Анастасия Михайлова - Апокалипсис завтра

А кому еще Эдду мог показать то, как ему на самом деле хреново?

Клану? Они ждут от него будущего, светлой надежды, утешения после престранной кончины Курта и некого спасения. Ему попросту нельзя показывать свою слабость. Верный друг Джимм? Нет. Тот лишь будет сочувствовать, больше думая о жене и будущем ребенке. Это естественно. А ему нужна не то чтобы помощь, а настоящая пощечина, и уверенное: «Хватит распускать нюни, принцесска», ибо сам он сейчас не способен на это. Только Хлоя может ударить и приласкать одновременно. Да и нахрена ему еще кто-то, когда единственный, становящийся по-настоящему близким человек — это рыжая ведьма, способная свести любого с ума?

— Не хочу быть тем козлом, который исчезает, ничего не сказав, — Эд отвел взгляд в сторону и на мгновение сжал до боли в зубах челюсти. — Хло, завтра мне физически придется умереть, чтобы стать главой клана. Раньше это делали сильнейшие из нас, те в ком не сомневались ни на минуту, те, кто сам в себе не сомневался, а я… кто я? Да по сравнению с ними я — щенок, только наученный гавкать. И, хрен его дери, боюсь, у меня не получится вернуться с Той стороны. Черт… я не хочу умирать. Хлоя, я не хочу тебя оставлять.

Рыжая несколько секунд стояла молча, не зная, что сказать на внезапные откровения Эдду. Ей совсем не нравился такой поворот событий. Она не привыкла, чтобы Эд — ее непоколебимый и суровый этернель, любящий доминировать в постели, а часто и за ее пределами, метался, не зная, что делать.

— Эд, — начала она, медленно подходя к нему. Минуты, которые она провела в объятиях мага, сослужили хорошую службу, и, похоже, она окончательно пришла в себя после видения. Ее переполнял гнев и раздражение. Да как Эд мог скрывать от нее такое? — Во-первых, о таких вещах говорят не за день. Может, я осталась бы где-то между Хельсинки и Орлеаном, если бы узнала раньше, — она усмехнулась на недоумевающий взгляд Эда и расстегнула молнию его кожаной куртки, положив ладони на мощную грудь под тканью черной футболки. Наверное, ее слова жгли получше раскаленного железа, но она считала, что поступает верно. — Ты приучил меня к постоянному сексу, поцелуям и своим сильным рукам. Думаешь, мне понравится, если всего этого в комплекте с твоей милой мордашкой я больше не увижу? — прищурилась Хлоя, склонив голову набок. — Могла бы провести это время с пользой и найти кого-то еще, — пробежалась она пальцами по его скуле и заметила, как этернель дернулся. — Не нравится? — уже громче спросила вампирша. — Тогда какого черта ты сейчас тут развел? — Хлоя подняла взгляд, встретившись с огнем в глазах Эда. — Послушай меня, великовозрастный балбес. Ответь мне на один вопрос: какого хрена ты ко мне приперся? — она на секунду замолчала, когда Эд стал отворачиваться с выражением оскорбленной невинности и разочарования. Казалось, он действительно пожалел, что пришел.

«Славно, — подумала Хло. — Именно то, что нужно».

