Анна Бэй - Вопреки. Том 3 [СИ]

Но Алисане могла. Обида и горечь захлестнула её, а в ушах снова начался гул, почудилось, что на голову падает весь небесный свод, но она всё равно не могла даже пошевелиться. Слёзы застилали глаза, а картинка пропадала, отчего стало ещё страшнее, но рука мужчины скользнула по её голове и начала гладить волосы.

Это было приятно и успокаивающе, как и его голос:

— Тише… тише, я понимаю: тебе страшно и больно, — сказал он и прижал её к себе, а огонь маленькими огоньками зажегся по всему коридору, освещая не такой уж страшный старый замок, — Алиса, запомни всё, что ты чувствуешь, то, что привело тебя сюда, то, что сейчас держит тебя здесь, ладно?

Она лишь моргнула в знак согласия, а потом снова хотела что-то сказать, выдавливая из себя «а», но он будто бы и без слов её понимал:

— Алиса — это твоё имя. Тебя так зовут. А меня… меня зовут Винсент, — он мягко улыбнулся, хотя глаза были полными грусти. Он взял своей правой рукой её руку и пожал её в знак приветствия, — Ты здесь живёшь, в моём замке. Это наш дом.

Она снова моргнула. Алиса — это было и вправду её имя, а он — действительно Винсент. Всё сложилось в одну картинку и стало таким естественным и простым, но в следующий миг это ушло, принося на смену пустоту. В конце она слышала только:

— Лис, нет! Не оставляй меня снова!

И чернота ночи снова свалилась, лишая всего.

В темноте она блуждала совсем одна, каждый раз возвращаясь к одной и той же старой треснувшей золочёной раме, в которой иногда видела девушку с чёрными глазами:

— Как ты? — говорила черноглазая, — Выглядишь ужасно.

— Кто ты?

— Я? Я — это ты, только сильнее. Мы с тобой — совершенное в своём несовершенстве творение.

— В каком смысле?

— В прямом. Таких, как мы, больше нет.

— Бред какой-то, ведь вокруг вообще никого нет.

— Это с твоей стороны нет, а с моей всё кишит глупыми людишками! Ты заблудилась, поэтому ничего не понимаешь.

— Я здесь останусь?

— Я не знаю, — грустно сказала черноглазая, — Но я вдруг поняла, что за тысячи лет… я так мечтала о свободе, но она мне не нужна, мне скучно! А с тобой мне было так весело, так увлекательно, полноценно!

— Тогда помоги мне вернуться…

— Я не могу.

— Почему?

— Потому что должно произойти что-то мощное, чтобы ты вырвалась.

— Например?

— По твою сторону чернота, которую ты должна принять.

— Да ты рехнулась! Она и так сводит меня с ума, учитывая, что я болтаю сама с собой…

— Я научилась выживать в ней.

— Тогда скажи как этому научиться?

Отражение грустно улыбнулось:

— Этому нет объяснения, этому не учат, это просто умеют. Кое-кто утверждает, что ты это сделать сможешь, и я хочу ему верить. Только торопись, у тебя очень мало времени! Если будешь медлить, возвращаться будет некуда. Я забрала у тебя память, прости… но это было неизбежно. Ты вспомнишь, когда вернёшься.

— А что это за чернота?

— Магия.

— А почему такая чёрная?

— Она просто грязная. Надо бы почистить её, ты должна этим заняться… вообще-то, ты должна с ней слиться полностью, а потом сделать шаг ко мне, переступить раму.

— Без магии?

— Да. Магия всегда будет по ту сторону, но ты, если хочешь жить, должна быть по эту сторону.

— А ты?

Квин не ответила, лишь снова хмыкнув. Заблудшая в темноте Алиса долгое время молчала, глядя на собеседницу, а потом сжала кулаки и решительно сказала:

— Меня зовут Алиса и чёрта с два меня это сломает.

Квин улыбнулась очень хитро и сказала:

— Всё именно так, — она сделала паузу, а потом стала очень встревоженной, — А теперь слушай: если всё выйдет так, как ты мне говорила, то тебя ждёт что-то такое, чего я не вижу точно. Винсент Блэквелл. Не связывайся с ним, из-за него ты умрёшь. АЛИСА, ТЫ ПОНЯЛА МЕНЯ? Я вложу все силы в твоё возвращение, но… ты должна держаться подальше от Блэквелла.

— Хорошо.

— Есть идеи, как переступить раму?

Девушка задумалась и обернулась назад, где чернота клубилась вокруг неё, будто пытаясь оторвать от неё кусок света, которым она едва заметно светилась.

— Один бред в голове…

Квин отрицательно покачала головой:

— Это не бред. Прошу, скажи мне что ты придумала?

— Часто ли мы в своей жизни задаёмся вопросом: что я такое? Кто я?

— Это вопрос не ко мне, ведь я не человек. Я знаю, что я есть: я — дух, я — демон.

— … И эгоцентристка, потому что в одной короткой реплике аж пять раз употребила личное местоимение! — она закатила глаза, а Квин широко улыбнулась, — Люди проживают жизни, так и не найдя ответ на этот вопрос, но кажется… — она снова обернулась через плечо к черноте, — Я знаю.

— И? Что ты есть?

И тогда Алиса повернулась спиной к Квин и лицом к черноте, расправив плечи:

— У меня есть маячок, — улыбнулась она, — Такой маленький, робкий, но сильный — крыло. Там, за рамой. Знаки начерчены, и было произнесено…

— …КВИНТЭССЕНИЯ! — внезапно с силой сказала Квин, сокрушив всю силу на встречу Алисе, которая в одни голос с ней тоже произнесла это же слово.

И чернота упала на Алису.

Amphibious Zoo (Drum Head 2) — Neros fall.

Алиса лежала лицом вниз на лужайке перед лесом уже много часов в ожидании казни, изредка освещаемая кратковременными лучами пробиравшегося сквозь густые облака утреннего солнца. В момент, когда луч касался её кожи, она чувствовала жгучую боль от плавящейся плоти и из неё вылетали разряды молнии, попадавшие в землю таким образом, вокруг неё уже была выжженная трава и она лежала в центре этого мертвого круга, диаметром примерно в 5 метров.

Её хрупкое тело, одетое в удобный облегающий летний боевой костюм, открывающий живот и плечи, извивалось от тока, дыхание сбивалось. К ней осторожно подошёл парень облегченных латах, испуганно посмотрел и быстро побежал к замку. Через четверть часа он привёл Хозяина замка.

— Иди, Питерсон, всё в порядке.

— Точно? Может кого позвать?

— Иди говорю.

Блэквелл не сводил глаз с девушки, но подойти медлил. Он осторожно присел на траву за пределами круга, наблюдая за происходящим.

— Тебе помочь? — через некоторое время спросил он.

Девушка попыталась что-то ответить, но в этот момент начался очередной приступ молний, сменившийся чёрной рвотой, словно её рвало нефтью.

Блэквелл сорвался с места и подошёл, чтобы придержать её голову.

— Бедная моя…

Её бил озноб и судороги.

Снова молнии, Блэквелл отошёл и опять сел за пределы круга. На несколько секунд выглянуло солнце, жгущее кожу девушки, отчего она завыла от боли.

— Боже! Ты с ума меня сведешь своими выходками… — он с горечью посмотрел в небо и лёг, раскинув руки на траву.

Мордвин уже десять дней не освещался солнцем, а только молниями, хотя было лето. Погода держалась довольно влажная, раз в два-три дня проливал обильный дождь, как и тем утром.