Анна Бэй - Вопреки. Том 5 [СИ]

— А может ли быть такое, что он был основоположником всех этих семей?

Винсент нахмурился и заколотил пальцами по столешнице:

— Ну, как вариант… почему нет?

— Остановимся на этой версии, а теперь пошли дальше: этот Хранитель разбил на горе строительство, обозначая сердце Сакраля там, где из земли шла самая мощная энергия. Этот человек знал, что любой другой маг, оказавшись на этой земле, может воспользоваться энергией во зло и решил оберегать это место.

— Чем положил начало нескончаемым династиям идиотов, которые несут свой долг как флаг! Уолтер, не споткнись! — рыкнул Винсент, пытаясь подстраховать друга, — Ты так себе шею сломаешь!

Они уже подходили к кабинету Блэквелла, дверь которого открылась навстречу своему единственному законному владельцу.

— Какой ты нервный… ну упаду — ничего страшного. Мне вообще-то катастрофически нужна книга Закари Боллана. Этой книги в библиотеке нет, думаю, что она у тебя здесь, — он абстрактно махнул рукой, не зная, где находятся книжные полки, — Закари Боллан.

Винсент сел и откинулся на кресле с напряжением, внимательно наблюдая за другом, который стоял и неловко переступал с ноги на ногу, а краем глаза наблюдал за тем, чего Уолтер увидеть не мог: за хрустальной статуей в углу, что доставили из жерла вулкана Моро.

— Тебе зачем эта книга? — холодно спросил Блэквелл, — Чем тебя так заинтересовали демоны и тот бред, что о них пишет Боллан?

— Меня интересует конкретное стихотворение, которое, кстати, не Боллан написал, но его полная версия есть только в этом томе.

— Знаю о чём речь, — всё такой же интонацией говорил Блэквелл, — И какой в этом стихотворении интерес?

— Я кое-что нашёл… — на ощупь, очень осторожно Уолтер подошёл к столу и сел на стул перед Блэквеллом, сцепляя руки вместе, как каждый раз делал, рассказывая свои нескончаемые истории, — Это было не просто, но я свёл многие знания, многие мелкие зацепки, тысячами раскиданные по сотням книг незначительными деталями, в единое целое, — он самодовольно улыбнулся, выводя Блэквелла из себя, — Не сопи так недовольно.

— А ты не тяни резину!

— Сначала вопрос: ты всё ещё пишешь стихи?

Щёки Герцога внезапно стали пунцовыми, но Уолтер снова не увидел забавных реакций организма своего друга за отсутствием глаз.

— Ну допустим было пара прецедентов. Ты к чему ведёшь?

Но Уолтера лишь подзадоривало нетерпение друга:

— Теперь возвращаемся к идиоту, который взвалил на себя долг Хранителя. Казалось бы, взял на себе адову тучу обязанностей, но зачем? Мы-то с тобой знаем, что магия работает по принципу отдачи. Он взял ответственность и непосильный груз, но что-то взамен получил — это факт.

— Силу?

— Едва ли, — улыбнулся Уолтер, — Тут я прибегну к цитате: «взял бремя на свой род и долг, скрепив сделку кровью». Сделку, Винс, именно сделку, и, следовательно, он действительно что-то получил взамен.

— Есть идеи? — монотонно спросил Винсент, хотя уже ушёл мыслями далеко вперёд.

— У Хранителя появляется Сигил, когда появляется его Квинтэссенция, ведь верно? Это момент скрепления сделки с магией. Я это знаю лишь из опыта общения с тобой: тебе было одиннадцать, когда метка начала проявляться. Если не ошибаюсь, это был день, когда на свет появилась маленькая девочка с серыми глазами.

— Это всё вроде логично, но ведёт к той теме, которую я не обсуждаю, — деликатно напомнил Винсент и спрятал лицо в ладонях. Через несколько секунд он встал резче, чем позволяло здоровье, но был холоден и сосредоточен. Он взял с книжной полки знакомый до боли томик и снова сел с ним в руках за стол, открывая нужные страницы, но читая лишь телепатией:

Винсент сделал паузу и зажмурил глаза, гася приступ боли:

— «Хрустальный взгляд» … у моей Лис такой.

— Знаю, — тихо произнёс Уолтер, — Я помню этот её взгляд. Продолжай.

И Блэквелл продолжил:

— Мордвин ведь назван так с древнего наречия сакрита, что подразумевало «Небесный трон». Я прочитал, что это название было дано именно первым Хранителем. — перебил Уолтер, но Винсент, выслушав, добавил:

— Про «всех змей болотных яд» — явно о Некромантии речь! — нахмурился он и продолжил:

Они молчали несколько минут, обдумывая каждое слово стихотворение, наполненное смыслом, пока Уолтер не нарушил тишину:

— Ну что же… — пауза, — Интересно!

— Мне не интересно. Это как две капли напоминает пророчество, положенное на рифму, очередной призыв сгруппировать ягодицы для тех, кому адски не повезло родиться в момент, когда все эти зарифмованные метафоры рухнут на плечи потомков рифмоплёта.

— Ты был этим рифмоплётом.

— Не смешно.

— Серьёзно. Это стихотворение написал первый Хранитель.

— Уолтер, съебись, а? Прямо бесишь меня этим бредом!

— Винс, давай на секунду допустим, что ты и Алиса уже существовали. Назовём вас Ксандр и Квинтес, — не унимался Уолтер, — Вы строили Мордвин, вы основали четыре рода Элементалей, вы воздвигли камни в Круге Крови, с вас началась внятная история Сакраля.

Винсент снова с опаской посмотрел на хрустальную статую и нервно произнёс:

— Ну допустим! И почему тогда в этой истории единственное место, которое уделили нам — легенда об охотнике, который побежал за ланью в горы?

— Потому что историю переписывали множество раз. Но тут дело в другом: в стихотворении, ведь речь в нём идёт о тебе.

— Не тупой, без тебя разобрался. На меня помимо Некромантии, сумасшествия и прочих мелочей жизни движется ад войны, ведомый седовлаской Алистером Вон Райном, твоим благословенным батюшкой, а сдохну я у себя дома, что не такая уж плохая новость.

— И не страшно?

— Да нет, самое страшное позади. Главное, чтобы Эндрю был в безопасности.

— Винсент! — окликнул Блэквелла Уолтер с толикой злости. — То есть строчку «звезда в падении может быть живой» — тебя не смутила?