Ирина Смирнова - Проклятие мёртвого короля

С рыком, больше похожим на сдавленное рыдание, я выдернула свою ношу из каменной норы на обычную покрытую жухлой осенней травой лужайку, на чистом упорстве отволокла ее на несколько метров от прохода и без сил осела на землю.

— Уху! — поприветствовала меня наша спасительница, подмигнув мне с ближайшего… надгробия?

Какое-то время я просто наслаждалась кладбищенской тишиной, свежим воздухом и солнцем, а больше всего тем, что никуда не надо ползти. Тянущего ощущения антлигоса не было. Мы выбрались из ловушки. А потом на одеяле завозились:

— Бестолочь?! Дура психованная! Какого… Ты что, меня на себе перла?!

О, живой! Ругается… это хорошо….

— Нет, на одеяле, — еще успела ответить я заплетающимся языком, прежде чем потеряла сознание. Последнее, что я услышала, это было призывное возбужденное уханье и слова Адриана:

— Да погоди ты, чудовище крылатое, я уже понял, что надо за тобой идти, не дурак!

Пришла в себя я довольно быстро, все на той же лужайке, под мерное бухтение недовольного некроманта:

— Ведь даже не припомнишь тебе твои обжорства в первые дни… Была бы совсем тощая, не протащила бы меня столько времени… бестолочь, как есть… нет, чтобы бросить… — по ощущениям меня пытались взять на руки, но это получилась слишком неустойчивая конструкция, и Адриан, крякнув, перекинул меня через плечо: — Извини, дорогая, но только так… А ну кыш! Показывай лучше дорогу, пернатое!

Адриан:

Потайное место, в которое мы прилетели поздно вечером спасать Анну, находилось в скалах, окутывающих наш остров, так что не удивительно, что, бредя по пещерам несколько часов, мы в итоге оказались у пограничной деревушки. Той самой, в которой давно-давно я упокаивал кладбище. Повезло… А могли бы в Орхейорде выползти!..

Анну я уложил на кровать в первом же приличном домике. Выяснил, у кого из местных есть стационарный менталфон, потому как про мобильные тут и не слышали. Вышел на крыльцо, уселся и задумался.

Соблазн сбежать вместе с любимой женщиной от намечающегося кошмара был огромный… В другой стране никто не будет командовать нами через ошейники, мы будем свободными, магически сильными… будем вместе…

Потом я вздохнул, встал и побрел к местному старосте, счастливому и единственному обладателю раритетного стационарного менталфона.

Проигнорировав счастливое удивление в голосе Мартоша, я просто буркнул, что мы выжили и ждем их у Танатоса на куличках.

Затем поплелся обратно к домику, где оставил Анну, снова уселся на крыльцо, обхватил голову руками и замер. Очень хотелось или завыть, или зарычать, или что-то сломать, в конце концов.

Идиот! Свобода — вот она, прямо рукой подать!.. А я сижу и жду, когда за мной прилетит Месарш в голубом аэромобиле и бесплатно заставит впахивать на него всю мою оставшуюся жизнь.

За спиной тихо скрипнула дверь, я обернулся и встретился взглядом с Анной. Она присела рядом, положила голову мне на плечо, потерлась щекой, вздохнула как-то тоже не очень радостно…

— Адриан… давай поговорим?

— Начало какое-то не очень, — хмыкнул я, чувствуя, как неприятно сжалось что-то внутри. — Думаешь, надо?

— Надо, — тяжело вздохнула моя бестолочь. — Правда, я даже не знаю, что сказать. Хотя, наверное, знаю. Я люблю тебя. Я тебя так люблю… — и она замолчала, вновь потерлась о мое плечо щекой, повздыхала: — Глупо и пафосно звучит, но я действительно люблю тебя больше жизни. Когда ты освободил меня от клятвы, то я едва не вернулась в свой старый мир. Ведь я попала сюда только потому, что клятва заставила прийти на твой зов. И когда вдруг поняла, что теряю тебя и… Мартоша… это было хуже смерти.

— Все так хорошо начиналось… Но Мартоша ты помянула не к добру, — усмехнулся я, прижимая Анну к себе как можно крепче.

Хотелось укрыть ее ото всех, спрятать… И никому не отдавать, никогда. Но одновременно я понимал, что тоже люблю ее и хочу, чтобы она была счастлива.

— Я люблю тебя. И я люблю его, — призналась бестолочь, глядя при этом куда-то в сторону.

— Бывает, — хмыкнул я, стараясь сидеть спокойно и не биться затылком о перила крыльца. — Мы тебя тоже оба любим.

Анна подняла голову и заглянула мне в глаза, словно ожидая от меня мгновенного решения:

— И что теперь? Я не смогу выбрать. Не хочу! Я умру без вас обоих…

Одинокая слеза на ее щеке резанула по сердцу… Лучше бы расплакалась по-настоящему, чем вот этот требовательный взгляд и слезинка, глядя на которую, хочется выть от собственной дурости и бессилия. Ведь хотел сделать как правильно, честно… Не судьба.

У Мартоша, что бы он ни делал, всегда благородство так и брызжет, до тошноты… А я уже какой раз пытаюсь совершить что-то условно порядочное в отношении любимой и постоянно делаю только хуже. Не умею я творить добро, и начинать не надо было!.. Как вот теперь все исправить?!

— Теперь я уже ничего сделать не смогу, — вздохнув, я провел пальцем по щеке Анны, стирая слезинку, и попытался пошутить: — Ты такая грозная, когда сердишься на то, что я выбрал что-то за тебя.

Судя по горестному всхлипу, шутка не удалась. Бестолочь уткнулась лицом мне в грудь и требовательно пропыхтела:

— Ты просто не оставляй меня больше. Пожалуйста! Никогда!

— Я всегда буду рядом, — уверенно пообещал я ей. — Даже если ты выберешь не меня.

— Не буду выбирать, — прошептала Анна, так и не отрываясь от меня, словно я уже собрался куда-то уходить. Даже головой замотала, щекоча макушкой мне подбородок: — Не буду выбирать… легче умереть.

Последняя фраза была сказана с таким злым отчаянным упрямством, что я испугался. Обнял, прижал к себе и принялся гладить по спине, утешая и уговаривая, как маленькую:

— Нет, умирать не надо! Это ты брось… Давай сначала с проклятием разберемся, а потом придумаем, что делать дальше.

Так мы и сидели обнявшись до тех пор, пока я не заметил, что девушка обмякла и практически заснула. Подхватив ее на руки, отнес обратно в дом, аккуратно уложил на кровать, накрыл одеялом и вышел на крыльцо, ждать Мартоша.

У нас с ним после решения всех глобальных проблем намечалось обсуждение одной большой, чисто семейной… но не менее важной. Лично для меня так точно!..

Когда плачет любимая и ты не знаешь, как ее успокоить — это гораздо страшнее армии зомби!.. Там все понятно — иди и убей. А как вырваться из замкнутого круга всеобщей любви?

Даже звучит отвратительно!.. А уж осознавать, что тебя в этот круг засосало и дергаться уже бессмысленно…

Где армия зомби?! Мне срочно надо кого-то убить… Желательно голыми руками…

Мартош:

В первый момент я даже не осознал, что произошло… Подбежал к уже умирающему гаду, посмевшему выкрасть Анну, тряханул его как следует…