Павел Блинников - Сонные войны. Дилогия

— Так что, ставим точку и «конец первой части»?

— Я бы предпочел многоточие…

Весна обернулась для Ли полным кошмаром. После встречи с главарями клана Слепой Дюжины он пересмотрел свое отношение к такому привычно-неопасному Чану. В тот же вечер президент «Кахома корп.» вытащил из кроватей всех своих бухгалтеров, экономистов и заставил прочесать дела его корпорации. Результаты его вогнали в ужас.

Сама корпорация принадлежала ему — контрольный пакет акций в шестьдесят процентов, даже с запасом. Но и только. «Кахома» — крупнейший специалист по брокерским сделкам и менеджменту, вся ее власть и богатство в акциях других компаний. В долях, частях, ценных бумагах и прочее, и прочее. Как таковых материальных ресурсов у «Кахомы» нет. Она ничего не производит, у нее есть несколько отелей «Голден» и главное здание, которое, между прочим, собственность Чана. Если взять все акции, доли, проценты и сложить, а потом разделить на две части, получится, всё верно — у него шестьдесят процентов. Но каких процентов? «Международная банановая ассоциация»? «Чукотские китобои»? «Чугунный завод Вологды»? И это — только маленький такой список из всего, что принадлежало Ли. А вот у Чана он короче, но гораздо солидней. «Тойота», «Майкрософт», «Боинг», «Кока-кола», «Макдоналдс». В Ирландии заводы, выпускающие виски, в Швейцарии — часы, в России — нефть и газ, в Америке — скот. Он не владеет этими компаниями, а имеет, допустим, пять процентов «Адидаса». С одной стороны, не так много, но уж точно бьет то, что в Африке у Ли есть превосходная «Кокосовая плантация дяди Сэма», коей он владеет на девяносто процентов. И получается, что Ли король, но дутый. И если старик захочет, ему хватит всего лишь иглы.

Правда, у Ли есть очень приличные связи с так называемым «преступным миром». Многие кланы якудза работают с ним. Но с ним, а не на него! А теперь Чан перехватил инициативу с кланом Слепой Дюжины, а он самый могущественный. И Ли сделал то, что считал совершено логичным. Вошел в месячный запой, окруженный компанией сотни друзей и подруг. Благо, денег у него хватало, чтобы гулять до конца дней. Но всё проходит. Из состояния наркотического сна сознания его вывел, как ни странно, Рооми.

Найти Ли — дело пары телефонных звонков. Спрашиваешь у таксиста, в каком клубе Токио веселее всего и едешь туда. Так и сделал Рооми. Он застал Ли в очень интересном положении. В ванне с шампанским обнаженный японский миллионер лежал в окружении пяти девиц и мочился, так сказать, вверх, создавая клубы пены. Девушкам, быть может, это и нравилось, они смеялись, а вот Рооми нет.

От танцующей толпы (наверняка, гулявшей за счет Ли) Кахому отделяют три телохранителя. Рооми их не видел, но ему и не надо. От их тел исходит тепло — больше всего от биологического мотора в груди. Следовательно, солнечное сплетение немного правее и выше. Он мог бы их убить, но вместо этого ударил двумя кулаками сразу. Боль согнула охранников, их шеи получили по второму удару. Третий телохранитель удостоился чести поцеловать ботинок Рооми — пусть открылся.

Идиллию писающего миллионера грубо прервали. Сильная рука схватила его за плечо и вытащила из бассейна. Девушки завизжали, Ли попытался сопротивляться, но его швырнули на пол, а девушкам продемонстрировали пистолетное дуло. На этом писк окончился, а Рооми потащил Кахому куда-то вглубь клуба. Прямо сквозь обдолбанную толпу, раздавая точечные удары тем, кто посмел извиваться на их пути. Рооми почувствовал легкий сквозняк, льющийся в небольшую дверку, и повел Кахому туда. Тот почти ничего не соображал, похож на тряпичную куклу, у которой кукловод отпустил несколько ниток. Ноги и руки болтаются, и только железная хватка Рооми не давала упасть.

В небольшом кабинете, как и предполагал Рооми, обнаружилась кровать и пара людей, пытающихся оплодотворить презерватив. Рооми выпроводил их и швырнул Ли на кровать. Тот упал на спину, и уже собирался потерять сознание, но Рооми нанес удар ребром ладони по животу. Ли согнуло, слепец быстро перевернул его и наблюдал, как живот освобождается, выбрасывая на кровать смесь из желудочного сока, алкоголя и непереваренных колес. Ли рвало долго, тело заходило в спазмах. Рооми наклонился к уху и зашептал:

Очередной порыв рвоты, как будто остановился на половине. Ли закрыл глаза, на секунду сознание пропало, а губы громко запели:

Последнее слово он прокричал, но никто не обратил внимания, ибо и он и Рооми разговаривали почему-то на русском языке.

Ли открыл глаза и почувствовал, что ему лучше. Мысли, наконец, текут в нормальном направлении, а разум трезв или почти трезв. Пред ним скалится Рооми в темных очках. Ли отметил, что до этого безупречная прическа полностью растрепанна, а волосы, вроде, даже шевелятся. Может, от кондиционера?

— Как хорошо, что мы, в конце концов, встретились, — сказал Рооми.

— Как я сюда попал?

— Я вытащил тебя из пучины, если ты простишь мне мой стиль. Однако твое возвращение туда крайне нежелательно, мальчик.

— Мальчик…

Ли хотел возмутиться, но в ту же секунду Рооми стремительно переместился, и его лицо нависло над лицом Кахомы. Молниеносное движение руки, очки слетели. Ли в ужасе вытаращился на сшитые бельма. В небольших просветах между нитками и клочьями кожи плескались черные тени.

— Слушай меня, кусок идиота, — прорычал Рооми. — Мы вложили в тебя столько сил не для того, чтобы ты сдох на середине пути!

— Но я думал…

— Ты так обдолбался, что утратил эту способность!

— Но Чан…

— Он слишком стар, чтобы что-то значить, идиот! Но опасен, а мы не хотим выступать раньше времени. Он еще может быть нам полезен.

— Так поэтому вы больше не приходили?

— Конечно, болван! Чан установил за тобой такую слежку…. Да знаешь ли ты, что половина этой шантрапы, что ложится под тебя, или пьет за твой счет, состоит у него на службе?

— Нет…

— То-то и оно. Он хочет загнать тебя в психушку или в могилу, и тогда у него развяжутся руки!

— Ах вот как…

Рооми надел очки и отошел от кровати. На ней все еще блестит зеленоватая жижа из желудка Ли.

— Конечно, а ты что думал? Ты не представляешь, по каким правилам ведется эта игра, а он очень хорошо представляет…

— И что за правила?

— Если я расскажу, придется тебя убить. Как, рано или поздно, мы устраним Чана. Я думаю, скорее рано…

— А почему не сейчас? — Ли подскочил с кровати, но организм, в отличие от разума, не очистился и он упал обратно.