Марина Снежная - Тени (дилогия)

Настойчивый трезвон снова вернул ее к источнику раздражения. В голове неохотно и со скрипом выстроилась логическая цепочка: мобильный звонил, она проснулась, нужно взять трубку. Дина мельком глянула на часы: 15.00. Сквозь задернутые шторы настойчиво пробивался солнечный свет.

Господи, лучше бы уже вечер был. Тогда можно было бы смело послать к черту звонившего и лечь спать дальше. Хотя это можно сделать и сейчас.

Дина с трудом встала с кровати, несколько раз снова на нее плюхнулась и предприняла попытки подняться. Наконец, ей удалось добраться до столика, где оставила телефон. Коломойцев. Недоброе предчувствие одержало верх над раскалывающейся головой, и Дина быстро взяла трубку.

– Дина, здравствуйте, – раздался на другом конце провода усталый голос. – У меня плохие новости.

– Снова убийство? – сипло проговорила она и быстро откашлялась.

– К сожалению, да. Я понятия не имею, как остановить этих людей. Выбор жертв совершенно случаен. Конечно, тот стих, который вы дали, немного сузил круг поисков, но все равно мало чем может помочь. Хуже всего, что преступники практически неуловимы. Их отпечатков пальцев нет ни в одной базе мира, свидетелей нет. Словно все против нас.

– Чем я могу помочь? – прервала Дина излияния следователя.

Ее грызло жуткое чувство вины. Она ведь знает, кто убийцы, по крайней мере, один из них точно. Из-за ее молчания умирают ни в чем неповинные люди. Может, настало время рассказать все, что знает? Тут же представила себе размах организации «живущих». Вполне возможно, что в полиции у них тоже свои люди. Им ничего не стоит замять это дело, а ее близкие пострадают.

– У меня возникла идея, – ухватился за ее предложение следователь. – Мы подготовим список возможных жертв. Следующие на очереди – те, кто умеют видеть будущее. Может, если вы просмотрите список, у вас возникнет какое-то предчувствие… ну, я не знаю…

– Я поняла, – безнадежно вздохнула Дина. – К сожалению, мой дар не всегда работает в этом направлении. Я же не экстрасенс. Но я попробую.

– Отлично, – обрадовался Коломойцев. – Тогда один из моих людей завезет вам сейчас этот список.

– Сейчас? – ужаснулась Дина, торопливо приглаживая волосы.

– Каждая минута на счету, – напомнил следователь. – Вообще-то, мой человек уже стоит у вашего подъезда. Простите мою самонадеянность… Я был уверен, что вы согласитесь.

– Ладно, пусть заходит, – махнула рукой Дина. – Если мне что-то удастся увидеть, сразу вас наберу.

– Спасибо, Дина. Буду ждать звонка.

Коломойцев нажал отбой, а она понеслась в ванную и торопливо плеснула себе в лицо холодной водой. С отвращением взглянула на себя в зеркало и поспешно отвела глаза.

Хорошо хоть никуда выходить в таком виде не нужно.

К чести сотрудника прокуратуры, он ничем не выдал своего впечатления от представшей перед ним распухшей физиономии. Поздоровался, протянул конверт и поспешно ретировался.

Дина, зажав под мышкой пакет, отправилась на кухню. Срочно нужно кофе.

Следы утренней попойки Сонька, слава богу, убрала, даже записку оставила: «Динок, не раскисай. Ни один мужик этого не стоит. Я помчалась на работу, а то Димка нам все дело развалит».

Благодарно улыбнувшись, Дина поставила турку на огонь и стала варить кофе. Заставляла себя не думать о Евгении, Маркусе и прочем, что сейчас только мешало сосредоточиться.

Устроившись с кофе и сигаретами за столом, она распечатала конверт и уставилась на список. Кроме имен и фамилий, к некоторым позициям даже фотографии прилагались.

Коломойцев все-таки основательно подходит к делу, выкладывается на полную. Далеко пойдет, если будет продолжать в том же духе.

Ароматный кофейный дымок смешивался с сигаретным, погружая Дину в состояние, близкое к трансу. Она тупо смотрела на листки бумаги, лежащие на столе, и старалась отгородиться от реальности.

Забыть обо всем. Не думать ни о чем. Не стараться подключать логику. Вспомнить то ощущение, которые было во время кастинга на «Битву экстрасенсов». Не отсеивать ни одной мысли, какой бы она не была бредовой. Тогда собственная неуверенность помешала ей назвать правильный ответ. Но тогда на кону было не так много. Сейчас от Дины зависит человеческая жизнь.

При взгляде на некоторые фотографии в голове мелькали образы, которым она не могла найти объяснения. Но все не то. Это никак не было связано с виверами или предстоящим убийством. Просидев так несколько часов, Дина вздохнула и отправилась мыть чашку с засохшей кофейной гущей.

У нее снова ничего не вышло. Как всегда…

Вернувшись в спальню, она легла на кровать и тут же уснула тяжелым беспокойным сном.

***

Эжен де Монвуаз не успел на похороны отца.

Приехал через три дня после того, как тело графа торжественно сопроводили в фамильный склеп. Сразу по прибытии он направился туда и оказал отцу последние почести. Молодая вдова, с ног до головы закутанная в черное, старалась не показываться ему на глаза. Она даже нацепила на лицо густую вуаль, чтобы он не мог увидеть ее горящих ненавистью глаз.

Они встретились только за ужином, во время которого царило тягостное молчание. Семья покойного графа, состоящая всего из двух человек, сидела за огромным столом: сын на одном его конце, вдова – на другом. Она почти ничего не ела, лишь изредка приподнимала вуаль и делала глоток вина из серебряной чаши. В этот момент становились видны ее чувственные ярко-розовые губы.

Эжену полагалось бы скорбеть об отце, но они никогда не были особенно близки. Отец его учил тому, что мужчина не должен проявлять слабостей и эмоций. Науку Эжен усвоил замечательно. Лишь те эмоции, которые не пятнали его мужской чести, обрели право быть частью его жизни. Азарт битвы, удовлетворение похоти, амбиции – весь этот затейливый клубок властвовал над его душой. И сейчас при взгляде на вдову своего отца он думал о том, как с ней поступить.

Он никогда ее не видел. Когда отец женился, Эжен находился в Англии, выполняя поручение короля. Прожил там несколько лет. Но граф писал ему, что у него появилась мачеха.

Это известие тогда взбесило Эжена. Он знал, что если появится ребенок, тот может стать ему конкурентом в борьбе за наследство. С отца станется оставить все младшему, характер у него всегда был непредсказуемым. Во всем этом Эжен винил девицу, захомутавшую старика. Седина в голову, бес в ребро, как говорится. Но отец не сообщал ему о ребенке, и Эжен немного успокоился.

Узнав о смерти графа, Эжен тут же поехал в замок, чтобы заявить свои права на наследство. С мачехой он собирался поступить по ситуации. Если это тихая смирная женщина, оставит ее приглядывать за поместьем в его отсутствие. Если же девица окажется с норовом, упечет ее в монастырь и дело с концом. Пока же он не мог понять, что за человек перед ним.