Анна Бэй - Вопреки. Том 4 [СИ]

— Кто вы? — не слишком приветливый голос выдёргивает меня из моей магической зависимости.

Поняла, что всё это время я не дышала. Вдох и я постепенно погружаю молочный шар обратно в бидон, пока немного заторможенный молочник таращится на меня маленькими заплывшими глазками. Оборачиваюсь и смотрю в карие глаза смуглой девушки с чёрными как смоль прямыми длинными волосами, заплетёнными в косу. Высокие скулы, раскосые большие глаза, длинные ресницы и веснушки — очень интересное сочетание. Удивительное. Окидываю эту незнакомку спокойным взглядом и оцениваю её довольно высокий рост, пышные формы, очень тонкую талию.

— Кто вы? — требовательно повторяет незнакомка, а я не знаю, как ответить.

Леди Лефрой? Не моё имя. Леди Блэквелл? Тьфу. Это даже смешно.

— Алиса, — говорю я лишь своё имя.

Своё. Действительно моё! С горечью осознаю, что «Алиса» — это что-то очень простое, очень непритязательное, но всё и полностью — моё. Лишь пять звуков, выстраивающихся во что-то, что ассоциируют со мной, то, что не менялось ни в Ординарисе, ни в Сакрале, нигде. То, что останется моим, со мной и после меня.

— Алиса? — карие глаза красивой женщины, которой на вид едва за 30, округлились, — Алиса, которая Блэквелл? Герцогиня? — её ресницы захлопали очень быстро, словно крылья бабочки.

Неужели в «Гермесе» печатали о моей псевдосвадьбе? В душе фыркаю, а незнакомке выдаю довольное сухое «да», на что она резко сгибается в поклоне, и я мельком вижу её недобрый прищур в мою сторону. Показалось? Нет. Я знаю, что это значит: она знает чья я жена, она знает моего мужа, и она положила на него глаз.

— Викарин Тибэн, к вашим услугам, Леди, — представляется она, — Вас ожидали позже. Проводить вас к Нацусу?

Нацус — местный управленец, который очень популярен и за гранью города, и за пределами Окса. Надо заметить, что Нацус действительно хорошо справляется со своими обязанностями, раз город, стоящий на рубеже двух воинствующих властей, так процветает.

— Да, будьте любезны, — отвечаю я и следую за форменной Викарин Тибэн.

Чёрт! Она очень интересная особа… говорит мне по пути вялым голосом:

— У нас магией не пользуются, Леди Блэквелл, запрет Герцога.

Мычу в ответ, а сама мотаю на ус: Винсент запретил магию? Что за привычку он взял? Зачем такие меры?

— Какой у вас уровень, Тибэн? — спрашиваю я зачем-то.

— Пятый, — с неприкрытой гордостью говорит мне моя проводница.

Знаю, что это значит. То, что она очень ценный товар, перспективная невеста, но… в свои годы не замужем.

— Вы не замужем? — спрашиваю очевидное я, пробегая глазами по отметинам на запястьях и украшениям на руках, — Почему?

Викарин хитро улыбается своими пухлыми губами, и я уже не хочу знать ответ, не хочу! Слава богу, мы пришли, потому что магия внутри меня кипит и ждёт выплеска. Я не надумываю, не фантазирую и не пытаюсь накручивать, я знаю: Винсент спал с этой Викарин, не могу сказать откуда, но знаю.

А ещё он был здесь два дня назад.

Так! Брось, Алиса! Не время.

Седой, похожий на чокнутого профессора, сухой пожилой мужчина, весь в морщинах и с оттенком безумия на каждой части тела, смотрит на меня мутными глазами. Он, очевидно, брился, потому что неравномерно выбритое лицо скрывает на левой скуле оставшуюся пену для бритья, но это совершенно не волнует мужчину, с торчащими в разные стороны седыми волосами. Он одет только в семейные трусы и носки, такой нелепый! Я подавляю улыбку и ловлю взгляд безумных глаз, которые устремлены на меня как-то завороженно, мужчина идёт ко мне целеустремлённо и тянет левую руку, которую я с готовностью пожимаю. Крепкий безумец! Неровные желтоватые зубы обнажаются в нездоровой улыбке:

— Он говорил, что вы — левша, — свистящим голосом произносит мужчина.

Винсент говорил обо мне. Я уже не контролирую свою выбравшуюся на волю нелепую улыбку:

— Доброе утро, Нацус! — произношу я и мы просто стоим и долго смотрим друг на друга, пока я не замечаю перемену во взгляде моего нового знакомого.

Это было то, что мне сейчас нужно: молчание. Я не хотела общаться, не хотела знакомиться и следовать необходимым правилам приличия, отвечать на глупые вопросы и вытягивать нужную мне информацию окольными путями и пустыми разговорами. Нацус словно тоже избегал всего этого, он просто с готовностью открыл мне свой разум, как будто показал мне свой жёсткий диск. Без напора, без сопротивления. Я мигом втянула то, что мне нужно: в городе по-прежнему не спокойно.

Там, в километре от улицы Везения, у домика охотника, который стоял заброшенным несколько лет, последние два дня что-то изменилось.

Этого было достаточно. Я осторожно отпустила руку Нацуса, вздохнула и посмотрела на его носки. Странные носки. Сделанные из мелких кусочком разных тканей, таких удивительных узоров, которые меня так завораживали. Не могла оторваться от этих узоров, они всецело овладели моими мыслями, моим контролем, моей волей. Я вдруг почувствовала то, что не спала больше двадцати минут с тех пор, как Винсент запретил мне пить сонное зелье.

— Нельзя же так, Лисёнок! — услышала я какой-то до боли знакомый голос, идущий из уст рядом стоящего Нацуса, я подняла на него взгляд и поняла одно: мозг меня обманывает. У меня снова галлюцинации, мне срочно нужно что-то предпринять.

Стало страшно: я в незнакомом месте, одна, с какими-то странными людьми, я как будто объелась галлюциногенных грибов и всё вокруг плывёт.

— Пойдём, доченька, ты так устала! — снова этот голос и я как завороженная иду за мужчиной в каких-то странных носках, в дом к незнакомому человеку. К незнакомому человеку… в трусах!

Я видела дом, видела диван, видела одеяло, которым меня прикрыл странный Нацус в семейных трусах и безумной улыбкой. А потом я провалилась. Отключилась.

Легкие судорожно ловят свежий воздух, но его нет. Есть лишь запах табачного дыма. Дешевый крепкий табак! Открываю глаза и судорожно пытаюсь сообразить где я и сколько времени прошло с тех пор, как я отключилась. Всё, что я слышу, это ритмичный скрип кресла качалки и свистящий голос Нацуса, говорящий по-японски.

Японский? Что за бред!?

Нацус дымит как паровоз, надругаюсь над сигаретами, которые курит одну за другой. Рядом с ним маленький стоил всюду утыканный бычками. Странный человек, но я не вижу в нём опасности.

Сажусь на диване и спокойно смотрю на него, а он ни с того ни с сего говорит:

— Встреча назначена на девять утра! Время 9:00!

— Я проспала целых три часа?

— Время ведь девять! — улыбнулся он безумно.

— Стоит ли мне извиняться за невежливый провал? — улыбаюсь я.

— Стоит ли мне просить вас не говорить вашему мужу о нарушении его запрета?

Нацус явно использовал какую-то неведомую мне магию, чтобы я вот так отрубилась. Бояться ли этого? Не знаю. Но рассказывать Винсенту точно нет никакого желания.