Евгений Бледнов - МатриарХЕЦ

Сам процесс прошел банально, впрочем, как и всегда у всех. Правда, отснятого видео и фото было как раз на 5 лет деятельности Беларусьфильма.

Не успели Длинный с Круглым выкурить по сигарете, как свадебный кортеж снова с криками и гудками тронулся фотографироваться и сниматься. Окружающим гражданам все так же было радостно за новую ячейку общества.

— Хоть в «бумере» накатаюсь на самом деле, — невесело заметил тихонько Витя.

— А меня там, торбина, отпускать там начинает, — хмуро и шепотом подытожил Миша.

После чего друзья переглянулись и кивнули. Непосвященному человеку этот язык жестов был бы непонятен, так что если расшифровать, то получится следующее:

— Еще эти идиотская фотосессия!

— Давай лучше в кабаке побухаем.

Уже через двадцать идея была воплощена в жизнь и было пропущено по пятьдесят.

— Ну, как тебе эта тягомотина? — закуривая, поинтересовался Круглый.

— Да я на самом деле эту карусель и раньше не любил, а когда вокруг эти полупедики в рюшечках, а-а-а!

— Слушай, Длиннючий, а представь, ты там залетишь от очередной подруги и все — окольцован. Тут ты мама.

Витя шумно взглотнул и перекрестился.

— Будешь там домохозяин, детишек трое. Потом это, ну там халат, бигуди. Коровой станешь, или коровом…

— Кругляш! — умоляюще воскликнул Длинный.

— А это! — не унимался Миша, — Ты же станешь толстый и некрасивый. Ну, там женщины же после родов глупеют, а тут ты — женщина.

Витя нервно курил.

— А жена там изменять начнет, пьяная приходить, — Круглый не выдержал и засмеялся.

Пчелкин неуверенно улыбнулся, но веселья не поддержал. Миша кашлянул и умолк.

— На самом деле, Кругляш, так оно и может случиться. То есть если мы тут на forever останемся — как там, зажену, рано или поздно идти придется.

Цветков налил и, чокнувшись, выпили.

— Слушай, а ты там понял, как у них работает, что мама здесь — это папа. Ну, там — рожает мама, а считается, что папа? Или там… Ну ты понял, — спросил Круглый.

— Кругляш, я перечитал кучу всего на самом деле. Спрашивал у этих то есть. Ну, и вообще. Бред какой-то. Баба на самом деле беременеет, как и положено. Но чувствует это пацан. И при этом то есть точно знает от кого, то есть у кого. А деваха гуляет себе счастливая. А парень ей звонит и, на самом деле я залетел. Что будем делать?

— Бред!

— Да на самом деле полный. И на самом деле работает. То есть у них аборты и вакуумы только с согласия мужика. И считается, что делает их на самом деле мужик. И грех его.

Длинный помолчал и добавил.

— Слушай Кругляш, а может тогда на самом деле водка у нас паленая оказалась и это рай такой своеобразный. Или кома с такими похмельными картинками?

— Не, я думаю, правда все это, торбина. Давай по четвертой там.

— Мы ж по две выпили, — удивился Длинный.

— А третья за любовь? — невинно уточнил Миша.

— Давай за тех, кто в море, не чокаясь.

Выпили молча, каждый думая о своем.

— Мальчишки, откуда такие красивые? — послышалось с соседнего столика.

— На самом деле не по тем делам, — огрызнулся Витя.

— А по каким? — прочирикал столик в лице очаровательной блондинки с голубыми глазами, которая на данный момент являлась для друзей олицетворением зла.

— Друг друга там в попу долбим, — добил Круглый, и оба не сговариваясь собрались и вышли.

Водку при этом не забыли.

— Слушай, торбина, давай сегодня без баб, — предложил Миша уже на улице.

— Что-то мне на самом деле боязно, — согласился Витя.

В этот момент раздался звонок.

— Кто там еше?

— Макс, — отозвался, глянув на мобильник Круглый и добавил, — как мне не хватает прежнего Макса! Алло!

— Парни, вы где? Вас уже все ждут!

— Идем.

Цветков запихнул телефон в карман и кивнул в ориентировочном направлении кортежа.

— Да понял я на самом деле.

— Слушай, Длиннючий! А ты там подумай. Ты же все время говоришь «на самом деле». Получается этим ты подтверждаешь факт подлинности происходящего. Так? — поинтересовался Круглый.

Витя поискал подвох и не нашел.

— Ну?

— А вот ты там давече говорил, что сомневаешься в подлинности происходящего. Говорил?

Длинный и трезвый временами подтормаживал, а пьяный иногда пробуксовывал и поэтому повторил свое дурацкое «Ну!»

— Так и говори тогда «не на самом деле»! — засмеялся Круглый.

— Тогда иди ты в задницу, — брякнул Витя и, когда Миша попытался развернуть друга к себе тылом, добавил:

— Не на самом деле.

Оба засмеялись и пошли кататься дальше.

Все знают процедуру венчания в церкви. Каждый в своей жизни, ну или почти каждый хоть раз, но присутствовал на подобном мероприятии. Стоит только добавить, что при всем своем разгуляйстве Длинный и Круглый были верующими и к вопросам религии относились достаточно серьезно, хотя и не соблюдали постов и в церкви бывали не очень часто. А теперь представьте себе мир наоборот, где по сравнению с обычными реалиями все ключевые роли в истории играли ЖЕНЩИНЫ. Причем женщины, подобные на своих прототипов в обычном мире вплоть до имен и внешности. Представили? Вот…

А как вам услышать молитву, в которой упоминается имя Бога в женском лице? А матушка, проводящая службу с зычным женским голосом?

Витя с Мишей протрезвели в один момент и выскочили из Храма Божьего как ошпаренные. К слову сказать, потеряли они немного, ведь все участники действа не понимали в нем ровным счетом ничего, хорошо, если крестились правильно. Дань моде, блин.

Особенно забавно в данной ситуации, что люди венчаются, абсолютно не будучи уверенными друг в друге. А то уже в церкви подумывая о разводе. Да Бог им судья.

Заначенная из бара водка пришлась как нельзя кстати и после «по сто грамм» друзья начали приходить в обычное негодное состояние.

В этом момент появился Толик. Как всегда очень серьезный и, естественно, опаздывая. Ну не умел человек приходить вовремя и все тут. Видимо это было заложено в нем на генетическом уровне.

— Талибан! Пошли выпьем! — махнул рукой Круглый.

Тот робко приблизился и неуверенно и робко поздоровался с парнями за руку. Учиться папа ему разрешал, а вот общаться с «плохими мальчиками» не очень. Толик папу слушал, потому что боялся. Но общаться с окружающими ему хотелось тоже.

— Ну что, торбина, давай выпьем за Серегу! — Миша протянул бутылку. Стаканчиков и прочих аксессуаров не прилагалось.

Паша Талейко пил водку в своей жизни до этого трижды. За каждый из разов он получил от родителя люлей хороших и основательных. Воспоминания, несмотря на относительную давность, были свежи. Но выпить и почувствовать себя своим хотелось до чертиков.

— А вдруг кто-нибудь будет идти? — озираясь по сторонам, спросил Толик.

— А-ай, пей на самом деле! — не выдержал Длинный.