Гарднер Дозуа - Книга Мечей (сборник) [litres с оптимизированной обложкой]

Можно было бы подумать, что ей хватает развлечений, но она начала брать мои вещи, бегала по комнатам в одном моем поясе для оружия, играла в детские игры с моими подсвечниками-драконами, снова и снова перебирала мои рубашки в поисках дыр… Когда она схватилась за мои ножи, я не выдержал. Лезвия должны быть совершенными – и оставаться такими все время.

– Это не игрушки, – сказал я, – и они не твои. Не трогай.

Она взяла мой стеклянный кинжал, подняла вверх свои блестящие тяжелые волосы и заколола им. Получилось красиво, и я так и сказал ей. Она только вскинула голову.

– Рада, что тебе понравилась, – и вышла.

С этого времени я оба своих ножа носил с собой.

Вечер был теплый, и я упражнялся. Утром мы с Джессамин проснулись рано и медленно и лениво наслаждались друг другом, пока сквозь щели ставен не пробилось солнце. Тогда мы оторвались друг от друга, уничтожив единое целое, в которое превратились. Я лежал в постели, вытираясь концом простыни, и смотрел, как Джессамин над тазом растирается мокрой губкой. Она сама походила на статуэтку из слоновой кости – гладкие совершенные изгибы, светлые волосы золотистым водопадом падают на плечи. Она не попросила помочь ей причесаться. Быстро, деловито заплела толстую косу, свернула и заколола стеклянным кинжалом. Надела белую льняную блузу, голубую длинную льняную юбку и корсет и начала украшать себя безделушками, которых насобирала. Мне они показались слишком кричащими, но я смолчал: ей не нравится, когда я высказываю свое мнение. Она говорит, что знает свое дело лучше.

– Я ухожу, – сказала она.

Я спросил:

– Тебе действительно нужно уходить?

– О да, – оживленно ответила она. – Он ведет меня обедать в «Голову короля».

Я никогда не слышал о таком месте. Поспал еще немного. Потом встал, умылся во дворе, оделся и пошел поискать, чем перекусить. В «Девичьем капризе» приглашения на работу меня не ждали. И Розалин ни о какой случайной работе не слышала. Поэтому я пошел домой и стал упражняться.

Я работал над приемом, который в последней дуэли едва не привел к моему поражению. Вначале мне следовало отчетливо увидеть противника, а потом стать им; сперва я проделывал упражнение так медленно, что даже ребенок мог бы пробить мою защиту, потом все быстрее и быстрее.

Уже темнело, когда вернулась Джесс в яркой шали с бахромой. Она попробовала пощекотать меня этой бахромой. Я отмахнулся от нее, как от мухи: она знает, что меня нельзя отвлекать, когда я работаю. Я десятки раз говорил ей это.

– Рича-а-ард, – пропела она, – как тебе нравятся мои новые тряпки?

– Потом.

У меня на груди выступил пот. Но я должен был овладеть новым приемом – я должен быть уверен, что в следующий раз могу рассчитывать на него и проделаю все это так быстро, что противник даже не заметит.

– Ну послушай, – смеялась она. Задевала меня шалью, как осмелевший ребенок, и отскакивала.

– Перестань, Джесс.

К фехтовальщику опасно подбираться незамеченным.

– Нет, это ты перестань. – Она отвлекала меня, ходила по небольшой дуге на краю моего поля зрения. – Можешь поупражняться позже. Разве ты не хочешь немного позабавиться?

– Мне не нравится «забавляться».

– Не нравится? Больше не нравится? – Она расстегнула корсет и показала мне голое плечо, как какая-нибудь уличная девка. Я видел это краем глаза, но не обращал внимания. – Нравится тебе то, что ты видишь?

– Пожалуйста…

– Ты знаешь, я здесь не только, чтоб украшать эту комнату.

– Знаю. – Я старался не говорить резко и раздраженно: она мешала мне упражняться, но в моем голосе это слышалось. – Я знаю, знаю, но, пожалуйста, заткнись.

– Не заткнусь! – вдруг взвизгнула она и схватила меня за свободную руку – этого я не ожидал, но руку со шпагой на всякий случай убрал. – Посмотри на меня! И послушай!

Пот заливал мне глаза, и я почти ничего не видел.

– Тебе на меня плевать, сукин сын, деревенщина! Ты думаешь только о своей шпаге! Ты бы уже умер, если бы не я! – Не знаю, как я разбирал ее слова – так громко и так визгливо она говорила. – Думаешь, ты слишком хорош, чтобы зарабатывать на жизнь, как все мы, ну так позволь тебе сказать вот что: я делаю все, чтобы выжить, а ты даже не замечаешь! Возомнил себя дворянином? Думаешь, ты слишком хорош, чтобы что-то делать, только упражняешься со шпагой до следующей большой дуэли. Где ты всего этого набрался? Почему считаешь себя лучше нас? – Я не знал, как ее остановить. – Посмотри на меня! Ждешь дома, когда я выручу что смогу за то, что делаю, и принесу, а сам считаешь, что я потеряла себя, так вот, я лучше, чем ты когда-нибудь будешь, ты даже работу найти не можешь, нет, я не бешусь, я черт знает как спокойна, когда имею дело с такими выродками, как ты, Риверсайду ты не нужен – и мне ты не нужен!

Джесс выдернула из волос стеклянный кинжал. Ее всю окутало серебро, так что, должно быть, светила луна. Она шла на меня с ножом, по-прежнему бранясь. Надо было заставить ее замолчать.

Луна была такой яркой, что отбрасывала тени.

Утром, едва взошло солнце, явилась Кэти Блаунт. Она снова и снова стучала в дверь, а когда открыла – увидела и засунула в рот оба кулака.

– Она визжала, – пытался я объяснить, но она повернулась и убежала.

После этого меня некоторое время сторонились. Держались на почтительном расстоянии, а я не возражал. Мне вообще никогда не нравилось, когда вокруг меня теснятся люди. Потом в городе появился новый фехтовальщик, вульгарный и хвастливый, чертовски раздражительный. Я бросил ему вызов, убил одним чистым ударом прямо в сердце и после этого снова стал лучшим клинком Риверсайда. Джинни Вендалл была недовольна – она только что связалась с Хьюго Севиллем, и сейчас было опасно избавляться от него, не говоря уж о том, что глупо. Хьюго работает на свадьбах; Хьюго проводит показательные бои; Хьюго сразился бы и с золотистым ретривером, если бы это сделало его популярным у аристократов или если бы ему хорошо заплатили.

Я больше не ходил в «Девичий каприз», даже в конце лета. Похлебка у Розалин вкуснее, а мой кредит у нее кажется неистощимым.

Именно здесь меня нашли Марко и Айвен после памятной летней прогулки и обрадовались мне, как давно исчезнувшему другу. Не хочу ли я снова стать разбойником? – спросили они. Не хочу ли на этот раз заработать настоящие деньги? Они слышали, что летом мне приходилось туго, а дворяне еще не вернулись в город, так что работы не найти, ночи же становятся холодными. Им меня не хватало в Хартшолте, очень не хватало, хотя мой стиль там был не нужен, а сейчас они вернулись в город, и как насчет этого?

Я сказал им « нет ». Неважно, что они предлагают и как мне живется.

Я больше не пойду на это.