия типичного белоруса. Религия даже. Слово даже красивое придумали — толерантность! И ставят его в заслугу белорусскому народу. Как будто привыкать ко всему и не роптать можно назвать заслугой!

Короче говоря, здесь ставлю многоточие, и пусть у каждого будет свобода выбора и собственное мнение. А все-таки, всего хорошо понемногу.

Однако, бывают метаморфозы однозначно ужасные. Вот жил, допустим, парень. Нормальный, обычный, о чем-то мечтал, куда-то стремился. А потом — раз! И стал гомосексуалистом. Конечно, он воспринял это как перемену к лучшему. Но если ЭТО — перемена к лучшему, то зачем тогда БОГ создавал женщин и мозг? Но парень пошел дальше и вообще сменил пол. И стал БАБОЙ. Отрезал себе член и вставил спереди кусок прямой кишки вместо влагалища. Грудь силиконом накачал. Нашел, значит, себя. И после этого Беларусь — не демократичная страна? Да у нас этих уродов даже не вешают, официально людьми считают.

В мире, где оказались Длинный и Круглый, перемен было очень много. Не все к лучшему, но в целом тенденция их радовала.

Как уже говорилось, в МатриорХЕЦе те, кто в нормальном мире был мальчиком, был и здесь мальчиком, но в соответствующей интерпретации, а девочки — девочками, однако занимающими главенствующую в обществе роль. Исключения составляли политики, актеры, шоумены и т. д. Все знакомые Миши и Вити остались парнями. За одним исключением.

Звали исключение в прошлой жизни — Удилов Дмитрий. Поскольку он типа рапер, то Удилаф. А из-за созвучности фамилии «Удилов» и прозвища дятла из мультика «Вуди Вуд Пекер» и выдающегося носа название птицы, бьющей головой деревья, приросло к нему намертво. Было у него еще прозвище «Мутный», но так его называли только односельчане из города Березино.

Дима был падок до женщин и повернут на теме секса бесповоротно. Даже зная репутацию Удилафа, девушки толпами записывали свои имена в его список поверженных. Впрочем, он любил специализироваться по первокурсницам, а их неокрепший ум покорить достаточно несложно при помощи стандартного набора стандартных приемов.

Была у Димы еще одна особенность — он был жутким шмоточником. И одежда была практически единственной темой, на которую он говорил, отвлекаясь от темы секса.

И случилось так, что в параллельном мире Удилаф стал Удилафой. Гулящей шмоточницей со шнобелем и очками. По имени Нина.

Сия метаморфоза открылась на втором экзамене Длинного. Пока он готовился поразить своими знаниями преподшу, та сказала незнакомой Вите, но кого-то сильно напоминающей, девушке: «Удилова, иди уже отвечай!» Сказать, что Витя выпал в осадок и ушел в нирвану одновременно — не сказать ничего. Он открыл рот и, не отрываясь, уставился на одногрупницу. Та заметила пристальный взгляд, обернулась, игриво проворковала:

— Ну что, родной, так смотришь? Я сегодня свободна. Может, в киношку тебя сводить?

— Удилова! — одернула Нину преподавательница.

— Иду, иду, — потупила глазки девушка.

Длинный же пискнул:

— Извините! — И опрометью бросился вон из кабинета в направлении «объекта под названием „сортир“».

За дверями аудитории ему полегчало настолько, что даже не вырвало. Нельзя сказать, что Длинный в силу пройденного курса ознакомления у Мага не знал о метаморфозе одногруппника в одногруппницу. Просто бывают такие моменты, когда, казалось бы, очевидный факт, в силу своей несуразности и невозможности вписать в нормальную систему мира, искусственно блокируется сознанием и автоматически переходит в разряд несуществующих. Самый яркий пример — осознание конечности собственного бытия. Ну, скажите, кто до конца осознает то, что когда-то его, центра вселенной, не станет? Предпочитают просто об этом не думать. Так случилось и сейчас. Обретающаяся на задворках сознания информация о «женственности» Удилафа была табу для сознания Длинного.

Визуальный контакт позволил наполнить картину красками. Несмотря на бредовость, Удилова Нина действительно существовала, правда, в силу определенных обстоятельств прозвище у нее было Уда — мультик-то был соответственно про дятлиху Вуду Вудио Пекер. В процессе многочисленных пертурбаций и постоянных обид Удиловой «Дятла», «Вуда», «Будда», «Муда» и прочее трансформировалось в практически безобидное «Уда». Нина была жуткой мужичихой (аналог бабника), шмоточницей, при этом повернутой на сексе окончательно и бесповоротно. Она рано или поздно затаскивала в свою койку практически всех заинтересовавших ее особей мужского пола. Особенно ее возбуждали девственники с первого курса. Вся их угловатость, шершавость, страх, неопытность, наивность и, главное, то, что ими до Нины никто не воспользовался.

Это как раз можно было как-то принять. Но, оказывается, полгода назад был у их общей группы выезд в родное Березино Уды. Ясное дело, выпили. Причем, много. Ну и танцы-шманцы, разговоры по душам, обниманки по углам. И случилось оказаться Длинному и Нине в одной комнате без посторонних. Повышенной градус в крови довел их до петтинга. Нет, мозга у прототипа Вити хватало. Так что секса все-таки не было. Но он трогал гениталии девушки, которая в нормальном мире была его другом. Нина, впрочем, не только трогала.

Длинный застонал. Потом собрался, несколько раз сильно выдохнул, пошел покурил на балкон. По звукам из аудитории услышал, что Нина «отстрелялась» и заигрывала с одногруппниками.

— Кстати, а чего с Витей? Выскочил как ошпаренный. Случилось что-то, не знаете? — поинтересовалась Удилафа.

— Нет. Не знаем. — Наперебой заговорили все.

— Ну ладно, тогда всем удачи! Пойду спать.

Длинный дождался пока шаги девушки застучали по лестнице, и смело зашел в аудиторию.

— Пчелкин! Что за дела? Совсем страх потерял? — обрушилась преподавательница.

— Извините, Виктория Анжеловна. Что-то очень плохо себя чувствую. Можно я послезавтра с параллельной группой сдам?

— Тебе сильно плохо? Что ты и впрямь аж зеленый. Давай отправлю кого-нибудь тебя домой проводить!

— Нет-нет! Я доеду. Спасибо!

— Хорошо, до завтра, — согласилась Виктория Анжеловна, но в глазах ясно читалась тревога.

— До свидания, Виктория Анжеловна!

— До свидания, Виктор.

За дверью на Длинного сразу набросились с расспросами, но он наплел про простуду и тихонько выскользнул к лифтам.

«Димон, дружище, — мелькало в голове, — был же на самом деде нормальный хлопец. То есть бабник, конечно, — но это его беды. Сколько выпито было, сколько на самом деле всякой херни перетворено. Ну что за дебильный мир, в котором твой друг — баба, мечтающая тебя трахнуть? Все, все. Залить гырло и забыться. Еще это гребанный петтинг.»