Гарднер Дозуа - Книга Мечей (сборник) [litres с оптимизированной обложкой]

В конюшне принц Аус изображал Симина, кивал, услуживал как мог – и слушал.

Хозяин – своей жене, когда они возились с виноградными лозами за постоялым двором: «Конечно, я известил башню. Отправился туда лично, едва он ушел к себе в комнату. Вот только Имаги все знал еще прежде, чем я раскрыл рот».

Девушка-уборщица – своей матери, когда они несли на рынок свежие яйца: «Ночью Имаги прислал распоряжения. Маленьких зябликов с пустыми глазами, которые несли в клювах клочки пергамента. Бэр (ученик кузнеца, насколько знал Симин) получил один, и Сойлу тоже».

Маленькая девочка в перепачканном платье, возившаяся в грязной воде у своего дома: «Крыса и вор, крыса и вор, найдется для них острый меч и топор».

Все знали, как и рассчитывал принц Аус. Но если кто-то и запаниковал, он этого не увидел. Подобно человеку, в сумерках идущему по дороге навстречу собаке, город выжидал, тихий и спокойный, и оценивал угрозу. Но он хотя бы ощущал угрозу, или изумление, или интерес . Своих величайших опасений – скуки, любезности, безразличия – Аус не заметил. Вор стал главной городской новостью, и этого было достаточно.

После обеда, когда Симин традиционно улизнул на сеновал вздремнуть, принц Аус улизнул по дорожке, притворявшейся оленьей тропой. Он шел осторожно, напрягая слух в жужжании летней мошкары и шуршании высоких трав. На полуденной жаре он вспотел, тяжелый воздух входил в легкие, словно пар. Обманная башня менялась: устремленная к небу спираль из гладкого белого камня; две массивные желтые кривые, вложенные одна в другую, словно клюв гигантской птицы; нешлифованный кусок дымчатого обсидиана. Приблизившись к храму из зеленого стекла, Аус зашагал еще медленней.

Едва заметные метки, оставленные принцем, были на месте. Длинный травяной стебель, сломанный на высоте колена, по-прежнему клонился поперек тропы. Тонкая, как паутинка, нить на высоте пояса между сухим деревом и густым кустом с заостренными листьями по-прежнему колыхалась на вялом ветру. Аус ощутил растущее разочарование еще прежде, чем преодолел последний поворот и увидел храм из зеленого стекла.

Возможно, храм стал меньше – все казалось возможным рядом с Обманной башней. А может, ему это почудилось под первые нестройные аккорды разочарования. Полуденное солнце сверкало на волнистых изумрудных поверхностях, но Аус видел только пыль. Шагнув внутрь и подойдя к низкому алтарю, он не испытал чувства изумления и уверенности, охватившего его в ту ночь, когда он нашел храм. Пыль, которую он столь тщательно рассыпал, чтобы заметить следы, осталась непотревоженной.

Вор пришел, стал угрозой – и никто на нее не отреагировал. Ни горожане, ни Имаги Верт. Принц Аус сказал себе, что следует радоваться. Он бы предпочел найти тайник, в котором хранится меч, но точно знать, что его нет в этом храме, тоже было важной информацией и сужало круг поисков. Он проявил терпение. В общем и целом. Единственный разочарованный крик вспугнул птиц с макушек деревьев – но лишь один раз. Больше он не кричал.

Он прошел обратно по тропе, спеша вернуться на сеновал прежде, чем придет пора Симину проснуться. Пустившись бегом, ощутил, как вживается в роль Симина-бродяги. Мальчишки слишком глупого, чтобы обзавестись интересной историей. Симина незаметного. И, возможно, именно по этой причине – благодаря роли, с которой он столь сроднился – его не увидела девушка-уборщица, шагавшая по дороге прочь от города и башни.

Рынок был далеко. Рядом с девушкой уже не было хромой матери. И что-то прыгало у нее за спиной. Тряпичная сумка, покрытая жирными пятнами. В такую можно положить еду для недолгого путешествия.

Аус, или Симин, помедлил, не зная, как поступить: вернуться, пока никто не раскрыл его обмана, или… или посмотреть, зачем эта девушка пустилась одна в путь, уведший ее так далеко от привычных мест. И взяла с собой еду. И… да, он испытал легчайшее тайное возбуждение. Его живот напрягся, в горле встал комок.

Он свернул и крадучись пошел за ней, держась на расстоянии.

Девушка шагала на север, удаляясь от храма из зеленого стекла и огибая жуткую изменчивую башню. Алый шарф и волосы сияли на солнце, яркие, словно флаг на поле боя. Тепло солнечных лучей колебалось между приятным и гнетущим. Воздух был душным, словно надвигалась гроза. Аус держался в тенях под ветвями и на краю высокой травы, где изгиб тропы почти скрыл девушку из вида. Страх, что его заметят, нарастал, превращаясь в жгучее возбуждение. В любой момент хозяин постоялого двора отправится его искать. Желание вернуться мучило его, но ощущение, будто он стоит на пороге важного открытия, заставляло идти дальше. Тем временем девушка, не догадывавшаяся, что стала средоточием мира Ауса, шагала и подпрыгивала, останавливалась, чтобы оглянуться, и шагала дальше. Сзади на ее платье темнело пятно пота.

И в полоске пятнистой тени, где два дерева нависли над тропой, она исчезла.

Грудь принца стиснула ледяная рука паники. Девчонка была иллюзией, приманкой в ловушке. Или она ускользнула и сейчас, пока он стоял здесь, бежала поднимать тревогу. Он ждал, застыв, словно дерево, и лишь когда на протяжении десяти долгих, трепещущих вдохов ничего не произошло, двинулся дальше. На тропе между деревьями никого не было. Листья вздрагивали на едва ощутимом ветру. Назад и вперед тянулась ухабистая земля. В этой картине не было ничего странного или неуместного – за исключением воспоминания о девушке и ее нынешнего отсутствия. Принц медленно повернулся, моргая от удивления и смятения.

Он едва не упустил некую неправильность в воздухе. Созданная из пустоты, она и выглядела пустой. Лишь преломление света, словно легчайшая рябь в стекле. Даже заметив ее, он усомнился. Но шагнул вперед – сначала одна нога, затем другая, – и вокруг него развернулся ландшафт, будто, сделав эти шаги, он преодолел поворот тропы, и перед ним открылись новые, незнакомые виды. Склон холма, поросший зеленой травой и усыпанный одуванчиками, поднимался к самому подножию Обманной башни. Над входом в пещеру высилась каменная притолока, и в тени между подземной тьмой и ослепительным дневным светом сидела девушка-уборщица, а рядом с ней – Бэр, ученик кузнеца. Рядом с ними лежал обед – цыпленок с хлебом, позади валялся тряпичный мешочек. Эти двое видели только друг друга, но принц Аус видел все. Неловкую улыбку девушки. Криво сидящую броню ученика кузнеца, топор с обмотанной кожей рукоятью. Меняющийся, меняющийся, меняющийся силуэт башни. Он шагнул назад, мир вновь свернулся вокруг него – и он оказался один на тропе, в том же месте, но другим человеком.

Путь, скрытый магией. Человек, поставленный охранять его, даже ценой своих привычных обязанностей. Заброшенный храм больше не интересовал Ауса. Он нашел то, что искал. Имаги Верт, озабоченный появлением вора, укрепил защиту – и тем самым показал, что именно требовалось защищать. Симин, или Аус, несколько раз прошел туда-сюда, торопясь, чтобы не вызвать подозрений своим отсутствием, но желая запомнить дорогу.