Марк Лоуренс - Ошимское колесо

– Я приказал тебе оставаться во дворце! – крикнул я, приближаясь к нему.

– Хорошо, что я тебя не послушал! – Он поднял защитную маску, чтобы рыкнуть эффектнее. – У нас дюжина, если не больше, нападений по обоим берегам. Надо растоптать этих тварей, пока они не закрепились. Эти мертвяки как чума. Один делает другого и так далее…

– Я маршал, блядь, и ты будешь подчиняться моим приказам! – Я чувствовал себя немного глупо, крича на него, пока он сидел на спине жеребца, но я не собирался передавать ему командование, даже если публикой были всего лишь пехотинцы-простолюдины.

Сзади верхом ехал капитан Ренпроу, ведя Убийцу на поводу. Наконец его догнал и Дарин, и с ним много людей – побитых, покрытых кровью, но в основном невредимых.

– Мартус, ты будешь выполнять мои приказы, – сказал я, уже не крича, но достаточно громко, чтобы услышал каждый. – Или прикажу тебя повесить.

– Виселица это вряд ли. – Дарин выехал между мной и Мартусом, не дав брату ответить. – С другой стороны, неделя в подземелье… – Он многозначительно посмотрел на Мартуса, потом взглянул мимо него и нахмурился. – А это что?

– Красный дым. – Я проследил за его взглядом. – Чёрт. Стены. – Красный дым был моей гордостью. Теперь в каждой башне на стене имелся запас из дюжины бумажных пакетов с огненным порошком, которые, загоревшись, давали обильный красный дым. По идее таким образом можно было быстро просигнализировать о любом критическом положении через весь Вермильон – быстрее гонцов, и дальше, чем в городской какофонии разносится звук колокола. И приятное дополнение: редкие соли, использовавшиеся в производстве огненного порошка, стоили дорого и добывались в Крптипских копях, что вело к отличной прибыли, попадавшей прямиком в мой карман. Правда, прямо сейчас, видя семихвостое облако красного дыма, поднимавшегося от башен восточного квартала, я бы с радостью отказался от любого дохода, который получался из необходимости восстанавливать запасы огненного порошка.

– В твоих словах нет смысла… маршал. – Мартус посмотрел на дым над головами его войск.

– У нас половина городской стражи и две тысячи солдат преследуют пару сотен мертвецов вдоль берегов. А тем временем семь капитанов башен увидели нечто настолько пугающее, что это заставило их зажечь сигнал чрезвычайного положения… – Все башни были высотой в шестьдесят футов, зубчатые, как крепости, с гарнизоном на двадцать пять человек и местом на сотню. Я и впрямь не знал, что могло заставить семь из них одновременно звать на помощь. – Это не нападения, это отвлекающий маневр!

ТРИНАДЦАТЬ

– Дай-то Бог, что бабушка назначила тебя маршалом по веской причине. – Дарин присоединился ко мне в левой башне из двух у Аппанских ворот. В его голосе слышался благоговейный страх. – Большинство наших кузенов считает, что это была шутка.

– Большинство?

– Остальные думают, что это наказание.

Мы смотрели на пригород – продолжение Вермильона тянулось на пару миль от стен, а вдоль Аппанской дороги ещё дальше, словно отчаянно желая выжать ещё немного монет из путешественника, который по своей глупости решил уехать. На пространстве перед воротами толпились мертвецы – мужчины, женщины, дети – серые облезающие трупы в грязных остатках погребальной одежды и свежие мертвецы, всё ещё алые от убийства. На улочках между домами плотно набилась молчаливая толпа, тянувшаяся от стен вдоль главной дороги.

Даже в шести футах над землёй и под лёгким ветерком вонь казалась невероятной, от неё перехватывало горло и щипало глаза. На стене тут и там виднелись следы разбрызганных трапез. Такое случается, когда впервые увидишь и почуешь ходячего мертвеца, который собирается то же сотворить и с тобой.

– Я отдал приказ не стрелять из луков, – сказал я Ренпроу, на котором всё ещё высыхала кровь после нашей поспешной скачки с моста. У многих мертвецов у Аппанских ворот в руках или в груди торчали по две, три, а то и по пять стрел, у одной старухи стрела торчала из глаза. – Это напрасная трата стрел.

– Я снова отошлю этот приказ, маршал. Людям сложно не стрелять, когда враг напирает на их позиции.

Я взмахом отослал Ренпроу. Вершину башни заполнили солдаты из стражи стены, в основном люди зрелого возраста, многие с брюшком и сединой в волосах, которые думали, что мирно дослужат оставшиеся им годы на стенах столицы. Основная обязанность стражи на стенах – высматривать пожары. Кроме этого они в основном являлись мобильным резервом городской стражи, и волнение испытывали, только когда их вызывали спуститься в город поддержать своих малочисленных братьев в красных мундирах.

– Шевелись! – За моей спиной Мартус проталкивался через стражников, крича на всякого, кто не убирался достаточно быстро. – С дороги! Я чёртов принц. Да я вас… Господи Боже… – Мартус замер на полуслове, оглядывая в заходящем солнце орду мертвецов. – Господи Боже. – Он побледнел. – Никогда не видел ничего… подобного.

– Я видел. – Я наклонился вперёд, опираясь на стену. – Я видел и хуже. – И в этот миг я понял, что хотя страх прошибал меня от головы до пят, но это не был ослабляющий ужас, знакомый мне по множеству других случаев. И я подумал, что может и знаю, почему бабушка выбрала меня. – Я видел Ад. – Я возвысил голос. – Я видел Ад, и это не он. Мы люди Красной Королевы, и позади нас Вермильон. Кучка хромающих трупов не заберёт его у нас!

В ответ на это все вокруг закричали, застав меня врасплох. Честно говоря, начал это Ренпроу, но люди вокруг меня потеряли самообладание, и несколько отважных слов от напуганного человека в некоторой степени им его вернули.

– Как, Бога-то ради, смогла… – Мартус снова таращился на толпу, – армия из трёх тысяч мертвяков добраться до наших стен, и никто не поднял тревоги?

Дарин почесал щетину на подбородке.

– Их же учуешь за милю! Ял, неужели ты вообще не посылал разведчиков?

Я смотрел между братьями. Некоторые называли их близнецами, хотя у Мартуса телосложение было покрепче, а у Дарина более острые черты. Никто не звал нас тройняшками, хотя по правде говоря, если бы я был на пару дюймов выше, то при плохом освещении нас можно было бы спутать.

Сколько бы я ни заявлял, что они мне не нравятся, на самом деле приятно было чувствовать, что за плечами есть кто-то из семьи – что со мной на башне есть люди, которые искренне не ожидают от меня решения всех их проблем, или хотя бы их понимания.

– Я отправил больше сотни человек в дальние патрули, и ни одна армия не пробралась бы через Красную Марку так, чтобы ни весточки не дошло из городов и деревень. Эта… – Я указал на врага, – была создана здесь. Большую часть из них, наверное, убили в их домах за последние несколько часов, пока мы охотились на гулей у реки. – Я подумал, сколько некромантов должно быть на тех улочках или в укрытых листвой сквериках, сколько ходит среди моих людей, недавно убитых и сложенных рядами на мостовую, бок о бок, целыми семьями.