Анна Бэй - Вопреки. Том 5 [СИ]

— Что не так? — спросил спустя минуту Винсент, застёгивая ширинку, — Ты ведь знаешь, что я отработаю!

— Всё хорошо, родной, — ласково ответила она и положила голову ему на плечо, — Просто не хочу тебя отпускать.

— Не отпускай! — улыбнулся он в ответ и погладил её голову с нежностью, — Я хочу остаться здесь с тобой.

— Тебе нельзя. По многим причинам… скоро умрёт Некромант и мне будет проще держаться от твоего убийства, — она улыбнулась, — Сегодня уже 24 августа, — её глаза искоса взглянули на мужа многозначительно и осторожностью наблюдая за реакцией мужа.

А он замер. Ведь это значило, что через два дня затонет Кастерви, с которой связанно столько вопросов, и с самой Алисой уже совсем скоро произойдёт что-то не ладное, при чём и с той, что ещё жива, и с той, что сидела рядом с ним.

— Лис, что-то не сходится вся схема. В моём времени, — начал он осторожно, — Магия грязная.

— Называй вещи своими именами: меня нет, так?

— Так. Это значит, что с тобой что-то случится, поэтому я не могу оставить тебя одну. И я не оставлю.

Алиса лишь смиренно кивнула, но это вовсе не значило согласие, что прекрасно понимал Винсент, просто она не хотела спорить. Он помог ей встать, ведь живот был таким большим, что ей тяжело было резко подскочить, как раньше, и они вышли из кабинки.

Винсент улыбнулся и поцеловал Алису в щёку, замирая вблизи от её кожи:

— Как назовём малыша?

Алиса искренне улыбнулась и инстинктивно положила руку на живот, а муж тут же накрыл её ладонь своею, с нежностью смотря в её глаза.

— Если мальчик, то может Александр?

— Надеюсь не в честь меня? — наморщил нос Винсент Александр Блэквелл.

— А тебя в честь кого так назвали?

— Папа обожал Александра Македонского, но больше он обожал легенду Мордвина, где фигурировал Первый Хранитель по имени Ксандр.

— Тогда нашего сына можно назвать в честь кумира его деда, пойдёт? — хитро улыбнулась Алиса.

— Нет, не пойдёт. Ну а если девочка?

Алиса остановилась и обняла мужа за талию, задумчиво смотря на небо, где постепенно день уступал место вечеру. Луна вышла на небосклон ненавязчиво занимая свою позицию и ласково даря свой задумчивый, прохладный, но нежный свет. Этот свет отражался в глазах Алисы, преобразовываясь во что-то необъятное:

— Может Селена?

— Селена… — тихо повторил Винсент, — Мне очень нравится. Только остаётся вопрос: где в моём времени ты и ребёнок?

А она лишь пожала плечами, улыбаясь:

— Мне надоело думать о том, что будет. Здесь и сейчас я жива, и ты рядом, — она взяла его ладонь в свою, — Пожалуйста, давай отложим будущее на будущее, и будем жить настоящим.

— Я бы с радостью, но я вернусь туда, где от тебя нет и следа.

— Рано или поздно след появиться. Всему своё время.

Rob Dougan — Born Yesterday [instrumental].

Винсент Блэквелл, замок Грикс 2000 г:

«Глядя в небо, мы всегда видим прошлое. Мы видим призраков Вселенной…

Когда наше Солнце погаснет, мы узнаем об этом только через 8 минут. Солнца не станет, но я успею выкурить целую сигарету, прежде чем пойму это. Затем, мир погрузится в вечный полумрак давно погасших звёзд. Нас и нашу планету будет освещать только то, чего уже давно нет.

Но ещё долгие миллиарды лет наше солнце будет звездой в чьем-то небе, в чьем-то, но уже не в нашем».

Винсент и Алиса Блэквелл. 25 августа 2014 г.

Я здесь, с ней. Она, я и наш ребенок. Где-то есть точка невозврата, после неё уже ничего не исправишь, и мы на самом пороге этих событий.

