Сара Маас - Королевство крыльев и руин

К нашей комнате примыкала купальная, отделанная в двух тонах: золото и слоновая кость. Умывшись и выйдя оттуда, я услышала в передней страстный шепот Хелиона и такой же страстный, знойный от желания смех Мор. Они прошли мимо нашей двери, затем с легким скрипом открылась и закрылась дверь комнаты Мор…

Риз стоял у окна и смотрел на звезды. Здесь они почему-то были не такие крупные и яркие, как в небе над Веларисом.

— Почему?

Риз понял смысл моего вопроса.

— Мор сильно перепугалась. Ты сама видела, как ее трясло после урока, который Азриель преподал Эрису.

— Ее испугала жестокость Азриеля?

— Эта жестокость — результат целого клубка его чувств. Сюда же добавь не оставляющее его чувство вины из-за нашей сделки с Эрисом. И еще то, в чем ни он, ни Мор не желают разбираться.

— А ты не думаешь, что их недосказанность тянется слишком уж долго? И оказаться в постели с Хелионом — наихудший способ решения?

«Легко тебе судить со стороны», — следом подумала я. И Хелион, и Мор нуждались в некоторой встряске. Им требовалось отвлечься от давних мыслей о тех, кого они любили, но с кем не могли быть рядом.

— У Мор веками были любовники, у Азриеля — любовницы, и никого из них это не задевало, — ответил мне Риз. — А здесь это произошло буквально на глазах.

— Ты так говоришь, будто тебе все равно.

Риз обернулся. Я стояла возле просторной кровати. Как и вся мебель, она была цвета слоновой кости, с изголовьем в виде изогнутой цепочки водяных лилий. Деревянные лепестки располагались внахлест, поражая искусностью резьбы.

— Это их жизнь. Их отношения, — ответил он. — У обоих было предостаточно времени и возможностей признаться в своих чувствах, чего они до сих пор не сделали. Особенно Мор. Наверняка у нее на то есть свои причины. Мое вмешательство ничего не изменит и не исправит. Скорее наоборот.

— Но Азриель любит ее. Как он может спокойно сидеть и смотреть?

— Он думает, что без него ей лучше.

Глаза Риза вспыхнули. Я даже знала, о чем он сейчас вспоминал. О том, как сравнительно недавно сам отошел в сторону, чтобы не мешать нам с Тамлином.

— Аз думает, что он недостоин Мор.

— Иллирианским мужчинам это свойственно.

Риз усмехнулся и стал дальше разглядывать звезды. Я подошла к нему, обняла за талию. Он раскрыл крыло, и очень скоро меня окутало его сумрачным теплом.

— Наступит день, когда Азриелю придется решать: сражаться за нее или отпустить. Решать для себя, а не из-за того, что кто-то ее оскорбил или уложил в постель.

— А что будет с Кассианом? Его дурацкое посредничество только все портит.

Риз хитро улыбнулся:

— И Кассиану тоже придется кое-что для себя решить. Причем в скором будущем.

— Так они с Нестой…

— Не знаю. Пока парные узы не заявили о себе, ощутить их почти невозможно.

Риз путешествовал по звездному небу. Я ждала.

— Тамлин до сих пор тебя любит, — помолчав, сказал он.

— Знаю.

— Гадко он себя повел.

— Многое там было гадко.

Я содрогнулась, вспомнив, с каким злорадством Берон и Тамлин вспоминали события времен правления Амаранты, вынудив Риза делать унизительные признания…

— Как ты после всего этого?

Я до сих пор ощущала липкий пот его ладони, когда он рассказывал о злодеяниях Амаранты.

— Трудно было… чего уж там говорить. Я думал, меня вывернет прямо на пол.

— Мне жаль, что тебе пришлось рассказывать о подобных вещах… жаль… жаль, что вообще так получилось.

Я глубоко вдохнула его запах. Главное, мы преодолели этот пласт его прошлого.

— Возможно, это ничего не значит, но… я горжусь тобой, Риз. Тебе хватило смелости рассказать им.

— Это значит очень и очень много, — тихо возразил он. — Твои чувства ко мне. Особенно сегодня.

Риз поцеловал меня в висок, и по связующей нити понеслась теплая волна.

— Это значит… — Его крыло еще плотнее накрыло меня. — Мне не найти слов, чтобы рассказать тебе, как много это значит.

Мне и не требовались слова. Нить доносила мне его радость, его свет, и это было гораздо понятнее слов.

— А ты-то как? — спросил Риз, глядя на меня.

Я уложила голову ему на грудь:

— Я… устала. И еще мне грустно. Грустно, что встреча больше напоминала перебранку. И в то же время… жуткая злость на все, что случилось со мной и с сестрами…

Я шумно выдохнула.

— Когда я была вынуждена вернуться ко Двору весны… — Я сглотнула. — Искала… те крылья.

Риз замер. Я нашла его руку, крепко стиснула пальцы.

— Нашла? — шепотом спросил он.

Я покачала головой и торопливо добавила:

— Случайно я узнала, что он их сжег. Очень давно.

Риз молчал. Он снова смотрел на звезды.

— Спасибо, что вспомнила. Что рискнула их поискать.

Единственные следы… все, что осталось от его матери и сестры. Жуткая память.

— Я не… Я рад, что он их сжег, — признался Риз. — Знаешь, я бы с готовностью убил Тамлина за очень многие его злодеяния. И тем не менее… — Риз надавил себе на грудь. — Я рад, что Тамлин наконец-то даровал им покой.

Риз замолчал. Мне почему-то не хотелось оставлять его наедине с мыслями, и я призналась:

— Как-то странно оказаться под одной крышей и с тобой, и с ним.

— Еще бы! Но я в лучшем положении, чем он.

Я не знала, в какой части дворца разместили Тамлина. Это и не имело значения. Где-то он сейчас лежал — неподвижно или ворочаясь с боку на бок — и знал, что мы с Ризом лежим вдвоем.

На меня опять пахнуло прошлым, и я прошептала:

— Вряд ли у нас с тобой сегодня получится близость. Когда он… под одной крышей.

Риз молчал.

— Ты прости, если…

— Тебе незачем извиняться. Оставь эту привычку.

Я подняла голову. Риз смотрел на меня. Он не сердился, не досадовал. Его глаза были печальными и понимающими.

— Но я хочу, чтобы ты крепко меня обнял и всю ночь не выпускал из объятий.

В его глазах снова вспыхнули звезды.

— И эту ночь, и всегда, — пообещал он, целуя меня в лоб и полностью накрывая крыльями. — Всегда.

Хелион ушел от Мор, когда мы еще спали. Звуки из ее комнаты мешали нам уснуть, и Риз поставил дополнительную преграду. Азриель и Кассиан отсутствовали всю ночь.

Глядя на Мор, не верилось, что эта женщина провела удивительную ночь с потрясающим любовником. Она рассеянно ковыряла ложкой в тарелке. Карие глаза были непривычно пустыми, а золотистая кожа — непривычно бледной.

Кассиан появился где-то к середине завтрака и приветствовал Мор ехидным замечанием:

— Ну и видок у тебя. Неужто Хелион не дал тебе и полчасика вздремнуть?

Мор бросилась в него ложкой, а затем кашей с тарелки.

Кассиан успел поймать ложку и загородиться магическим щитом от комка каши. Сифон на его рукаве ярко вспыхнул. Комок шлепнулся на пол.

— Хелион хотел, чтобы ты был третьим, — равнодушно сообщила Мор, наливая себе вторую чашку чая. — Очень хотел.