Сергей Варлашин - Юные дарования. Скептик

— Вот, всё в порядке. Попробуйте сами если не верите. Вообще, на моей практике, такое встречается. Когда долгое время ездил на одном байке, потом по каким нибудь причинам сменил на другой. Начинает плохо слушаться в управлении, заводиться через раз. Но это быстро проходит. У каждой техники есть своя душа и к ней надо привыкнуть. К ней надо прислушаться. Я серьёзно вам говорю. Чего вы улыбаетесь. — он сам улыбнулся в бороду. — Будь я хоть трижды мастер и спец, а техника новая преновая, всегда есть шанс, что она может не завестить по собственной или какой другой прихоти.

— Кукла откуда? — я показал в неё пальцем.

— Эта, достали у вас, из под сиденья, да обратно забыли положить наверно ребята. Да? — он обернулся к команде любителей кофе.

— Да. — ответил один. — Мы подумали, забыл человек, вот и достали. Дочери подарок? Красивая кукла.

— Красивая. — согласился я, не зная что и сказать, подставой здесь и не пахло. — Ладно, премного благодарен мужчины.

Куклу я положил в рюкзак и поехал домой. Всю дорогу я думал, что не надо было её брать. При всём при том, по приезду, достал и рассудил, что пусть остаётся. Спрячу в шкаф. Пусть живёт там, если хочет. Раз отдавать её и сжигать бесполезно. Есть ещё вариант выкинуть, подарить, но я не стал заморачиваться. Здравый скептицизм и безразличие, лучшие лекарства от всяких необъяснимых явлений.

Вечером мне позвонил друг предсказатель-прорицатель. Так повелось, что предсказателем, мы с художником, иногда называли его в шутку, за слишком отстранённый, мистический и интеллектуальный вид.

— Привет Лучемир. Наш творческий друг сказал, что ты вернулся из отпуска.

— Привет. Вернулся.

— Как насчёт сегодня встретится всем нам, например в кафе. Очень хотел бы тебя повидать.

— Я с удовольствием. Ты уже знаешь место?

— Можно в «Звездочёте», там новое меню и обстановка.

— Если это скажется и на качестве кухни, то почему бы и не в «Звездочёте».

— В семь, тебя устроит?

— Более чем.

— Ну, до вечера. Художнику я сам позвоню.

— Ага.

Весь день я думал о Яре. Кажется больше всего, наводил на мысли о ней медальон, ей же и подаренный. Он напоминал обо всех пережитых ужасах, что я буквально не знал, куда его деть. Сначала спрятал в ящик. Но нет, мои мысли без конца концентрировались на нём. Перепрятал в комод и всё равно, я не мог спокойно проходить мимо него. Пытался вынести на балкон, та же история. Более-менее нормально я себя чувствовал, только когда он оставался на мне. Если я пытался его снять, меня начинало тяготить странное чувство. Будто моё тело и медальон не могут друг без друга. Хотя конечно, холодный ум всё это отвергал и находил привычкой. За всё время проведённое в Чертякино, я действительно, почти его не снимал. Значит, выработалась стойкая психологическая привычка, не снимать его с шеи. Ладно, последний вечер поношу, а завтра, куда нибудь спрячу понадёжнее, чтобы не мозолил глаза.

Вечером в «Звездочёте» было как ни странно, относительно тихо. Играла лёгкая симфоническая музыка. На потолке горели звёзды, без труда читались знакомые созвездия. Темного дерева стены, красные скатерти. С тихим шелестом, по стене лился водопад. Ну и предсказатель. Сказал бы сразу, что кафе переделали в ресторан. Но нет, решил сделать сюрприз. Вот и он, манит меня рукой. Сидит рядом со сценой, а за спиной у него шумит водопад. Удачно выбрал место, и видно всех и в далеке от всех. Подошёл к нему. Поздоровались, обнялись по братски.

— Привет предсказатель. Не думал, что в ближайшее время, это кому нибудь удастся, но ты меня впечатлил.

— Приятно слышать Лучемир. — начал он невероятно длинную речь, но я его сразу перебил.

— Никаких имён. Как в старые добрые времена. Обойдёмся позывными.

— Как скажешь. Скептик. — он ухмыльнулся. — Садись вот здесь, новые диваны просто обволакивают своей мягкостью. Я пока ждал тебя, чуть не уснул. С минуты на минуту подойдёт. — он запнулся. — Художник. Но мы, можем его не ждать. У него минуты опоздания могут тянуться часами.

— Натура творческая, как ты хотел.

— Потому можем заказать поесть прямо сейчас. Чтобы не морить тебя с голоду. Уверен, ты с утра ничего ел.

— Ты как всегда, всё знаешь на перед. — ответил я ему и мой желудок даже заныл от вида еды и убранства на других столах.

— Меню уже на столе, выбирай что нравится.

Я заказал подошедшему официанту, сразу три блюда, только для одного себя. Потому что на меня напал обыкновенный жор. Друг ограничился одним. Встречу нужно было отметить и я сразу затребовал бутылку красного полусладкого, австрийского происхождения, прошлого года. Только нам подали первые блюда, объявился третий и последний участник встречи. В развевающемся чёрном плаще он подошёл к столу и улыбнулся во всю ширину рта.

— Привет душа пропащая! — затряс мою руку художник и заключил в стальные объятия, поцеловал в щёку и наконец, отпустил. — Привет загадочная натура! — затряс он руку предсказателю. — Ага, успели без меня набить желудки?

— Нет, присаживайся. — предложил я ему. — Можешь взять моё второе блюдо, если невтерпёж будет ждать свой заказ.

— Ах, Лучемир, как я скучал по твоей физиономии, что то всё время замышляющей.

— Никаких имен. — пресёк его предсказатель.

— Ах вот как, да вы куты, настоящие сорванцы. Устроили тут встречу втихаря, да ещё и позывные зачем то в ход пустили. У меня право ностальгия, я на этот счёт мыслишку одну уже задумал, но о её реализации на полотне, вам говорить ничего не буду. Это сугубо моё. Вот.

— Вот и отлично, за встречу трёх прекрасных друзей. Скептика, художника и вашего покорного слуги предсказателя. Хоть мой позывной, мне нравится не очень, но что же делать. За нас други славные.

Сладкое австрийское вино обострило мой аппетит. Я набросился на еду.

— Дорогой мой Скептик. Ты точно на отпуске был? У тебя видок, не шибко здоровый.

— Правильно говорить не «на отпуске», а «в отпуске». - поправил его предсказатель. — А вообще он прав, у тебя подглазины, по цвету как эти маслины. Щёки вон ввалились. Ты точно не на север ездил старателем за золотом?

— Скорее по цвету его подглазины, как спелые баклажаны. — поправил его художник.

Я пожал плечами. Мне принесли новое блюдо.

— Ну давай расскажи мне, скорее, кто твоя новая пассия. — хитро смотрел на меня художник. — Любовь всей жизни и последняя в миру избранница? Я же вижу по глазам, шельмец, ты там время зря не терял. Охмурял девчонок брат по полной, да? — я кивнул.

— Карты таро мне сказали, что помимо любви своей несчастной, он под смертью ходил. — задумчиво начал предсказатель. — Еле вырвался из лап смерти, у магической древней горы. В опасные связи вступил, увидел, такого, чего не видит и каждый тысячный из нас.