Анна Бэй - Вопреки. Том 5 [СИ]

— Терпи… потерпи ещё немного.

И тогда в дом ворвались быстро и организованно. Убийцы и наёмники прокрались большой толпой в его скромные покои и пытались нанести удар заострённой сталью, только Блэквелла уже на месте не было, ведь он вылез в окно и залез на крышу, раскрывая руки к небу и закрывая глаза. Подул ветер, и в момент, когда на крышу начали лезть убийцы, словно пауки, земля сотряслась зловеще, а там, за спиной Блэквелла, где красовался величественный вулкан, вдруг поднялся столп дыма прямо из жерла.

— Какого хера происходит!? — вопрошали те, кто устоял на ногах и не попадали с крыши (а таких было мало), а Блэквелл лишь наслаждался видом:

— Это? — ответил он громко, — Это природная система самоочистки. Зачем изобретать колесо, когда всё и так уже придумано?

Только он это сказал, как новые толчки посыпали один за другим. Вулкан начал плеваться чёрным отравляющим дымом, пеплом и раскалёнными кусками застывшей магмы. Всё происходило быстрее, чем ожидал Винсент, но его это едва ли пугало, скорее наоборот: он наслаждался зрелищем, будучи неуязвимым к огню и отсутствию воздуха. Копоть и дым распространялись очень быстро, как и лава, которая выбрасывалась вязкой жидкостью из жерла. Она текла целенаправленно к подножию вулкана, где по разные стороны располагались посёлки и городки: люди надрывно кричали и бегали вокруг, то прячась в домах, то выбегая наружу, но крупные раскалённые камни, падающие с неба, настигали жителей везде: как в домах, так и на улице — от кары не уходил никто.

Винсент спрыгнул с крыши уже совсем расслабленно, идя по улицам и даже наслаждаясь хаосом. Его глаза налились чернотой, он недобро улыбался и заглядывал в дома, наблюдая чем занимались эти погрязшие в грехе люди, а на гране каких-либо сильных эмоций у человека есть свойство проявлять себя в истинном свете.

Таким образом, не было ни сплочённости, ни взаимопомощи. Жители подножья вулкана скидывали друг друга с лошадей, в надежде умчаться подальше от катаклизма, топтались друг по другу и ни в коем случае не пытались опровергнуть стойкую неприязнь Блэквелла, который единственный мог их спасти.

Они даже его не замечали, хотя ещё пятнадцать минут назад они самонадеянно, сломя голову, хотели его убить.

Прямо по пятам Блэквелла всё ещё ходил побитый пёс, но в его взгляде больше не читалось страха, он вёл себя уверенно и даже держал голову высоко. Ему ничего не грозило, ведь с Элементалем четырёх стихий было безопасно и даже спокойно, даже в том жутком хаосе.

— Вот привязался! — буркнул Блэквелл и взял собаку на руки снова, — Глупая псина, ты сваришься заживо!

Блэквелл шёл по щиколотку в лаве, но это не вызывало у него ровно никаких неприятных ощущений. Ситуация была вполне для него комфортной, несмотря на царившую вокруг разруху.

К рассвету земля успокоилась, а лава начала застывать, покрывая город толстым слоем пепла и вулканического туфа. Домики бы смотрелись по сказочному-сахарными, не зависни над городом такая зловещая тишина: ни одной живой души, только Блэквелл с псом на руках.

Звук: NickMurray — Phenomenon.

Невольничий рынок, Мокпорк, 24 сентября 2012.

В воздухе было напряжение, но не то чисто гипотетическое, а самое, что ни на есть ощутимое. Ветер резал пространство нещадно, не понимая причин внезапной бури, но на двигалась к спящему вулкану с моря прямо к Мокпорку, принося странную атмосферу чего-то необъяснимого даже по меркам Сакраля.

А потом пространство сжалось до критической точки, и резко взорвалось с шумом грозы, которая сотрясла и небо и землю своими вспышками и грохотом. Это было то самое перемещение Квинтэссенции на призыв Убуда, но свидетелей тому не было. Никто не видел, как Алиса упала в воду недалеко от берега засушливого Мокпорка, рыбаки которого устраивали набеги на другие посёлки за отсутствием питьевой воды и еды. Этот город на самом деле славился единственным: рынком рабов, который приносил большие деньги в казну Омара Халифы.

А потом моральные уроды, что искали в сетях рыбу увидели на берегу девушку без сознания и сдали за 10 драхм Халифе, который умел торговаться лучше всех в Сакрале. Алису кинули в гарем, где она и очнулась, но там её ждала потасовка, в которой девушка инстинктивно защищалась. Уже через день она висела на солнцепёке на цепях, избиваемая кнутами за плохое поведение, потом одиночная камера, куда по неосторожности пробрался один из стражей, чтобы воспользоваться хорошеньким ослабшим телом, истекающим кровью.

А она сидела и тряслась от любого шороха, боясь произнести хоть слово. Задушив цепью своих кандалов пожилого охранника, она не вскрикнула и даже не всхлипнула, хотя зрелище мёртвого человека, десять часов пролежавшего в её темнице и поедаемого крысами, вызывало у неё ужас и тошноту, только обморок она себе позволить не могла.

А крысы с жадностью объедали толстое сальное тело рыхлого мужчины, вгоняя Алису в тихую истерику. Она сидела, забившись в угол, её трясло от напряжения и страха, а слёзы градом падали на её щёки.

— Без паники… — очень тихо убеждала она себя, — Рано или поздно, это всё закончится.

Но это не заканчивалось. С каждым днём становилось всё хуже. За охранником пришла следующая смена, которая одарила Алису ещё порцией плетей на незажившие язвы, а потом снова и снова. Пока она не превратилась зверя, отгораживая от эмоций.

А потом она перестала чувствовать, перестала помнить, перестала тешить себя ложными надеждами на помощь, но помощь пришла…

… Львиной походкой, взирая искрящимися на солнце изумрудами. И с каждой минутой, которую Алиса проводила вблизи своего спасителя, она любила жизнь всё больше лишь за то, что заставляло её сердце разгоняться, а душу трепетать.

Невольничий рынок, Мокпорк, 2013 год.

Артемис пробирался сквозь горящие обломки по затвердевшей лаве, вдоль рынка Омара Халифы. По пути он видел не самые лицеприятные картины, ведь под лавой был похоронен целый город, торгующий жизнями, и хоть это ремесло было отвратительным, но всё же предсмертные муки были слишком ужасны даже для таких людей.

— Не жалей их, — спокойно сказал Винсент Артемису, стоя у подземелий для рабов, — Не жалей тех, кто был мёртв при жизни.

— Вот знаешь, звучит конечно философски, но катастрофа унесла по первичным подсчётам три с половиной тысячи жизней. Не хочу оправдывать деятельность этих убогих людишек, но нам сейчас каждая душа важна.

— Те, кто был достоин жить дальше — спаслись в пещерах, не ссы, — покрутил пальцем у виска раздражённый Винсент, — Я же не идиот хоронить заживо целую провинцию?

— Оу… — улыбнулся Риордан глупо, — А я думал, что у тебя крыша поехала.