Гарднер Дозуа - Книга Мечей (сборник) [litres с оптимизированной обложкой]

– Вероятно, это отчасти правда, – сказали Майка, когда я поделился этой мыслью. – Все драконы по природе своей хвастуны. Но подумай, как этот дракон старается быть справедливым к тем, кто бросает ему вызов. Подъем на гору с постепенным усложнением задачи. Стражи дверей, готовые простить и забыть. Теперь еще этот музей для тех, кто слаб духом. На каждом шагу наш хозяин приглашает недостаточно мотивированных дураков остановиться, прежде чем они впустую потратят время.

Гордясь тем, что меня причислили к достаточно мотивированным, я пошел за товарищами вдоль коллекции дракона, с тревогой думая о ее размерах. Здесь были полированные сулагарские стальные нагрудники и черные аразские мечи в десять тысяч слоев. Здесь были украшенные драгоценными камнями наплечники из вечного эльфийского серебра и перчатки из небесного железа, которые источали слабый свет колдовства, и для спасения своих хозяев от их участи все эти вещи принесли им столько же пользы, сколько пердеж под водой. В конце зала виднелась еще одна большая арочная дверь, а внизу – паз для домашних животных, более подходящий для нас, не родившихся драконами. На этой двери была печать, хорошо мне известная, и я схватил Брандгара за плащ, прежде чем он коснулся ее.

– Это печать Мелодии Марус, Высокого Духа Западни из Сендарии, и у нас несколько раз случались профессиональные разногласия. Точнее, с теми механизмами, которые она создает для сокровищниц и кабинетов своих заказчиков.

– Я слыхал о ее работе, – сказали Майка. – Кажется, Глимрауг – один из таких заказчиков.

– Из-за нее я однажды три месяца пролежал без сознания в Корристере. – Вспоминая об этом, я всякий раз вздрагиваю, друзья мои, но ведь не все наши приключения, как вам известно, оканчиваются благополучно. – И шесть недель в темнице в Порт-Раугене. И поэтому у меня всего восемь пальцев на ногах.

– Еще одно честное предупреждение, – сказала Гудрун. – Страшное зрелище для всех, кто приходит сюда впервые, а потом более специфическое предзнаменование для тех, кто профессионально склонен к воровству.

– С нами два мастера-взломщика для исследования всего, что только может возникнуть у нас на пути, – сказал Брандгар, который с каждой преодоленной опасностью, с каждым зловещим предупреждением становился все веселее. – Если бы творения той женщины были идеальны, у нее осталось бы больше двух пальцев с ноги Крейла.

Поиски сокровищ – это целые лохани пота и скуки и лишь изредка – будоражащие случайности или волнения из-за того, что ты едва не погиб. Несколько часов мы провели в таких поисках. Все лестницы и коридоры в этой части владений дракона были щедро напитаны смертью. Некоторые залы соответствовали нашим габаритам, другие предназначались для прохода более крупных существ, а многочисленные коридоры не были ни параллельными, ни полностью раздельными. Эта крепость не предназначалась для сколько-нибудь разумного двора, только для игр Глимрауга, и была отражением в камне того, что мы назвали бы истинной крепостью. Мы поднимались с этажа на этаж, минуя отверстия в стенах, откуда вылетали бритвенно-острые дротики, проходили по фальшивым полам, которые отправляли прошедших по ним в дробилки, входили в тщательно подготовленные двери-ловушки, которые распахивались со страшной силой или захлопывались за нами, не давая уйти от какой-нибудь новой чертовщины.

В одном особенно узком проходе у нас с Майкой случился редкий приступ всепоглощающей глупости, когда один из нас задел плиту, закрывавшую железные ставни впереди и позади в помещении размером с уборную богатого купца. Из отверстия в правой стене немедленно пошел газ, насыщенный серой и знакомый мне по работе, которую я однажды выполнял в шахтах Бельфории.

– Дыхание дракона, – сказал Брандгар.

– Скорее дыхание горы! – воскликнул я и в похвальном прыжке перегородил собой узкое пространство, прочно запечатав отверстие собственными тылами. Негустое зловонное облако, успевшее просочиться в коридор, вызвало слезы на глазах, но не смогло причинить нам серьезный ущерб. Прошло всего несколько минут, но я больше не мог выдерживать такое акробатическое положение, мои ягодицы, плотно заткнувшие отверстие, отказывались нам служить.

– Шахтеры называют это вонью глубин, и она со скоростью вздоха избавится от нас, если я не удержусь на месте, так что побыстрее наколдуй нам выход.

– Молодчина, Крейл! – Брандгар помахал рукой перед лицом и закашлялся. – Чтобы спасти нас, ты сочетал бриджи с брешью!

– У всех людей есть щель в заднице, – сказала Гудрун, – но только самые смелые способны засунуть задницу в щель.

– Отныне Крейл-Взломщик будет известен как Крейл-Затыкатель-Щелей, – сказали Майка.

Тут я ответил множеством нелюбезных слов, но они продолжали отпускать нелепые шуточки, которыми я не стану мучить ни одну живую душу: по-видимому, перекрыть поток ядовитого газа собственной задницей значит пробудить музу пошлости. Наконец с недопустимой, с моей точки зрения, медлительностью Майка попытались найти какой-нибудь механизм, которым могли бы манипулировать, но тщетно. Даже силы Брандгара оказалось недостаточно для железных ставней, и теперь наше спасение зависело от Гудрун, которая разломала о колено кость, расписанную рунами, и вызвала то, что назвала духом ржавчины.

– Я старалась сохранить его для большей беды, – сказала она. – Но, похоже, сейчас нужно предотвратить неминуемую смерть.

За несколько мгновений дух выполнил свою задачу, и прочные железные ставни по обеим сторонам превратились в хлопья коричневой пыли на полу. Я высвободился с дрожью облегчения во всем теле, и мы торопливо ушли; облака ржавчины, поднятой нашими ногами, смешивались со смертельным ядом из разрушенной ловушки. Вначале мы шли осторожно, потом все увереннее, ведь нам казалось, что мы преодолели ту часть горы, где демонстрировала свою изобретательность Мелодия Марус. Искренне надеюсь, что эта женщина умерла страшной смертью или по крайней мере потеряла несколько пальцев ног.

Однако здесь не было красного света, который дракон любезно обеспечивал нам раньше, поэтому мы шли в темноте, едва рассеиваемой серебристыми отражениями волшебства Гудрун в нашем обнаженном оружии. Никаких дверей или лестниц мы не нашли, пришлось с помощью веревок Майки с великим трудом подниматься по расщелине в скале. Я молился, чтобы во время этого долгого подъема мы не обнаружили случайно такую обыденную вещь, как личный сортир дракона.

Наконец мы поднялись в пещеру с холодным воздухом и полом из гладких черных плит. На дальней стене загорелся алый свет и образовал буквы кандрического письма (я еще в молодости научился читать и писать на нем, потому что в Аджи использовали эту письменность в торговле и расчетах): Песнь Червя Хелфалкина.