Марк Лоуренс - Ошимское колесо

– Мне надо попасть домой, – сказал я, поморщившись от глотка кофе. Не было смысла ходить вокруг да около.

– Ты где был? – спросил Омар, всё ещё улыбаясь. – Выходит, сбежав из огня, ты отправился на юг? Почему на юг? Зачем притворяться мёртвым?

– Так получилось, что я в спешке отправился на север, но дело в том, что я был… отрезан от мира… примерно… хм. А какой сейчас год?

– В смысле? – Омар озадаченно нахмурился.

– Сейчас девяносто восьмой год Междуцарствия, десятый месяц, – сказал Юсуф, пристально глядя на меня.

– Значит, примерно… хм… – Признаться, к моему стыду, мне нелегко было вычита́ть в присутствии мастера матемага в Матеме. – Примерно, чёрт! Несколько месяцев, почти полгода! – Полгода, неужели? С одной стороны, казалось, что прошло две полных жизни. С другой, если взглянуть на то, что на самом деле случилось, то все события легко можно было уместить в неделю.

– Келем! – Выпалил я, ещё не решив, благоразумно ли это. – Расскажите мне о Келеме, и о банкирских кланах.

– Влияние Келема на кланы разрушено. – Руки Юсуфа шевелились на столе, пальцы дёргались, словно он сдерживался, чтобы не начать записывать переменные и балансировать уравнения новой информацией. – Вычисления показали, что он утратил материальную форму.

– Что это значит? – спросил я.

– А вы не знаете? – Судя по левой брови Юсуфа, он мне не верил.

Я подумал об Аслауг и Баракеле, вспомнив, как дочь Локи бушевала против Келема, когда я её освободил, и боль в чёрных глазах, когда я позволил Каре прогнать её обратно во тьму.

– Зодчие отправились в мир духов…

– Некоторые, – сказал Юсуф. – Немногие. Они воспользовались изменениями, которые принесли в мир, когда повернули Колесо. Одни сбежали в иные формы, когда плоть предала их. Другие скопировали себя в машины Зодчих и существуют теперь в форме эха давно мёртвых мужчин и женщин. Зодчие, оставившие свою плоть, некоторое время были словно боги. Но когда люди вернулись на земли запада, их ожидания стали хитрой ловушкой. Духи Зодчих попались в капканы мифов. Каждая история разрасталась вокруг ду́хов, усиливалась ими же, и вплетала их в полотно верований, которое одновременно создавалось ими и захватывало их. И в конце концов они уже перестали помнить то время, когда были не теми, кем, как верят люди, они являются теперь.

– А Келем? – Меня сейчас беспокоил именно он. – Может он вернуться? Будет ли он помнить… хм, что произошло?

– Ему понадобится время, чтобы собраться. Келем был присягнувшим камню. Если он не умер должным образом, то через некоторое время он попадёт в землю. И да, он будет помнить. Пройдёт много времени, прежде чем история захватит его в ловушку. А может, этого никогда и не случится, если он осозна́ет опасность.

Я уставился на каменные стены вокруг нас.

– Мне нужно…

Юсуф поднял руку.

– Присягнувшие камню действуют медленно. Потребуется много времени, прежде чем Келем снова явит миру своё лицо, и этого времени у него нет – ни у кого из нас его нет. Мир трещит по швам, принц Ялан. Колесо, которое Зодчие повернули, чтобы изменить мир, не остановилось, и пока оно свободно крутится, эти изменения будут нарастать и в масштабах и в скорости, и, в конце концов, не останется ничего из того, что мы знаем. Мы – поколение слепых, идущих к обрыву. Келем не ваша забота.

– Синяя Госпожа… Мёртвый Король. – Не хотелось произносить эти имена. Мне отлично удавалось не думать о них с тех пор, как я сбежал из Ада. На самом деле если бы тот проклятый джинн не вызвал мои воспоминания, то я, может, никогда бы и не задумался обо всём путешествии и о бедном Снорри. – О них мне следует волноваться?

– Именно. – Юсуф кивнул.

Омар лишь выглядел ещё более озадаченно и беззвучно прошевелил губами: "кто?".

– Что ж. – Я откинулся на стуле. – Всё это от меня не зависит. Я хочу лишь вернуться домой.

– Эта война, и ваша бабушка сражается на ней. – Юсуф говорил тихо, но слова казались неприятно вескими.

– У Красной Королевы есть война, и пусть она себе её ведёт, – сказал я. – Людям вроде меня такие вещи изменить не под силу. Я не хочу принимать в этом участия. Я просто хочу вернуться домой и… расслабиться.

– Принц Ялан, вы так говорите, но сами изменяли разные вещи в изумительных масштабах. Победили нерождённого в северных пустошах, свергли с престола Келема в соляных копях, преследовали Мёртвого Короля в Аду… и у вас есть определённый ключ, не так ли?

Я сердито глянул на Юсуфа. Он явно слишком много знал.

– Да, у меня есть некий ключ. И вы его не получите. Он мой. – Пока не вернусь домой, я буду изо всех сил держаться за ключ Локи. А потом в тот же миг передам его старухе и дождусь фонтанов похвал, золота и титулов.

Юсуф улыбнулся мне и пожал плечами.

– Если вы не желаете принимать участия в формировании будущего, так тому и быть. Я организую для вас проезд в Красную Марку. Это займёт несколько дней. А пока отдыхайте. Наслаждайтесь городом. Уверен, вы найдёте, чем заняться.

Когда кто-то отпускает тебя так просто, всегда есть подозрение, что он знает то, чего не знаешь ты. Это раздражает, как солнечный ожог, но я знаю безошибочный способ смягчить это.

– Давайте выпьем!

– Пошли, выиграем немного золота. – Омар дёрнул головой в сторону громадной библиотеки: в четверти мили за ней самый большой ипподром Хамады наверняка забит до отказа либанцами, которые орут во всё горло, глядя на верблюдов.

– Сначала выпивка, – сказал я.

Омар всегда за компромисс, даже несмотря на то, что он придерживается запрета своей веры на алкоголь.

– Немного. – Он похлопал свой округлый живот, и под его мантией обнадёживающе звякнули монеты. – Я плачу́.

– Немного, – соврал я. Никогда не пей мало за чужой счёт. И к тому же я не собирался идти на гонки. За последние два дня верблюдов я повидал предостаточно.

В Хамаде официально действует сухой закон, что довольно иронично, поскольку это единственное место на сотни квадратных миль засушливых дюн, где можно найти воду. В королевстве Либа нельзя ни в какой форме приобретать или пить алкоголь. Это вопиющее безобразие, с учётом того, как здесь чертовски жарко. Однако Матема привлекает богатых студентов со всей Разрушенной Империи и из глубин континента Африк, и они питают жажду не только к воде или к знаниям. Поэтому в Хамаде, для тех, кто знает, где искать, существуют различные заведения, на которые имамы и городская стража закрывают глаза.

– Матема. – прошипел Омар через решётку из железных прутьев на крошечном окне. Тяжёлая дверь с этим окном стояла в побелённой стене в узком переулке восточной части города. Деревянная дверь сама по себе выдавала это место: дерево в пустыне дорого. В большинстве домов этого квартала висели только шторы из бисера, защищавшие от мух, а от воров люди полагались на угрозу публично посадить на кол. Хотя я никогда не понимал, что такого страшного угроза публичности добавляет к угрозе посадить на кол.