Павел Блинников - Сонные войны. Дилогия

— Он сам на меня вышел. Позвонил в ту выгребную яму, куда ты меня кинула…

— Пьер!

— А что? Давай уж говорить правду. Позвонил и сказал что может передоложить отличные статьи под мои модели. Я согласился — мне тогда в петлю залезть хотелось, я согласился бы вылизать очко Сатане, если это помогло пробиться на подиумы. Мы даже не встретились. Он просто прислал статьи, я присоединил мои модели и отправил. Через неделю Плейбой их взял.

— И ты его даже не видел?

— Нет. Он нашел меня через Луи.

— Моего Луи?

— Да, дорогая. В нашей новой команде трое прошли сквозь твой будуар.

— Интересно.

— Да, мне тоже. Он сказал, что будет на показе.

— Хотела бы я с ним познакомиться.

— Познакомишься.

Но мечтам Аннет не дано было сбыться. Через неделю, перед самым показом, Демьян позвонил Пьеру, сказал, что заболел и не может приехать. В оправдание он прислал еще несколько прекрасных статей. Показ имел грандиозный успех, следующих альманах «Вога» стал сенсацией в мире моды. Описание моделей взял на себя Демьян. Еще через неделю у Фарита случился инфаркт — первый признак наступающего упадка.

Гнолт сидел за огромным столом в ресторане собственного имени и приканчивал вторую половину запеченной дорады. Тучи, зависшие над Нью-Йорком, выглядели веселее, чем он, и у Гнолта были причины на отвратительное настроение. Напротив него стояли молодой и старый Фриски. Обоим не предложили кресел, вот уже пять минут они мялись перед верхушкой Клуба любителей хорошо поесть, как школьницы, не выучившие домашнее задание.

— Вы можете распинаться, сколько хотите, это вам не поможет! — наконец рявкнул Гнолт. Его лицо наполовину заляпано каким-то жиром, блестит, в тусклом сиянии свечей.

— Но, мистер Гнолт, мы не виноваты… — пытался оправдаться Фриски-старший. Младший, благоразумно молчал, понимая, из-за его ошибки они попали в очень щекотливое положение.

— А кто виноват? Кто?

— Но, сэр, этот пир был инициативой многих гурманов и нельзя винить ни одного…

— Да плевал я на пир! — Гнолт швырнул в них оглоданную свиную кость — благо не попал. Кость пролетела аккурат между отцом и сыном. — Мне и всем этим многоуважаемым людям очень интересно, почему наши дегустаторы не присутствовали там, почему не высказали свое авторитетное мнение в поддержку членов нашего клуба? Почему книга, о которой гудит весь кулинарный мир, не была оплевана и поругана? Почему главные конкуренты месье Ашаноля продают свое гнусное пойло канистрами, а ему приходится понижать цены, которые оставались незыблемыми уже сотню лет? Почему виски признан слишком крепким напитком для подобных блюд? Почему, собственно, на столе «пира тысячи и одного гурмана» не было наших гурманов? И почему я узнал об этом через вторые руки?!

Окончание тирады, Гнолт провел на самых что ни на есть повышенных тонах. Но спохватился и понял, что так нельзя. Нельзя унижаться перед этими идиотами, на глазах у верных союзников. А еще ему пришла в голову метафора: «Я реву, как самка диплодока». Она показалась ему банальной, Гнолт улыбнулся. Мало того что банальная, так и диплодоков в свое время выдумал он сам.

— Сим заявляю, что вы исключены из нашего клуба, — уже спокойнее закончил Гнолт. — Свободны…

— Но, сэр, наш род вот уже…

— Пойдем, пап, — Фриски младший взял отца под локоть. Одного взгляда на лицо Хасима хватило, чтобы пронять — они живы лишь потому, что не затронули его личных интересов. А что будет, когда он узнает, что еще как затронули? Об этом даже думать страшно. Сын решил — сегодня они уедут из США. Осядут где-нибудь в Канаде, подальше от этого клуба. За время членства Фриски повидал достаточно и перспектива исключения из клуба вовсе не так пугала, как перспектива остаться.

Когда молодой мужчина вывел плачущего старого из зала, Гнолт посмотрел на девушку, неприметно стоящую в углу, и сказал:

— Этих убрать до того как смоются. Ты принесла книгу?

— Да.

— Давай.

Девушка подошла и протянула красивое подарочное издание «Пир тысяча и одного гурмана — рецепты от персонажей книг».

— Свободна, — сказал Гнолт, девушка вышла. — Кто это читал?

Все собравшиеся покачали головами.

— Я вкратце перескажу вам содержание. Здесь собраны рецепты, которые готовили различные персонажи из книг. Самые сложные от Ниро Вульфа, а остальные до одури простые. Например, утка с яблоками от Гаррисона, или копченый окорок от Д'Артаньяна. Большая часть рецептов примитивна, как вы понимаете, это очень плохо.

— Кто написал это? — спросил Хасим.

— В том-то и дело, что это совместное творчество, — нахмурился Гнолт. — На одном из кулинарных сайтов кто-то решил собрать рецепты литературных героев. Многие подключились, и через пару недель рецептов набралось до хрена. Пользователи предложили руководству сайта отправить это в редакцию. И вот, что из этого вышло. Уже готовится второй том — многие кулинары воспользовались случаем и решили заработать на славе пира…

— А что это был за пир? — спросила мадам Чу.

— На фоне успеха книги наши горячо любимые дерьмоеды решили собраться и провести пирушку, где станут готовить «литературную еду». Она затянулась на неделю, все наши конкуренты поддержали ее, а мы пролетели. Но ничего фатального не произошло…

— Не произошло?! — вскликнул Ашаноль. — Я потерял пятьдесят миллионов!

Две бусины в глазницах Ткача прокрутились, направили окуляр на француза. Тот почти сразу потупил взгляд.

— Я не обещаю, что верну тебе деньги, Ашаноль, но положение выровняю. Боюсь, из этой ситуации не получится выйти победителем, задача максимум просто вернуть позиции. Я применю всё свое влияние…

Спорили они еще долго, но, в конце концов, разошлись. Все кроме Гнолта покинули зал, а тот достал телефон и набрал номер Шалита.

— У меня есть подозрение, что мои проблемы связаны с тем писакой, — сказал он в трубку.

— У тебя проблемы? Вот у Вольта проблемы, а у тебя незначительные, пустяковые сложности. Но я думаю, ты прав. Слишком много всего и всё, так или иначе, связано с литературой. Я думаю, он — эмиссар.

— Это плохо.

— Разберемся…

— Дженнифер, я не могу понять, как можно провалить обычный, пусть масштабный, но простой проект?

Вольт уже перестал кричать и Дженнифер успокоилась. Но до сих пор на лице пылали алые пятна. Всего минуту назад босс не просто кричал, но использовал такое лингвистическое разнообразие ругательств, что вогнал в краску не только девушку, но и пару сценаристов. Теперь те уволены, к гадалке не ходи — работы в кино они больше никогда не найдут. А вот Дженнифер еще может побороться за место, приносящее больше миллиона долларов в год. Да, Вольт кричал на сотрудников и держал в черном теле, но и платил очень здорово.