Анна Бэй - Вопреки. Том 4 [СИ]

В глазах Алисы была целая загадочная Вселенная с миллионами оттенков тайн, которые Блэквелл хотел понять, но не мог зацепиться. Её лицо было спокойным и умиротворённым, таким же красивым как всегда, а неразгаданное в её виде притягивало с невероятной силой. Винсент улыбнулся, понимая, что в своих руках в эту минуту он держит величайшее из сокровищ человечества, сильнейшее оружие и самое удивительное из созданий на свете одновременно.

Звук: Rob Dougan — There's Only Me.

— Привет, — улыбнулся я, когда увидел Алису у себя в кабинете снова.

Что-то забыла или, может, уже соскучилась? Улыбаюсь мысли о том, что она снова голодна в том самом смысле, который кипятит мою кровь. Я готов… я всегда готов! Прошло всего пара часов, как она телепортировалась отсюда к нам домой, и мне приятно снова её видеть.

Моя. Не хочу с ней расставаться…

Стояла у окна ко мне спиной и смотрела куда-то вдаль, а в стекле отражались чёрные глаза.

Никогда не привыкну к этому чёрному взгляду. Мне в эти минуты тревожно, что однажды она не вернётся, ведь у неё по-прежнему нет мостика, а проходить каждый раз через боль… сможет ли она?

— Класс! — монотонно произнесла она, — Честно… я не ожидала. — она повернулась ко мне и вид её был устрашающим, — Я ведь много Блэквеллов знала, и все они держали обещания.

— Квин?

— Бинго! Не перебивай. — она скрестила руки на груди и продолжила, но я уже и сам понимал о чём пойдёт разговор, — По факту обещания конечно не было, ведь мне не хватило доли секунды, но я, признаться, думала, что угроза смерти твоего «Ангела неземного» тебя хоть как-то напугает. И знаешь, что я вижу?

— Знаю.

— А я всё же не поленюсь тебе это сказать, Винсент Блэквелл: вижу я не мою Алису, а твою Алису. Алису Блэквелл! Это что за экспромт?

— Я хотел её защитить. Тебя защитить.

— Да что ты? Ты запретил ей… запретил меня!

— Это обычный манёвр восстановления психики, Квин. Вы раздвоились…

Сейчас, собственно, я вижу тоже самое, поэтому:

— Ты ведь вернёшь мне её?

— Я ещё очень подумаю, прежде чем тебе ответить! Знаешь, я ведь хочу обзывать тебя и ругать, но Лимбо даже эту приятную мелочь не даёт мне сделать.

— Ты можешь ругаться…

— МУДАК! ТЫ МУДАК! Я говорила тебе, чтобы ты держался от неё подальше, вместо этого тебе, идиоту, пришла в голову мысль жениться! А что за рандеву у вас сегодня было?

— Бог свидетель, я пытался держать член в штанах! Ты довела меня… Алиса в смысле.

— Пошёл бы и трахнул кого-нибудь — тебе не привыкать!

— Но она так хотела…

— А если она яду выпить захочет, ты нальёшь ей?

— Нет конечно.

— Тогда уясни одно простое тождество: ты для Алисы — яд! Всё это наше замужество… магический брак, будь он не ладен…

— Я не могу ей сопротивляться.

— Послушай меня… — она пыталась говорить спокойно, — Я помню всё то, что видели мои воплощения, и я помню тебя. Ты видел Эву впервые в более или менее сознательном возрасте, но уже тогда её любил. Где Эва? Нет Эвы. Где твоя белобрысая овечка Ирэн? В земле гниёт. Кого ты там ещё любил? Были такие? Где они сейчас?

Сука.

Пытаюсь не слушать, но я не могу не слушать голос моей Лис. Как же больно…

— Эй… не сходи с ума, — снова спокойно заговорила она и положила мне на плечо свою тонкую изящную ручку, к которой я так хотел прильнуть щекой и целовать пальцы, — Я к чему веду. Мне будет больно, но я перерожусь рано или поздно. Да, такой как Алиса не будет ещё пару тысяч лет, но я всё равно буду жить, ведь я — энергия. Иногда она хочет умереть, но и жить она хочет — поверь мне! — ведь она каждый раз отчаянно возвращается через боль, но даже это не самое страшное. — она закрыла чёрные глаза и вздохнула с тяжестью. Голос стал тревожным, хриплым, и сдерживал неведомый мне океан чувств, — Больнее всего будет тебе. Такой боли ты ещё никогда не испытывал, это не сравнить ни с чем. Ты самый сильный маг, который когда-либо ходил по земле, соизмерима с твоей силой будет и боль, а значит… это хуже описаний ада, хуже бокала Некромантии.

Я почувствовал, как съезжаю по стене, а перед глазами всё плывёт. Горло сдавило, дышать… я не могу дышать. Я не хочу знать о мире без моей девочки.

— Винсент… — тихо прошептала она и села рядом, — Сердце?

— Да…

— Это лишь отголосок.

— Её смерти?

Ушла от ответа. Она взяла мою руку и начала делать тоже, что парой часов ранее моя Алиса, и это меня успокаивает. Сердце начало восстанавливать ритмы, в глазах начало проясняться.

— Мама умерла из-за меня? — тихо спросил я, — Она была первой жертвой, принесённой ради моей жизни. И первой женщиной, которая причинила мне боль.

Квин почему-то улыбнулась, будто бы в этом есть хоть капля смешного.

— Нет… первой женщиной была не она.

— В каком смысле? Ты про мою мачеху? Папа тогда не позволял нам пересекаться.

— И не о ней, — снова улыбка, — В момент, когда ты увидел свет, я уже знала, что ты самый сильный человек, ходивший под солнцем. Знала, что иначе быть не может, но твоё появление… — она погладила меня по голове, и я прищурился от удовольствия, — Ты с первой секунды был другим, ведь даже не заплакал, настолько ты был спокоен и невозмутим. Повитуха шлёпнула тебя, и тогда ты куксился от обиды, заплакал, но нехотя.

Забавно даже! Не думал, что Линда — первая женщина, которая заставила меня чувствовать боль.

— Я не знал этого.

— Вряд ли она бы стала упоминать, как ударила будущего Суверена Сакраля по его розовой попе, — она улыбнулась, но тут же нахмурилась, — Сила во всех проявлениях пришла к тебе вместе с жизнью, Винсент Блэквелл, и ты должен быть сильным.

— Но Алиса… я становлюсь слабым, когда она рядом.

— Держать дистанцию — это то, что ты всегда умел.

— Квин, пожалуйста! Должен быть другой способ.

— Ты можешь рискнуть её жизнью и проверить, но тогда спрячу её. Я спрячу её от тебя так, что ты никогда не найдёшь.

Моя душа истерзана потерями, повсюду уродливые рубцы и ни единого живого места. Но ко всему этому я уже привык, лишь одно невыносимо — представить, что Алисы не будет. Только допускаю эту мысль и внутри всё саднит и ноет так, что дыхание приносит непередаваемые муки. Хочется вопить и звать на помощь, но голос куда-то пропадает.

— Ну почему? — вырывается предательский сиплый звук из горла, — Почему я не могу быть счастлив?

Моё счастье сидело рядом недвижно и потупив дьявольский взгляд в пол. В её прекрасном лице я видел лишь неизбежность наших вынужденно-дистанционных отношений. Непоколебимая…

И вдруг она поджала губы, а брови поползли к переносице.

— Может в следующей жизни, мой Герцог.

С этими словами она встала и медленно пошла по кабинету, разглядывая предметы на письменном столе.