Екатерина Оленева - Твёрже алмаза

Она невольно залюбовалась видом мужа. Облачённый в чёрный с серебром костюм, в высоких сапогах и шляпе с умопомрачительным плюмажем, приколотой к тулье алмазной застёжкой он был бесподобен.

Снег с елей вдруг просыпался сверху тонкой струйкой. Холодный, колючий, веселящий.

Не сдержавшись, Каролина засмеялась. Легко и беззаботно, как можно смеяться только в юности.

Герцог в ответ тоже не сдержал улыбки, обнял жену за талию, привлекая к себе.

– Подозреваете ли вы, дорогая, как сейчас хороши?

– Как в зеркале вижу это в ваших глазах, милорд.

Он привлёк её к себе, жарко зашептав на ухо:

– А помните, как недурён был я вчера вечером? Кто за то, чтобы повторить?

– О чём вы говорите?! Здесь? Это неприлично! – пыталась возмущаться Каролина, но блеск в глазах, румянец и счастливая улыбка выдавали всё ненатуральность её гнева.

– Не отказывайте бедному воину. Я увезу ваш образ с собой. Буду наслаждаться воспоминаниями посреди того ада, что нам предстоит.

– А это будет ад? – сразу сникла Каролина.

– Война – всегда ад.

– Пообещайте мне вернуться.

– Нет, – покачал головой Сид.

– Нет? Но – почему?

– Никогда не даю обещаний, в исполнении которых не уверен на сто процентов. А на войне, моя дорогая, ни в чём нельзя быть уверенным. И меньше всего в том, что останешься жить. Могу лишь пообещать сделать всё возможное для того, чтобы вернуться к вам, моё сокровище.

– Ну так пообещайте!

– Даю слово. Вы будете меня ждать?

– Конечно.

– Верно и преданно?

Каролина кивнула, словно зачарованная, не в силах отвести взгляда от его сапфировых глаз.

– Конечно, – выдохнула Каролина.

Снова пошёл снег. Крупный и мокрый.

Сид, взяв пальцами её за подбородок, заставил запрокинуть голову и поймал губы.

Как сквозь сон чувствовала Каролина прикосновение его ладони, пробравшейся к ноге, обтянутой ажурным чулком.

– Что вы делаете? – фыркнула она.

– А вы как думаете? Снова желаю вас.

– Вы ненасытны!

– Вам это не нравится?

– Нравится, но… не здесь. И… не сейчас…

– Кроме вас, меня и лошадей, которым, уверяю вас, до нас с вами нет никакого дела, я здесь никого не вижу.

– Это становится неприличным. Сначала в опере! Теперь… вы нарочно это делаете?!

Сид хохотал над гневом Каролина так открыто, что её это и бесило, и возмущало, и смешило одновременно.

– Я делаю?! Да это вы нарочно делаете так, сударыня, чтобы я терял от вас голову в самых неподходящих для этого местах!

– Голова тут совершенно не при чём!

– О! Какое верное наблюдение!

Его слишком умелые пальцы заставляли Каролина трепетать от желания, смешенного с гневом.

– Оставьте меня! Слышите? Оставьте! Да вы просто зверь! Вы пользуетесь мною, как игрушкой!

– Вы самая очаровательная из всех известных мне игрушек.

Оступившись, они упали прямо в снег. С опытностью мужчины, для которого ни женская одежда, ни женское тело не представляло тайн, Сид овладел ею.

Чувствуя, как он вонзался в неё с сумасшедшей страстью всё неистовее, Каролина захлёбывалась безумными волнами желания. Содрогаясь всем телом в порыве страсти слабо стонала в изнеможении. Повернув голову, жадно ловила ледяные снежинки горячими, распухшими от поцелуев, губами.

Те мгновения, безумные, ни на что не похожие, бесстыдные, останутся гореть в её памяти навсегда.

Белизна ледяного снега. Черные одежды Сида Кайла. Его синие глаза. Узкие руки на её бёдрах.

Невероятной остроты чувственное удовольствие в поединке двух тел, словно бросающих друг друга вызов.

Поединок, в котором Каролина потерпела поражение и была вознаграждена больше, чем за победу.

Возможность быть в любой момент застигнутыми на месте.

Парк. Зима.

Канун войны.

И они с Сидом наедине. Только вдвоём.

Вот оно оказывается какое – счастье!

Дождь смешенный с мокрым снегом тоскливо стучал в оконное стекло. Стекал вниз тонкими струйками. Утро выдалось сырое, туманное. От хмурого настроения не спасали ни тепло, ни уют, ни яркое пламя в камине.

Не улучшали настроения и многочисленные зеркала в доме. Какой смысл быть молодой и красивой, если это никому не нужно?

С тех пор, как Сид во главе армии отбыл к западным границам Мороссии пошла уже третья неделя. До этого последние несколько дней он дома бывал редко. Метался между дворцом, где его ждал король, казначейством, где выбивал деньги у министра финансов, и военным лагерем, где муштровал воинов.

Стоит ли удивляться что в столь плотном графике для юной жены места находилось мало?

Каролина скучала. Вздохнув, взялась за книгу.

–Миледи, к вам пришли, – доложил дворецкий.

– Я сегодня не принимаю, – не поднимая головы, отрезала она.

– Ваша сестра, миледи.

– Это меняет дело, – оживилась Каролина. –Немедленно проси.

В ожидании она пошевелила головёшки в камине, стараясь оживить угасающее пламя.

– Каролина! – вспорхнула Селина в комнату.

– Как я рада тебя видеть! – обняла Каролина сестру.

– Скучаешь? Могла бы почаще навещать нас.

– А смысл? Отец на море, матушка в поместье, брат в армии, ты всё время при дворе.

– Бедняжка! Выглядишь совсем сникшей. Каролина, думаю, тебе вовсе не стоит запираться в четырёх стенах. Муж твой, хвала небесам, жив. Так какой смысл в скорбном уединении?

– Я и не уединяюсь вовсе.

– Стоит ли мне сделать вывод, что ты просто не знаешь, как выбраться в свет?

Каролина, не сдержавшись, вздохнула.

– И всё-таки сделать это необходимо. Быть на виду важно. Во-первых, твоё положение обязывает. Во-вторых, ты просто рождена блистать и разве не об этом ты всегда мечтала?

– Нет, не мечтала. Просто так получалось. Стоило где-то появиться, и все поворачивали голову в мою сторону.

– Ладно, пусть не мечтала, – согласилась Силена. – Но ты родилась в той среде, где положено вращаться при дворе. К тому же, тебя ждут. Нет причины обманывать ожидания.

– Кто ждёт?

– Королева.

– Ты уверена? – обрадовалась Каролина.

– Конечно, уверена! Она однозначно дала мне это понять. Практически сказала об это открытым текстом.

– Но зачем я ей понадобилась?

– Ты герцогиня Кайл! Жена третьего человека в государстве. Теперь ты член фамилии, которая при смене династии сможет претендовать на престол. И ты удивляешься тому, что тебя хотят видеть?

– Ладно. Ко двору поеду. Но служить, подавая ажурные чулочки и стакан воды, никому не стану.

– Какая же ты гордячка! – фыркнула Силена. – Этого от тебя, по-моему, и не ждут.

Здраво рассудив о том, что Сид не запрещал Каролине появляться при дворе, Каролина приняла предложение сестры. Не может же она сидеть взаперти до его возвращения?

Королева встретила её с показной ласковостью.