Сидим и обнимаемся на лавке. Алиса крутит в руках дурацкую игрушку, которую я выиграл в тире. Идиотский единорог с радужной гривой, держащий ветряную вертушку. Игрушка правда нелепая, но Алиса она почему-то заворожила. Она подула на вертушку, и та со скрипом закрутилась, будучи сделанной на «тяп-ляп».

— Что было, когда тебя спас Уолтер? — спросила она задумчиво, — Первые ощущения.

Странный вопрос.

— Что тебя интересует, душа моя? Тема не из приятных.

— Расскажи, что видел и чувствовал.

Ещё более странно.

— Было жутко. Всё плыло перед глазами, не мог пошевелиться и осмотреться. Тело отказало, и это был полный паралич. Я едва говорил, даже моргать было невероятно сложно. Почему ты спрашиваешь?

— Я много думала о том, как работает Искупление, — начала она медленно, подбирая каждое слово очень тщательно, — Что мы знаем? Что оно просто возвращает душу в тело вполне натуральным способом, то есть… — наморщила нос, — Непротивоестественно, без помощи Некромантии, как это бывает с демонами.

— Ну да, так и есть. Хотя мне всё-таки кажется, что это скорее не лекарство от смерти, а стимул или последний шанс. Просто эти ощущения… — я задумался. Воспоминания какие они (эти ощущения) неприятные, и это факт, — Жизнь возвращается, но тело сопротивляется…

— У меня тоже такое было, — кивает спокойно, — Как ускоренное развитие ребёнка. — смотрит на меня с прищуром и что-то обдумывает, — Ты видел, как выглядит Искупление?

— Нет.

Очевидно, мой ответ её расстроил, потому что ради этой детали она и затеяла разговор, это я понял по недовольному сопению, которое прозвучало очень тихо.

— Лис, говори прямо! Вижу же: ты ходишь вокруг да около.

Вздох и потупленный взгляд мимо меня был знаком: она не просто скрывает «что-то», это целая большая история, которой она не хотела делиться. Я нетерпеливо шлёпнул её по бедру и это отдалось горячей волной у меня в паху, но не время для похоти.

— Есть ещё деталь, которую мы с тобой знаем об Искуплении: это то, что последняя живая энергия уходит в какой-то предмет, который для человека важен.

Она снова перешла на тщательный подбор слов и выражалась с осторожностью.

— Да, я тоже слышал об этом. К чему ты ведёшь!? — снова шлепок по её очаровательному бёдрышку и теперь у меня эрекция.

— А то, что в Фисарию приехал цирк Сигора и дал последнее шоу, — это прозвучало зловеще и как-то потусторонне, отчего я не сразу понял смысл, — Элайдже было 11, и они с отцом без конца прыгали в воду с горок…

Снова подула на единорога, в копыте которого была зажата вертушка.

Ветряная вертушка. Папа держал её перед смертью, а там была надпись «Всегда с тобой». Вот дьявол!!! Это был ключ к смерти Некроманта все эти годы, и хуже того, что эта ерунда всегда хранилась в Мордвине у меня под носом.

— Ты побледнел, — она погладила меня по щеке ласково, — Ты злишься?

— Конечно я злюсь, — рыкнул в ответ, — Из-за моей тупости нам пришлось умереть!

Дьявол… но умрём-то мы только 6 сентября, а сегодня 24 августа.

Меня бросило в жар. Дурно и так, чёрт подери, душно!

Моя девочка слишком хорошо меня знает, потому что смотрела проницательно и задумчиво:

— Даже и не думай, — проурчала она без улыбки, — Не выйдет. Я очень мало знаю о магическом мире, но о законе сохранения энергии догадываюсь. Будь уверен: прошлое не меняют, а мы ведь сейчас в прошлом. Винсент, ты уже пробовал, но и я тоже… мы ничего не изменим из того, что уже случилось.