— Не отворачивайся, когда я с тобой разговариваю, — остановила она Эда, положив руку на его щеку и вновь развернув к себе. — Я же сказала: «Послушай», что тут непонятного? — рыбка явно была на крючке. — Знаешь, — судорожно вздохнула Хлоя, — когда у кого-то в паре яйца отсыхают или сворачиваются в маленькие, — она издевательски протянула последнее слово, — такие комочки, по закону жанра у второго эрекция должна стать полноценной. Вот и складывай два и два, чтобы понять, что сейчас происходит, и до чего ты меня довел. Я всю неделю как на иголках, а ты закрылся за семью печатями. Хочешь услышать, что мне так нравилось в наших отношениях? — она приподняла бровь, рассматривая все более рассерженного с каждой секундой этернеля. — Мы говорили друг другу правду. Делились тем, что нас волновало. Открой любую тупую книжку по психологии отношений, и там черным по белому будет выведено: «Доверяйте друг другу. Рассказывайте все». А почему, черт побери, ты думаешь, там так написано? Потому что даже люди в теории знают как себя вести! — припечатала Хлоя. — Ты лелеял свое горе, даже не замечая, что я тут тоже не джигу отплясываю. Курт был не чужим мне человеком. Да, я — не его дочь. Я вообще ничейная, если помнишь. Но это не значит, что у меня нет чувств, — едко проговорила она. — И для чего нужны партнеры? — Хлоя сделала вид, что задумалась. — Для секса? Возможно. Для минета? Может быть. Но если ты сейчас сожмешь свои яйца, то, может, сможешь кое над чем поразмыслить. Так вот, — она отошла от мага вуду на пару шагов и скрестила на груди руки.

— Представь ситуацию: матерый этернель, выживший при зачистке целого вражеского клана, пошедший на сумасшедшего полукровку чуть ли не с голыми руками, способный общаться с духами высших порядков, стоит посреди гостиной и говорит, что ему страшно. И кому? Какой-то выскочке, которой и до полувекового возраста в шкуре этернеля, мать твою, далеко, — выплюнула она. — Если этому этернелю так важен возраст, то я повторюсь: какого черта он сюда приперся? Не хочешь поискать Орифию? Ей сколько? Больше двух или трех тысяч? — Хлоя усмехнулась, когда Эд фыркнул. — Так что? Ты до сих пор считаешь, что ты слишком мал? А раньше тебя это волновало? Вот уж не думаю. Курт вложил в твою голову все, что сам знал и умел. И это неуважение к его памяти — думать, что он оставил пробелы в твоем образовании. Не возраст важен, Эд, а голова на плечах и талант. И то и другое, я полагала, у тебя имеется. Так вынь мозги из задницы и заставь их работать. Пришел за советом? Ты его получил. И если не справишься, я буду знать, что ты струсил, и в ту же ночь пересплю с кем-нибудь более крутым и накачанным. И не сжимай зубы, Эди, — выдавила она. — Просто сейчас ты пообещаешь мне приложить все усилия, чтобы вернуться. Я не знаю всех процессов, которые завтра произойдут, но мне известно вот что: я была вместе с сильным этернелем, добивающимся своих целей. Не заставляй меня раздумывать ошиблась ли я, — Хлоя замолчала, и они с Эдду несколько невероятно долгих секунд просто сверлили друг на друга взглядами. — Тебе еще есть что сказать? Или предпочитаешь договорить завтра? — она подняла вверх палец, останавливая Эда. — И да, если не хочешь меня оставлять, можешь поспать на этом прекрасном диване, — кивнула она в сторону своего красного вместительного друга. — А теперь слушаю. У тебя появилось, что мне сказать?

Ухмылка исказила лицо Эдду, делая его больше похожим на хищника. Ни капли тех эмоций, что он испытывал пять минут назад, ни тени сомнений в душе. Воздух вокруг мелко завибрировал, начал уплотняться и в следующий миг одной большой черной вспышкой пространство возле мага взорвалось сотнями мелких духов. Угольным опасным ураганом они взвились к потолку и рухнули сверху, опутывая вудиста и кружась в бесконечно нарастающем свисте. Гостиную заполнил аромат хвои, лиловые всполохи бурлящей вокруг него древней магии отбрасывали пугающие тени на стены. Даже не способная видеть это Гейбл должна была почувствовать, как уплотнился воздух, как начинала давить на нее тень Той стороны. Бездна готова была разверзнуться прямо тут, но Эдду этого не хотел. Он двигался медленно, испытывая кипящую ярость. Казалось, все вокруг замедлилось, будто проход для клепсидры времени стал еще более узким. Для глаза обычного этернеля почти ничего не менялось, кроме очертаний самого мага, которые рябили и были словно затерты.