Марк Лоуренс - Ошимское колесо

О'Ки стоял к нам спиной, так что это было далеко не очевидно, но ощущение знакомства пришло именно оттуда. Этот парень был немного похож на того старика, или по крайней мере каким я помнил его с картины.

– Ты его сын? Брат?

– Сын. В некотором роде. – Широкая улыбка. – Зовите меня Ларри. В любом случае, ваш парнишка прав. Смотрите, ручка упала на пол.

Все мы повернулись, кроме Снорри – воин не купился бы на такую простую уловку. Цилиндр действительно достиг пола и, наверное, как раз отскакивал.

– Это медле-время, – сказал Ларри. – Год, проведённый там, всё равно, что век здесь.

– Нам надо поговорить с профессором, – сказал я.

– Может, спросите меня? – улыбнулся он.

– Вопрос довольно большой, – сказал я. – Нам правда надо поговорить с главным. Мы собираемся его выключить.

– Что вы собираетесь выключить? – спросил Ларри.

– Это. – Я махнул рукой в сторону машины, которая была величиной с башню за́мка. – Всё это. – Я указал рукой в сторону тоннеля по обе стороны от комнаты. – Колесо.

– Профессор сможет это сделать. – Голос Снорри не оставлял места для выбора. – Это его творение.

Ларри пожал плечами.

– Это творение сотен, если не тысяч, самых светлых умов своего века, но да, он контролировал проект. Он последнюю тысячу лет работает над тем, чтобы выключить всё это – десять лет по его времени – но безуспешно. Есть великое множество процессов, которые необходимо точно уравновесить для успешного прерывания операции. Малейшая ошибка в вычислениях может привести к эффекту ускорения… или хуже.

– Всё равно, мы с ним поговорим. – Снорри положил ладонь на поверхность, где время профессора встречалось с нашим.

– Как пожелаете. – Ларри направил руки в сторону профессора. – Но вам понадобится ключ. А если у вас его нет, то боюсь, я должен буду попросить вас удалиться.

Я глянул на Снорри, который стоял с мрачным лицом, а потом снова на Ларри. Большинство людей находили громадного викинга устрашающим. Ларри каким-то образом создавал впечатление, что он всех нас считает капризными школьниками.

– У меня есть ключ. – Я вытащил его, и в награду получил крошечный миг колебания Ларри, прежде чем он широко улыбнулся.

– Изумительно! Поистине изумительно! Вы понятия не имеете, как долго я ждал, чтобы снова увидеть его.

– Снова? – В ответ на эту чушь я тряхнул головой и повернулся к профессору. – Откройся! – Я ткнул ключом в сторону барьера… и не встретил никакого сопротивления. "Ручка" ещё раз отскочила от пола и закатилась под кресло. Профессор О'Ки недовольно охнул. Он прикоснулся к стеклянной панели, на которую смотрел – на ней яркой цветастой мешаниной двигались огни, полосы и цифры, – обернулся, нагибаясь, чтобы поднять упавшую ручку, и замер на полпути, увидев перед собой троих язычников с дикого севера и принца Красной Марки.

– О, слава Богу! – сказал он. – Ларри, поставь чайник.

– Мы здесь, чтобы выключить Колесо, – сказал Снорри. – Чайник тут поможет?

– Конечно. – Профессор весело улыбнулся нам и кивнул на мою вытянутую руку. – Вы принесли назад мой ключ.

– Твой ключ? Это ключ Локи. Он сделан в Асгарде, – ощетинился Снорри.

– Уверен, так оно и было. – Профессор кивнул и захромал к своему креслу. Выглядел он неважно. – Я бы предложил сесть вам всем, но боюсь, у меня лишь одно кресло. Старикам везде у нас почёт, и всё такое.

Ларри, который стоял у стола в алькове, сейчас вернулся с чашкой коричневой жидкости, источающей пар. Он протянул её профессору, который взял чашку в старчески дрожащую руку, едва не пролив сначала в одну сторону, потом в другую. Но ему удалось поднести её ко рту без инцидентов и шумно глотнуть.

– Это чай! – сказал я. Профессор посмотрел на меня.

– Молодец, парень. – Профессор сделал ещё глоток и довольно ахнул.

Я кратко кивнул, принимая похвалу. Моя мать привезла высушенные и спрессованные листья чайного растения с собой из Индуса и пила настойку из них с горячей водой.

Старик посмотрел на Снорри.

– Там нет чайника, только доза́тор горячей воды и очень старые чайные пакетики. Язык выражений цепляется за вещи много лет после того, как мы уже забыли, чем они были.

– Ты сказал, что это твой ключ, – требовательно спросила Кара.

– В некотором смысле. На самом деле даже в нескольких смыслах.

– Ты Локи? – Спросил я, добавив лишь каплю насмешки в вопрос.

Профессор бросил на меня взгляд, в котором была сталь, и, подув на свой чай, сделал большой глоток.

– Думаю, пора приступать. Я не могу слишком долго находиться за пределами медле-времени, а то крысы до меня доберутся.

– Крысы? – я оглянулся.

– Да. Терпеть не могу этих тварей. – Он поставил чашку. – И та часть моего разума, которая хочет меня убить, вызывает их, чтобы они выполнили эту работу.

– Но здесь мы защищены? У нас не получалось использовать здесь магию, как на поверхности… – Я оглянулся на тоннель высоко в стене, ожидая увидеть Джона Резчика, стоящего там со щипцами наготове.

– Да, здесь есть глушащее поле, но, увы, неприятные побочные эффекты эксперимента всё ещё могут проявляться, только им надо больше времени. Внутри пузыря медле-времени я в полной безопасности, но стоит пробыть подольше в комнате, и крысы начинают пробираться.

– Ларри был здесь, – отметил я.

– Да. – Профессор посмотрел на Ларри. Молодой человек стоял у профессорского кресла, и сейчас фамильное сходство было отчётливо заметно. – Ну, Ларри… Ларри это…

– Изумительный механический человек, – сказал Ларри, изобразив краткий поклон.

Профессор пожал плечами.

– Я построил Ларри, чтобы носить моё цифровое эхо – он, как Ларри и сказал, автомат, давший прибежище… ну, мне, или по крайней мере копии меня в машине. У нас есть маленькая шутка: Я – отец…

– Я – сын, – сказал Ларри.

– А Локи – Святой Дух, – закончил профессор.

– Не понимаю, – сказала Кара. Разумеется, никто из нас не понимал, но вёльва ценила знание превыше гордости.

– Вы, разумеется, встречали Аслауг? – Профессор попытался подняться с кресла, упал назад и взмахом попросил Ларри помочь со второй попыткой. Автомат – как я понял, что-то вроде механического солдата, – сконфуженно посмотрел на нас. – Когда начались ядерные удары, за несколько часов начавшие и закончившие войну, многие мои современники сбежали из своих тел. При помощи изменений, которые внесла в ткань мироздания наша работа здесь, им удалось спроецировать свои разумы в различные формы. Аслауг была Ашей Лауглин, прекрасным физиком. Она спроецировала себя на негативную энергию, расположенную в поле тёмной материи. Проекции думали, что они выжили. На самом деле, конечно, нет. Аша Лауглин обуглилась от ядерного взрыва. Она умерла одиннадцать сотен лет назад. Аслауг – это копия, как и Ларри, только она испортилась за многие годы, попалась в фольклор людей, которые заново населили землю. От их верований и объединённой воли верующих она приобрела новую форму…